Я тебя не помню - Слава Доронина

Я верила Максиму. Как и в то, что у него получится добиться справедливости. Вот только какой ценой?

— Папа скрывал от Глеба нашу связь. Как думаешь, почему?

— Предполагаю, что теми снимками, где вы с Хабаровым счастливы в браке, он взращивал во мне чувство ненависти к тебе. Чтобы я даже не думал появляться в твоей жизни, когда отсижу срок. И отчасти он все верно рассчитал. С тем багажом чувств, с которым я появился в ресторане в тот вечер, когда нас представили друг другу… — он грустно хмыкнул. — Ты же испугалась меня? Видела с какой неприязнью я смотрел на тебя?

— Да. Особенно, когда подошел на улице и начал распускать руки.

— Ты бы знала, как было велико желание к тебе прикоснуться, — он не сводил с меня глаз. — Как думаешь, что я с ним сделаю за ту пощечину и этот синяк? — прошептал Максим, наклонившись к моему рту, а потом вдруг впился в него жадным поцелуем. — Если бы не то заявление и попытка охранников твоего отца меня покалечить, когда я случайно убил одного из них, то забрал бы тебя от него и не допустил никакого брака с другим человеком. Я бы обязательно во всем разобрался, если бы ты нашла способ со мной связаться. Вот только ты ничего не помнила обо мне, а я считал тебя предательницей. Но стоило мне увидеть тебя, как я забыл о своей ненависти. Словно не было никакой разлуки. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, чтобы не случилось.

— Даже если случится незапланированная беременность?

— Что? — Максим впился недоверчивым взглядом мне в лицо, а его лоб прорезала вертикальная складка. — Надя, повтори, что ты сказала? — попросил он, когда пауза между нами затянулась.

Это вырвалось спонтанно, я тут же пожалела о неосмотрительно брошенных словах. Но обратного пути не было.

— Кажется, я в положении, Максим.

Надя

— Это ребенок Хабарова? — спросил Максим.

Я почувствовала, как боль прострелила грудь с левой стороны и я не сразу смогла ответить:

— Это твой ребенок. Между мной и Глебом… У нас давно не было интимной близости. То есть… — я судорожно втянула в себя воздух. Мне словно гвоздей в рот накидали. Пальцы задрожали, а горло свело.

Следовало для начала убедиться во всем самой, что я действительно была беременна, а потом сообщать об этом Максиму. Но слово не воробей, вылетит — не поймаешь.

Шведов отвернулся. Положил руки на руль и прикрыл глаза, словно переваривая эту информацию. Не успел узнать, что пять лет назад был отцом нашего погибшего ребенка, как я огорошила его еще одной новостью…

— Какой срок?

— Небольшой. Пять, максимум шесть недель. На днях я посещу врача и скажу точнее. Если он подтвердит беременность, я… Я не буду избавляться от ребенка, — уверенно произнесла я.

— Хочешь рожать? — он растерянно взглянул на меня, а я кивнула.

Я не рассчитывала услышать радость в его голосе или увидеть блеск в глазах, но… сейчас его взгляд был таким, словно я приговорила его к смертной казни.

Максим отвернулся, включая двигатель.

— Куда мы едем? Ведь уже ночь…

— Прокатимся. Мне нужно подумать. Потом я привезу тебя обратно. Кто-нибудь еще в курсе, что ты беременна?

Я больно закусила губу, чтобы не заплакать и отрицательно покачала головой. В последние дни я стала очень сентиментальной.

— Катя, возможно, догадалась. Мои недомогания… Но больше никто не знает.

— Черт! — выругался Максим и ударил кулаком по рулю, а я отвернулась к окну и смахнула слезинки с лица. Он имел право на эти эмоции и чувства, только я оказалась к ним не готова. — Надя, — позвал он, заметив, что я плачу. — У таких подневольных людей, как я, иметь слабости опасно. Недопустимо я бы даже сказал. Конечно, я сделаю все от меня зависящее, чтобы тебе и детям ничего не угрожало, но ты должна понимать, что мы оба сильно рискуем. Парфенову, собственно, как и Глебу, нельзя об этом знать.

— Что теперь будет?

— Ничего. После развода с Хабаровым я вывезу тебя и детей из страны. Других вариантов нет. Возможно, придется оформить фиктивный брак с Динаром. Не знаю. Мне нужно подумать, что делать дальше. Завтра Ринат перевезет вас на новое место. Видеться с тобой мы не сможем какое-то время, потому что Хабаров через меня попытается отследить ваше местоположение.

— А по поводу той женщины? Ты поможешь мне узнать, где она живет? Мне очень важно знать, что случилось с нашей дочерью. Пожалуйста, Максим… Я не уеду из страны, пока не разберусь во всей этой истории.

— Хорошо. Но выясню я все сам, а ты съездишь к врачу и по возможности будешь сидеть в квартире тихо, как мышка, и дальше детской площадки с Диной не выходить. Договорились?

Я кивнула, а Максим тяжело выдохнул и взъерошил волосы рукой.

— Ты… Ты не хочешь этого ребенка? — все же набравшись смелости, задала терзавший меня вопрос.

— Почему не хочу? Да, я не планировал становиться отцом в ближайшее время. Даже, когда сопоставил факты и узнал, что Дина могла быть моей дочерью, испытал странное и пугающее чувство. Я же ничего о детях толком не знаю. Какой из меня отец? Я пять лет провел в тюрьме, Надя. Что я могу им дать?

— Любовь, внимание, ласку… Это ведь не так мало, согласись?

— Не соглашусь. Потому что не представляю, как это быть отцом. Единственное, в чем я уверен, что никому не дам вас в обиду и сделаю все для вашего благополучия. Абсолютно все.

Машина остановилась на набережной финского залива. Максим достал сигареты из бардачка и потянулся к ручке, открывая дверь.

— Покурю и вернусь, — сказал он, впустив прохладный воздух в салон.

Я дрожала от эмоций. Положила руки на живот и приподняла уголки губ. Максим пообещал, что обеспечит нам с Диной безопасность. Пусть он ничего не сказал о том, что хочет этого ребенка, но ждать от него подобных вещей в такой ситуации неправильно. Эта беременность стала для меня маленьким лучиком надежды, что у нас все еще обязательно наладится, а мы преодолеем все трудности вместе. У Дины и маленького крохи, который развивался внутри меня, обязательно будет отец. Заботливый и любящий, который, так же как и я, будет без ума от них.

Максим вернулся через десять минут. Я оторвала глаза от реки, видом которого любовалась в сумерках.

— Замерзла? — он заметил, что я дрожу.

Нажал на какую-то кнопку на приборной панели и я почувствовала, как теплый воздух начал обдувать лицо.

— Это не от холода. Я… Для меня это новость стала такой же неожиданностью, как и для тебя. Но вдруг это наш шанс?

Он усмехнулся и опустил глаза к моим рукам, которыми я гладила низ живота. О чем он думал в это мгновение? Что чувствовал? Представлял себе нашего ребенка?

— Ты бы хотел, чтобы это был мальчик или девочка?