Тебя убьют первым - Анна и Сергей Литвиновы

Кончено, я спешил. Ты могла в любой момент проснуться. Потом меня сильно точило: все ли рассмотрел? Все ли проверил? Нет ли копии? Хотя, с другой стороны, без свидетельских показаний со стороны Талгата что в тех файлах может быть особо криминального? Да, якобы показания курьера. Да, мы выбираемся с Натальей из ресторана и грузимся в «Роллс-Ройс». Да, человек, в котором не очень уверенно можно опознать меня, несколько нервно спускается по трапу частного самолетика. И все. Разве что дата в углу экрана против меня свидетельствует. 16 марта 20** года. И время. За пятнадцать минут до того, как она погибла.

Но главное звено был Талгат. И теперь он молчал. В ту ночь я постарался управиться быстро. И не прошло и часа, как вернулся к спящей тебе. Нож по пути выкинул в мусорку. Залез в душ. Ты пробормотала что-то во сне, но моего отсутствия не заметила. Все, кажется, сходило мне с рук.

На следующий день я дергался. И очень кстати на банкете в моем присутствии Радий выразил свое беспокойство по поводу исчезновения Талгата с радаров. И намылился с тобой к нему домой. Я без труда, как ты заметила, в вашу компанию вписался.

Действительно, преступника тянет на место преступления. Потому что внутри точит: все ли в порядке? Ничего ли не упустил? Может, что-то можно поправить?

Жаль, ты перед квартирой чуть в обморок не грохнулась. Зэчка старая. Вся бледная стала. Наотрез не могла ни внутрь идти, ни полицию вызывать. Не хотелось слишком уж тебя ломать – подозрительно. Пришлось уйти, не поглядеть по новой место убийства.

И еще, конечно, меня волновало, о чем Радий в тот вечер, когда они вдвоем пили, второго апреля, толковал с Талгатом. Мог ли тот деду Рыжову по пьяни сболтнуть что-нибудь про меня? Я пытался очень-очень аккуратно выяснить, не проболтался ли покойный Радию Ефремовичу. И если да, то в какой степени.

Но вы начали разглядывать эту шелуху с похищением «Коршуна». И стали думать, что Талгата убили из-за этого расследования про исчезновение орбитального самолета. И я решил: почему бы не подыграть? Не направить вас и возможное следствие по ложному следу?

Конечно, лучшее может быть врагом хорошего.

Но мне, признаться, понравилось убивать. Это так приятно – лишать человека жизни. Ощущать себя полновластным над ним хозяином. Тем более когда он ни о чем не подозревает. Вжик, один удар – и глаза его стекленеют, он оседает, и жизнь от него отлетает. Приятно чувствовать себя всемогущим. А когда тебе не только приятно, но и полезно, это вставляет вдвойне.

Так что второй труп, гражданина Корчнева, вообще ни при чем. Совершенно он был не при делах. Я вкрутил тебе, а потом всем следователям, и фээсбэшнику тому на Байконуре, что я его, дескать, узнал. И это якобы он был, тот самый чувак в песцовой шапке с записи Талгата.

А он просто пал случайной жертвой. Я специально его наметил, чтобы навести тень на плетень. И как пострадавший он был очень удобен. Я знал его слегка: тихий алкоголик, пенс. И на космодроме раньше работал – как, впрочем, все на Байконуре. И дверь у него в квартиру вечно открытая, а сам он полупьяный.

Так что я сразу его наметил как вторую жертву. И когда я тебя на следующее утро в гостиницу привез, и ты стала собираться в экспедицию в «усыпальню богов», я не спеша дошел пешком до его дома. Поднялся на нужный этаж, отворил постоянно не запертую дверь… И убил. Ни за что ни про что.

А с другой стороны, зачем ему жить? Только небо коптить. Пенсию государственную пропивать.

А сам спокойно пошел давать показания в местный расследовательский комитет. Кстати, и алиби великолепное: где вы были пятого в десять утра? – Так у вас же сидел. – А полчаса туда-сюда – кто там определит прям точное-точное время убийства?

Потом, после обеда и нашего с тобой задержания в «усыпальне», я тебя туда, в квартиру Корчнева, привел. Якобы поговорить со свидетелем. И ты увидела второй мой труп. И знаешь, убийство, как оказалось, мощный афродизиак. Помнишь, когда нас с тобой наконец в тот день из ментовки выпустили – я тебя всю ночь штурмовал, и штурмовал, и штурмовал? Очень, как оказалось, оно, убийство, бодрит, и освежает, и воодушевляет.

Только не надо, не надо мычать тут сквозь свой кляп, что я чудовище. Все люди разные. Я вот такой, как оказалось, уродился. А зачем ты, спрашивается, тогда со мной, с таким поганцем, связалась?

Ах, ты не знала? Ты только мое смазливое личико видела? На него повелась? А что ж ты такая непроницательная? Тупая овца, прямо скажем?

С нашей с тобой экспедицией в монтажно-заправочный корпус ты тоже все поняла с точностью до наоборот. Я ведь сразу, еще после убийства Бабчукши, задумался: надо мне с Байконура сваливать. Слишком горячо все. Талгат ведь меня заметил и снял и с ней, и у бизнес-джета в утро перед полетом, и стал шантажировать. А если кто еще в курсе? Мы ведь с Натальей в основном там, на космодроме встречались. И хоть старались быть осторожными и лишний раз не светиться – она замужняя дама! – но мало ли. Кто-то увидел нас двоих, кто-то нас свяжет, приплетет взорванный самолет… Не хватало еще.

Хоть и жаль было бросать дело всей своей жизни, и нравилось оно мне, но я решил на Байконуре дела сворачивать. А для этого мощный предлог нужен. Прикрытие. А что может быть правдоподобней, чем объяснение: Дениса-то с Байконура вычистили? Выгнали, можно сказать.

Именно поэтому я с тобой тогда в «усыпальню» отправился – а не затем чтобы разоблачить подмену «Коршуна». Мне надо было, чтобы нас там с тобой закоцали. Именно поэтому я и машину в таком месте – у запретки у монтажно-заправочного корпуса – поставил, и маршрут выбрал – чтобы нас заметили. И менты – да, нас запалили. И не слишком я старался от них отбояриться, откупиться. Я ведь, наоборот, хотел, чтобы появился соответствующий протокол. И запись. И слух: Телегин сталкером подрабатывает. Нельзя ему здесь бизнес держать. Лишить аккредитации! Выгнать! Вычистить!

Выгнать так выгнать. Я того и добивался.

Поэтому когда ты думала, что я после твоего отъезда занимаюсь на Байконуре спасением собственного бизнеса, все было совсем не так. Я не то чтобы его хоронил. Но совершенно точно не спасал. И даже в частных беседах с местными стукачами сказал, что прорабатываю для себя вопрос, не податься ли в сталкеры. Заявил, что думаю западные телегруппы и блогеров по запретке водить – они хорошо платят. Ясно, что после моей экспедиции в «усыпальню богов» и подобных разговоров я для местного ФСБ и режима стал как красная тряпка. Персона нон-грата. Ну и слава богу – из Байконура надо выбираться.

Я не продлил аренду той своей квартиры в городе. И вещи оттуда вывез. Как раз подвернулся приятель, который на своей тачке в Нижний ехал, он меня попутно и прихватил до Чебоксар.

Но перед этим еще один случай произошел. Который в конечном итоге вашего Радия приговорил. Он и так все время меня беспокоил. Не сболтнул ли ему Талгат про меня чего лишнего? Я уж деда Рыжова и так и эдак прокачивал – тогда у меня дома, после того как мы труп казаха обнаружили. И даже чуть не напрямки спрашивал (когда ты на кухню по телефону трындеть выходила). И чего-то, я понимал, он знает. Только не ясно было, в каком объеме.