Операция "Цхинвал" - Альберт Байкалов

Как он и предполагал, звонили ему. По-другому и быть не могло. Солсо, кроме как обеспечивал его комфорт и безопасность, отвечал за связь с внешним миром. Поэтому его карманы были заняты иногда сразу несколькими телефонами и радиостанциями. Громила протянул казавшуюся миниатюрной в его лапище «Моторолу»:

— Тебя Седой.

Гапур ждал этого звонка. Седым Солсо называл англичанина Дэви Седжвика. Невысокого роста, с огромными залысинами очкарик, выдававший себя за переводчика фармацевтической компании, на самом деле был сотрудником английской разведки. Естественно, сам Седжвик этого не говорил, но Гапур был умным человеком и давно догадался об этом. У обладателя узких и холодных как у лягушки ладоней, нескладной фигуры и тихого, немного дрожащего голоска была отличная память и отменное здоровье. Несмотря на свои слабые с виду физические данные, этот человек влиял на Гапура самым странным образом. В его присутствии чеченец чувствовал себя отсталым во всех отношениях человеком. Попытка скрыть это усугубляла и без того плачевные пробелы в знаниях. Он невпопад отвечал на вопросы, путался, запинался и, что самое смешное, робел. Такого он не замечал за собой с самого детства, когда его ругал отец или дед. У Гапура даже появилось подозрение, что англичане разработали одеколон, запах которого заставляет человека чувствовать себя второсортным существом. Сегодня англичанин обещал назначить встречу, чтобы познакомить с человеком, которому предназначался груз из Прибалтики. От этого стало еще тоскливее. Контейнер с радиоактивными материалами до сих пор не нашли. Более того, от Нухи и Муртаза уже сутки нет вестей. В голову лезли самые разные мысли. До вчерашнего дня эти два чеченца наворотили столько дел, что как минимум за ними гонялась вся милиция города. Но это было еще полбеды. Чрезмерное рвение, которое они проявили в поиске и возврате утерянного контейнера, привело к тому, что о нем узнали в ФСБ, и теперь события могли развиваться самым непредсказуемым образом.

Он замедлил шаг, огляделся по сторонам и приложил трубку к уху.

— Здравствуйте, — с едва уловимым акцентом поприветствовал Дэви. — Как настроение?

По телефону Дэви никогда не задавал вопросов напрямую и требовал таких же ответов.

— Пока порадовать нечем, — Гапур кивком поблагодарил Солсо, который услужливо открыл перед ним дверцу, и забрался на заднее сиденье машины.

— Ты понимаешь, что от твоего настроения зависит успех очень большого дела?

— Конечно, — заверил Гапур. — Поверьте, я все для этого делаю.

— Хорошо, сегодня мы будем иметь возможность подробно поговорить с глазу на глаз. Я жду вас через час возле семьдесят второй больницы.

С этими словами он отключился.

— Быстрее доставай план города, — Гапур ударил севшего за руль Солсо по могучему плечу. — Ищи, где там больница семьдесят два.

К назначенному времени они выехали на улицу Оршанскую.

— Странно, зачем он сказал ехать сюда? — Гапур последний раз заглянул в путеводитель и бросил на сиденье рядом.

С Дэви он встречался несколько раз в Лондоне и только дважды в Москве. Англичанин был очень осторожным человеком. Это и понятно. Русские давно знают, что Запад всячески помогает чеченцам в борьбе за обретение свободы. Конечно, если бы они не видели в этом своей выгоды, то ничего этого бы не было, но Гапура устраивало такое положение вещей. Заокеанские покровители щедро и своевременно платили, в отличие от спонсоров из стран арабского мира не требовали отчета о проделанной работе и в большей степени сами наводили справки о том, как удалась та или иная акция.

Солсо свернул с дороги на небольшую автостоянку, по периметру которой росла акация. Здесь стояли несколько машин, но все они были пусты. Значит, англичанин еще не появился. Гапур посмотрел на часы. До назначенного времени оставались считаные минуты. Уже давно убедившийся в пунктуальности Дэви, он вышел наружу.

Лето с каждым днем преподносило все новые рекорды. Все уже начали привыкать к тому, что новый день был жарче предыдущего. Гапур стал всерьез задумываться, что когда-то наступит время, когда невозможно будет выйти из дома.

К проходной свернуло такси. Сделав по стоянке круг, оно плавно затормозило. Из него тотчас выбрался Дэви Седжвик. На нем была пестрая рубашка, из коротких рукавов которой торчали худые, покрытые черной порослью руки. Тощие ноги облегали потертые джинсы.

— Добрый день! — он улыбнулся и протянул для приветствия узкую ладонь.

Гапур ответил на рукопожатие, в очередной раз удивившись температуре тела своего куратора, и посмотрел на отъезжающее такси:

— Здравствуйте.

— Я долго думал, как нам встретиться втроем, — заговорил англичанин, оглядевшись по сторонам. — С каждым днем становится все опаснее. Пока я не заметил ничего подозрительного, но русские могут долго работать, не выдавая себя. В свое время мы почти развалили КГБ руками российской прессы и общественности. Но возродившаяся из пепла ФСБ снова доставляет массу хлопот. Кстати, вы уверены, что за вами никто не следил?

— Вы сами сейчас сказали, что в таком деле тяжело давать гарантии, — Гапур бросил взгляд на свою машину. — Но за нами никто не ехал.

— Хорошо, — англичанин поправил очки. — С этого дня вы будете работать в тесном контакте с человеком, который сейчас находится здесь, — англичанин показал взглядом на видневшиеся из-за забора корпуса больницы.

— Он врач? — попытался угадать Гапур.

— Нет, — покачал головой англичанин. — Как раз наоборот. Его здесь лечат. Вчера он попал сюда с острыми болями в желудке. Наверное, обострилась язва. Это некстати. Но могу с уверенностью сказать, лучшего места для разговора нет.

— Вы уверены? — Гапур с опаской оглядел уныло-серое здание проходной, на ступеньках которой скучал охранник.

— Конечно! — выразительно кивнул англичанин. — Он лежит один, и нам никто не может мешать.

Вскоре в накинутых на плечи халатах они проследовали за медсестрой в конец коридора, где размещались палаты для тех, кто был в состоянии платить не только за лечение, но и за комфорт.

В комнате с единственным, но большим окном стояла кровать с закрепленными в изголовье лампами. Рядом столик, который украшала ваза, наполненная фруктами. У стены напротив телевизор. Сразу у входа едва слышно шелестел холодильник.

Пациент сидел у окна на стуле и чистил банан. Это был относительно молодой, с одутловатым лицом, черными дугообразными бровями и такого же цвета шевелюрой мужчина. Одного взгляда Гапуру было достаточно, чтобы понять: перед ним грузин. Он до сих пор не мог объяснить ту почти стопроцентную точность, с которой он умел определять национальную принадлежность кавказцев по внешним признакам.

— Здравствуй, Ивон! — обрадованно воскликнул англичанин.

Мужчина поднялся, бросил банан на подоконник и вышел на середину комнаты.

— Не ожидал, — он с опаской покосился на дверь. — Почему заранее не предупредили?