Завет лихого пацана - Евгений Сухов

Полистав журнал, Журавлев убедился, что среди клиентов ювелира были не только признанные богачи, но и чиновники средней руки. Стало быть, у этих людей тоже денежки водятся.

Пришел опер, выглядел он чем-то озабоченным.

— Что-то случилось?

— Только что звонили из дежурной части. На шоссе обнаружена сгоревшая машина, в ней четыре трупа, среди них Кариес.

Ричард Мурчисон уже собирался уходить, когда раздался телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал бодрый голос Джона Парсонса:

— Как дела, дружище? Ты еще на работе?

— На работе, но собираюсь домой. У тебя какое-то срочное дело?

— Мы вот что тут подумали. Америка не такая уж бедная страна, чтобы трястись из-за каких-то трех миллиардов долларов. Один только бюджет Нью-Йорка составляет не менее двадцати пяти. У русских сейчас не самые лучшие времена, так что пусть эти деньги останутся у них… Что-то вроде спонсорской помощи.

Ричард Мурчисон невольно нахмурился.

— Ты предлагаешь и нам отказаться от этих денег?

— Вовсе нет! Это ваше личное дело.

— Ну, спасибо, дорогой Джон! — с ехидством протянул Ричард. — Но я хочу тебе сказать, что мой человек уже нащупал кое-какие каналы.

— Ты в этом уверен?

— У тебя есть что-нибудь по этому вопросу? — насторожился Мурчисон.

— У меня есть информация, что ваш агент работает под контролем русских.

— Ты это серьезно?

— Дружище, разве такими вещами шутят?

— Конечно же, нет, но информация должна быть достоверной.

— Разве я сплавлял бы тебе непроверенную информацию?

Возможно, Джон Парсонс был чересчур разбитной парень, но он был и отменным профессионалом, к этому не придерешься! А потому к его словам следовало прислушаться.

— Тоже верно. Спасибо за сообщение.

— Не стоит. Советую принять меры. Ну, пока.

Ричард Мурчисон положил трубку.

Как бы там ни было, но семья Горового была вхожа в аристократический и очень влиятельный круг. Его сын делал блестящую карьеру, и Мурчисон совершенно не исключал того, что со временем парень сумеет занять его место. Следовало действовать как-то поделикатнее.

Подумав, он взялся за телефон.

— Смит? — назвал он ключевое слово.

— Да, сэр.

— Нашим другом заинтересовались. Мне бы хотелось, чтобы ты немного укоротил ему язык и сделал бы это как-нибудь поделикатнее. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, сэр.

— Но все это должно произойти только после тестирования. Здесь ему нет равных. Ты меня понял?

— Да, сэр!

Ричард Мурчисон положил трубку и облегченно вздохнул. С минуту он сидел неподвижно, внимательно прислушиваясь к самому себе. Нет, никаких угрызений совести не ощущалось, следовательно, он поступал правильно. Если человек предал когда-то хозяев, то ему ничего не стоит сделать это и еще раз.

В замке Вано Джованошвили генеральный директор «Де Бирс» Николас Оппенгеймер оказался далеко не случайно. Пошел второй месяц, как наметилась опасная тенденция к снижению цен на крупные алмазы, и если подобная ситуация продержится хотя бы год, то алмазные компании понесут колоссальные убытки. Нужно было позабыть о конкуренции, о серьезных противоречиях между компаниями и собраться всем вместе, чтобы сообща выработать генеральную линию поведения и противостоять наметившемуся кризису.

Такая встреча произошла близ города Рамат-Гана, в поместье израильского алмазного короля старика Джованошвили. Так что у членов алмазного клуба была возможность не только обсудить насущные вопросы, но и отдохнуть на берегу Средиземного моря.

На встречу прибыли представители практически всех алмазных бирж, включая ЮАР, Индию, Пакистан и даже Австралию.

После двух дней непростых переговоров было решено придержать излишки крупных алмазов в ожидании повышения спроса, при этом была выработана общая стратегия на предстоящий год, чтобы как можно безболезненнее выйти из назревающего кризиса. Было также решено значительную часть доходов потратить на рекламу, которая, в свою очередь, должна была подстегнуть покупательский спрос.

В последний день встречи, когда все вопросы, похоже, были исчерпаны, хозяин поместья аккуратно подхватил под локоток Николаса Оппенгеймера, отвел его в сторону и попросил погостить у него в замке еще пару дней, пообещав при этом, что покажет свою уникальную коллекцию алмазов.

Старик Джованошвили был человеком закрытым, где-то даже загадочным. Его личность была окутана всевозможными слухами и многочисленными легендами, и всегда трудно было понять, где в них правда, а где откровенный вымысел. Совершенно точно о нем было известно следующее: его предки не входили в число грандов алмазного бизнеса, а сам он происходил из семьи старьевщика, уехавшего в Израиль с мечтой о том, чтобы когда-нибудь его сын стал хозяином сапожной мастерской. Разве мог он когда-нибудь предположить, что его седьмой ребенок, самый младший в семье, которому всегда доставались заношенные вещи от старших братьев и который впервые надел обнову только при достижении совершеннолетия, сумеет возглавить одну из самых могущественных и влиятельных алмазных бирж мира.

Карьера Вано Джованошвили поначалу складывалась не очень успешно. Поговаривали, что свой первый капитал он сколотил на том, что поставлял в публичные дома Израиля девушек из России. Будто бы в память о том времени он носил на груди талисман, доставшийся ему от одной проститутки, в которую когда-то был страстно влюблен. Судьба девушки сложилась трагически, она была зарезана одним из своих постоянных клиентов. Так ли это было в действительности, сказать трудно, старик умел хранить свои тайны, но его, вопреки верованию, нередко можно было встретить на православном кладбище недалеко от Иерусалима.

Алмазная коллекция, собранная старым Вано Джованошвили была столь же таинственной и притягательной, как и жизнь самого владельца. Некоторые алмазы были невероятной величины и сделали бы честь любому алмазному фонду самой крупной державы. Едва ли не за каждым из камней тянулся длинный шлейф криминальных историй, а однажды Джованошвили признался, что если подсчитать всех людей, погибших при скупке и продаже алмазов, которыми он ныне владеет, то они заполнят весьма обширное кладбище.

Свою алмазную коллекцию он практически никому не показывал. Можно было по пальцам пересчитать тех людей, кто удостоился подобной чести, а потому предложение старого Вано Николас Оппенгеймер встретил с интересом.

Коллекция алмазов была размещена в пяти больших залах. И только для уникального красного алмаза, названного «Демоном», Джованошвили выделил отдельный зал.

Остановившись у алмаза в двести десять карат, спрятанного под толстым бронированным стеклом, Николас Оппенгеймер с удивлением посмотрел на ухмыляющегося Джованошвили. Этот алмаз получил название «Берег Нила» и был одним из самых крупных голубых алмазов мира. Уже четверть века, после того как был похищен из музея Антверпена, он считался утерянным. Бельгийские власти объявили премию в миллион долларов тому, кто сообщит следствию хоть какую-нибудь информацию о пропавшем алмазе. И насколько было известно Николасу Оппенгеймеру, несмотря на давность лет, предложение властей оставалось в силе.