Оборванные нити. Том 2 - Александра Маринина

Татьяна Геннадьевна улыбнулась, и Сергей вдруг обратил внимание на то, как красиво очерчены ее губы. «Почему она их не красит помадой? — совершенно некстати подумал он. — Такие бледные, почти бесцветные, их и не видно совсем. Красила бы — и все бы увидели, какие они красивые. Странная она».

— Сергей Михайлович, у медиков есть корпоративная этика, у сотрудников правоохранительных органов она тоже есть, так почему ее не должно быть у журналистов? Да, сами издания конкурируют, но главные редакторы этику уважают и чтут. Не станут они друг друга топить, они борются за читателя другими методами, уверяю вас. Ни один редактор северогорских изданий не станет насылать на вас своих сотрудников. Скандала не будет. Или вы хотите огласки и пиара?

Вообще-то Сергей именно этого и хотел. Не пиара, конечно, а вот против широкой огласки он совершенно не возражал. Ему казалось, что чем громче он будет кричать о нерешенной проблеме, тем активнее будут приниматься меры по ее разрешению. Но в то же время он отдавал себе отчет, что широкое обсуждение вопроса неизбежно приведет к еще большему распространению искаженной информации и к росту панических настроений. Ведь суть проблемы чисто профессиональная, разобраться в ней и понять, что к чему, может только медик, а судачить и делать неверные выводы начнет каждый житель города. Пожалуй, Каширина права: то, что она предлагает, будет лучше всего.

Он написал заявление прямо здесь, в кабинете заместителя прокурора города.

— Мне неловко, Татьяна Геннадьевна, — виновато произнес Саблин, подавая ей документ, — приперся на ночь глядя, да еще задерживаю вас надолго. Вас, наверное, дома ждут, а я тут со своими проблемами влез.

Она снова улыбнулась, и Сергей отметил, что в этот раз она улыбается чаще обычного. И настроение у нее после напряженного разговора с людьми из администрации было хорошим… Наверное, в ее жизни произошло что-нибудь приятное. А почему нет? Она ведь красивая женщина, хоть и в годах, наверняка какая-то личная жизнь у нее есть. Интересно, она замужем? А если нет, то есть ли у нее любовник? «Идиот, — одернул он себя, — о чем ты думаешь? Какая тебе разница, есть у нее, с кем спать, или нет? Ты о своей репутации лучше подумай, пока ее в этом Северогорске окончательно не угробили».

— Меня никто не ждет, — спокойно ответила Каширина, пробегая глазами написанный им текст. — Так что можете не волноваться. А вот вас, насколько я понимаю, очень даже ждут.

Она подняла глаза, посмотрела с усмешкой, и Сергею стало почему-то неприятно.

— Ну да, — пробормотал он бессмысленно.

— Кстати, я хотела вас спросить: вы планируете перевозить сюда семью из Москвы? Это я к тому, что если нужна будет помощь в трудоустройстве и организации вызова для вашей жены, то я готова помочь, мне это несложно. Учителя младших классов — профессия нужная.

Он уставился на Каширину в изумлении. Откуда она знает про Лену? И даже про то, что его жена — учитель младших классов?

— Что вы так смотрите, Сергей Михайлович? — Татьяна Геннадьевна снова улыбалась. — Я всегда интересуюсь людьми, которые кажутся мне достойными внимания. А вы именно такой человек. Нам с вами придется часто сталкиваться, у нас с вами есть общая задача, и я должна понимать, с кем имею дело. Вы человек неординарный, ни на кого не похожий, вполне естественно, что я собрала о вас информацию. И заодно хочу добавить: если вы решитесь перевозить сюда семью, может встать вопрос о квартире для Ольги Борисовны, у нее ведь только комната в общежитии. Так что обращайтесь, если будет нужда.

Сергею стало окончательно не по себе. Она знает о нем так много! Даже про Ольгу собрала информацию, даже про общежитие знает. А он о своей собеседнице не знает совсем ничего.

И почему-то ему на мгновение стало страшно.

Прокурорская проверка, обещанная Кашириной, была проведена и окончена в неожиданно сжатые сроки, и уже совсем скоро вышла газета с опровержением:

«В статье «Почему умирают наши дети» журналист воспользовался непроверенными данными и предоставил информацию о высокой детской смертности в искаженном виде. Не все факты, изложенные в статье, соответствуют действительности, редакция приносит свои извинения упомянутым в статье сотрудникам управления здравоохранения и сотрудникам Северогорского Бюро судебно-медицинской экспертизы».

Георгий Степанович оказался первым, кто бурно отреагировал на публикацию. Его можно было понять, ведь скандальная статья ударила не только по репутации эксперта Саблина, будто бы разгласившего, да еще в искаженном виде, служебную информацию, но и по репутации его начальника.

— Слава богу, что все так закончилось, — говорил он Сергею. — А у тебя, между прочим, срок сертификата заканчивается. Забыл небось? А я все помню, мимо меня муха не пролетит.

Сергей мысленно огрызнулся. О том, что у него заканчивается пятилетний срок действия сертификата судебно-медицинского эксперта, полученного в 1998 году, он, конечно же, напрочь забыл, но ему еще неделю назад напомнила об этом всеведущая Светлана, секретарь начальника на полную ставку и по совместительству кадровик-полставочник. Уж она-то следила за такими вещами тщательно. И конечно же, именно она подсказала Двояку, что заведующему отделением судебно-гистологической экспертизы пора озаботиться продлением сертификата. А теперь этот алкаш-взяточник с умным видом пытается выглядеть отцом-командиром, держащим руку на пульсе. Смешно, право слово!

— Поедешь в областной мединститут, там на кафедре судебной медицины через две недели начинается выездной цикл, — приказал начальник Бюро.

Ехать не хотелось, но Сергей понимал, что деваться некуда: цикл по судебной медицине для получения или продления сертификатов обойти никак нельзя, в противном случае можно лишиться права заниматься любимой работой. Он уже и без того «прохлопал» получение сертификата по патологической анатомии. Из патанатомии он ушел в 1995 году, а приказы Минздравмедпрома о сертифицировании специалистов в различных отраслях медицины, вышедшие в 1994 и 1995 годах, начали воплощать в жизнь только в 1997 году, когда он уже работал в Московском Городском Бюро СМЭ. Так что и теоретическая подготовка по патанатомии у него есть, и практические навыки, а вот работать патологоанатомом он уже не может. Если еще и с судебной медициной придется расстаться из-за такой глупости, то вообще — хоть сразу вешайся.

На первом же занятии, которое проводил завкафедрой судебной медицины, громко прозвучала фамилия Саблина. Просматривая список присутствующих с указанием должностей и места работы, завкафедрой по фамилии Безгачин спросил:

— Вы тот самый Саблин, заключения которого присылали нам на рецензирование? То-то я смотрю, сначала на нашу кафедру присылали, а потом стали педиатрам засылать. Видно, наши рецензии не ко двору пришлись?

Сергей как-то сразу расположился к этому невысокому подвижному человеку, почти совсем лысому, но зато с невероятно густыми усами и бородкой, больше похожему на веселого Мефистофеля, нежели на серьезного заведующего серьезной кафедрой серьезного учебного заведения.