Укрощение - Джуд Деверо

Сияя улыбкой, Лиана села на место.

— Хочешь еще горошку, Зарид? — спросила она.

— Надеюсь, чистого? — с деланным испугом спросил Зарид. — Я-то ведь люблю чистую еду. И мне нравится, когда моя одежда, моя комната, крестьяне, рыцари и мой средний брат тоже чистые.

Лиана рассмеялась, взглянула на мужа и увидела, что повелитель ее души подмигнул ей.

Ночью Роган нежно обнимал ее, целовал и был необычайно ласков. Судя по всему, горькие мысли его оставили.

А когда все было кончено, он не отвернулся, как обычно, а положил Лиане голову на плечо и уснул, дыша ровно и глубоко.

— Иоланта — это не Леди, — успела сообщить ему сонным голосом Лиана.

— Какая леди? — прошептал Роган.

— Та, которая живет над солярием. Она рассказала мне про Жанну Говард. Если она не Иоланта, то кто?

— До твоего появления над солярием никто не жил.

— Но…

— Перестань болтать и спи, а то я отдам тебя Сиверну.

— Правда? — оживилась Лиана. — Он такой хорошенький. Может быть…

— Я передам Иоланте твои слова.

— Все-все, сплю, — быстро сказала Лиана. Лучше уж иметь дело с Сиверном, чем с Иолантой.

Перед тем как погрузиться в сон, она мысленно спросила: кто же такая Леди?

На следующее утро в замок пришла Габи со своими детьми. Наконец-то у Лианы появилась собеседница. Габи сразу рассказала госпоже о споре, который возник у Рогана и Сиверна из-за Бодуэна.

— И мой муж защитил меня? — тихо спросила Лиана.

— Да, миледи. Он велел лорду Сиверну заткнуться. Лорд Сиверн изо всех сил старался запугать моего Бодуэна и заставить его вернуться в деревню. Но Бодуэн не из таких.

— Это уж точно, — вздохнула Лиана. — Перегрины все одинаковы — не отступают и никогда не раскаиваются.

— Не совсем так, миледи. Лорд Роган очень изменился за последнее время. Вчера, когда вы шли по мостику, он перестал орать на рыцарей и долго смотрел вам вслед.

— Правда? — обрадовалась Лиана. — И он действительно защищает меня перед братом?

— Да, миледи.

Лиана приставала к Габи все с новыми и новыми расспросами. Иногда ей казалось, что она по-прежнему ничего не значит для Рогана, что он даже не помнит толком ее имени. Но ничего, теперь он наконец его выучил: утром, обнимая и целуя жену, он прошептал это имя ей на ухо.

Через три недели после появления Бодуэна и Габи, Роган и Сиверн все еще были в ссоре и почти не разговаривали. Лиана пыталась вызвать Рогана на беседу о брате, но ничего не получалось. Зато по ночам в постели муж осыпал ее ласками. Иногда Лиане казалось, что Роган пытается наверстать всю ту нежность, которой не видел в детстве.

Вечерами после ужина он иногда приходил к ней в солярий, садился в мягкое кресло и слушал, как кто-нибудь из служанок играет на лютне и поет. Лиана научила мужа играть в шахматы, и, когда он понял, что это игра стратегическая, почти как война, дело пошло на лад. Зарид тоже присоединился к их компании, и Лиане было приятно смотреть, как юноша сидит на полу и держит в руках клубок шерсти, перематываемой кем-нибудь из женщин.

Как-то вечером Роган сидел у окна, Зарид пристроился на полу у его ног, и Лиана увидела, как Роган гладит младшего брата по голове. Подросток взглянул на Рогана с такой любовью, с таким обожанием и доверием, что Лиана растрогалась.

С каждым днем ее любовь к мужу делалась все сильнее. Она с самого начала угадала, что в этом человеке есть очень многое, чего не видят остальные.

Но внутреннего Рогана, человека мягкого и нежного, разглядеть было не просто. Временами супруги ссорились так яростно, что крыша замка чуть не падала им на головы. Роган по-прежнему был уверен, что Лиана хороша лишь для постели и домашнего хозяйства. Сколько она не доказывала ему, что у нее есть и другие достоинства, он упрямо отказывался их замечать.

Даже после удачного «экзамена», после того, как Роган шутил с женой на эту тему, он наотрез отказался разрешить ей участвовать в судебных заседаниях. Лиана напомнила, как сумела найти воров, но муж не слушал. Он твердо считал, что женщина не способна исполнять роль судьи, и переубедить его было невозможно.

В конце концов Лиана пришла в отчаяние и разрыдалась; Роган был не из тех мужчин, на кого действуют — женские слезы, но зато он очень не любил, когда жена переставала улыбаться. Ему казалось, что быть счастливой, довольной и веселой — ее долг. Полтора дня он выдерживал мрачное расположение духа своей супруги, а потом сдался и разрешил ей участвовать в заседаниях суда. Лиана бросилась ему на шею, поцеловала его, а потом стала щекотать.

Когда Сиверн вошел в Рыцарский зал, то увидел, что брат и невестка катаются по полу. У Лианы слетел головной убор, волосы рассыпались по плечам, а старший брат захлебывался неудержимым смехом. Сиверн пришел в такую ярость, что супруги моментально притихли.

"Что такое происходит с Сиверном?» — думала Лиана. Она все еще не могла свыкнуться с мыслью, что деверь стал ее главным врагом. Ведь поначалу он всегда был на ее, стороне. Но когда Роган изменился, с Сиверном тоже произошли перемены. Теперь он, казалось, испытывал к невестке лютую ненависть, ни перед чем не останавливался, лишь бы настроить против нее Рогана. Муж не рассказывал Лиане о своих ссорах с братом — приходилось полагаться на Габи. Во время учений Сиверн постоянно дразнил Рогана, говорил, что тот под каблуком у жены.

Чем больше слышала Лиана подобных рассказов, тем старательнее обхаживала Рогана. По вечерам, когда они были вместе. Лиана видела, как несладко ему приходится. Роган явно терзался, разрываясь между солярием и Угрюмой комнатой.

Из-за его дурного расположения духа у них произошла еще одна большая ссора, после чего муж уединился и не показывался две ночи подряд. В конце концов Лиана не выдержала и ворвалась в Угрюмую комнату. Она не стучала, не спрашивала позволения войти, а просто решительно открыла дверь и вошла. Роган стал на нее кричать. Он кипел, ругался, но по его глазам Лиана поняла, что он рад ее появлению.

— Что это такое? — спросила она, показывая на разложенные на столе бумаги.

Роган еще какое-то время повозмущался, а потом показал свои схемы. Лиана ничего не знала о боевых машинах, но неплохо разбиралась в машинах сельскохозяйственных. Принцип работы был, в общем, схож. Лиана сделала несколько предложений, и они оказались толковыми.

Вечер прошел чудесно. Они сидели вдвоем в маленькой комнате, склонившись над бумагами. Роган спрашивал:

"Вот так?» или: «Так лучше?» или: «Да, по-моему, неплохо».

Сиверн вновь испортил им весь вечер. Он заглянул в приоткрытую дверь и разинул рот.

— Я слышал, что она здесь бывает, но не верил, — негромко сказал он. — Это была священная комната для нашего брата Роудэнда и для нашего отца. А ты пустил сюда женщину. И для чего? — Он кивнул на схемы. — Чтобы она учила тебя строить боевые машины? Неужели в тебе не осталось ничего мужского?