Зависть как повод для нежности - Ольга Маховская

*Комментарий психолога

У Полины легко возбудимая психика. Но и остывает она так же быстро, как и загорается чем-то. Людям с ярким воображением сложно решиться на активные действия. Поэтому даже самые смелые фантазии Поли совершенно безобидны.

* * *

А в Галиной жизни опять возник Маркин. Позвонил, когда они с Семой играли на компьютере в простую игру «Братья Марио», молча, как подобает двум понимающим друг друга без слов людям.

– А я на работу устроился. Дом один ремонтирую. Хочешь, покажу? – спросил он как-то запросто.

Галя была рада выбраться из дома. Друзей у нее не было, а сидеть на месте было уж совсем не в ее характере.

– Тебе нужна помощь? – спросила она деловито. Хотелось поучаствовать в совместном мероприятии, что-то руками поделать.

– В каком-то смысле да. Мне нужно, чтобы кто-то мной восхищался, – Маркин подчеркнул ее особую роль.

Она засмеялась – приятно, когда тебя выбирают во вдохновительницы больших начинаний.

– Ну, смотри не ошибись… – отбила ответ. Взяла Сему за руку и сказала ему:

– Сейчас за нами приедет дядя Алеша. Это мой друг. Он нас покатает, мы попросим его довезти нас до побережья. Погуляем в парке, хорошо?

Сема кивнул, и Галя прижала его к себе с благодарностью. На большее она не рассчитывала.

Пошли одеваться, причесываться, красить губы. Что бы Галя ни делала, она посматривала на Сему, наблюдая за его реакцией. А когда их взгляды встречались, задорно подмигивала, поддерживала зрительный контактпо совету Поли.

Уже в машине, на заднем сиденье, попросила, прижав к себе Сему:

– Только езжай потихоньку, а то нас в твоем авто укачивает. Тошнит.

Маркин замер. Немного проехал, а потом вдруг спросил на выдохе, глухо и озабоченно:

– Может, ты беременная?

– Не смешно, – передразнила Галя.

И тут на нее будто благодать сошла.

Ну, конечно, она беременная. Точно, уже давно не было месячных. Елки-палки! А это чувство спокойствия и тихой радости! Не из-за климата, Америка тут ни при чем… Галя озадаченно посмотрела на Алексея, заволновалась. Как он узнал?!

Художник пояснил нелепость своей догадки:

– Когда женщина в положении, ее лицо просветляется, а у тебя оно с каждой нашей встречей все четче становится. Три встречи, три степени просветления. Извини, я не должен был спрашивать. Глупо. Извини. Тебе хорошо?

– По Светке скучаю. А если тут родить, то какое у ребенка будет гражданство? – спросила она машинально.

– Он станет настоящим американцем, – успокоил ее Маркин.

– Да ты что?! Так нужно всем сюда приезжать рожать, – сделала для себя открытие Галина.

– Смешная… Тебе же все равно, где и от кого рожать. Тебе не все равно только, с кем растить.

Откуда он все знает? Наверное, от алкоголизма тоже наступает просветление.

– Зато тебе ни то, ни другое, ни третье не важно.

– Неправда. Давай дом посмотрим. Для меня и это важно. У меня сейчас тоже что-то вроде беременности. Все важно и все в кайф.

Он не столько ремонтировал, сколько оформлял чужой дом. Галина была обеспокоена своим предполагаемым состоянием. С досадой отметила, что эта идиллическая картина, где мужчина и женщина в ожидании ребенка приводят в порядок дом, – издевательство над женскими надеждами. У нее с детства был пунктик. Сон, наваждение, три секунды всего, не больше: она заходит в дом к мужчине. И все. Не он стоит на пороге ее дома, и она его приглашает, а наоборот – Галя впервые приходит домой к мужчине, и он распахивает дверь, впуская ее внутрь. Этот сон сводил ее с ума. Еще и еще, раз за разом: она волнуется, потому что в первый раз пришла в гости к мужчине, который ей нравится; он открывает, радостно улыбаясь, будто встречает самого желанного гостя; за спиной у него коридор с дверьми направо, налево, не важно; она входит в его объятия и дом одновременно.Объятий, впрочем, во сне не было, но эти три секунды «до того» исчерпывали целиком Галино представление о счастье. В конце этого сна она переживала необычайный восторг. Высшее наслаждение. Стонала от восхищения. Может быть, девочкой она радовалась возвращению домой от многочисленных родственников, а ее так встречал радостный отец? Вряд ли. Отец был суровым человеком. Жестоким. Скорее дядя Федя радовался всем детям, и Гале в том числе. А может, это кадр из фильма, который Галя когда-то смотрела, и он произвел на нее настолько сильное впечатление?

И вот теперь улыбающийся, воркующий как голубь и грациозный как кот, Маркин ходит по чужому дому, открывает двери и приглашает ее.

Она встала как вкопанная. Слезы счастья покатились из глаз. Такой большой, красивый дом, как бы тут было славно жить!

Чтобы скрыть слезы, Галя отошла к окну. За окном цвела сакура, вишневый садик, как у бабушки на Полтавщине.

– Ты что? – почувствовал неладное художник.

– А научи нас рисовать. Красить. Как ты это делаешь?

– Ты хочешь мне помогать? – не поверил Алексей. Он вовсе не собирался эксплуатировать женщину, которая ему нравилась. Ему хотелось просто наблюдать за ней.

– Да я, может, лучше тебя справлюсь! Так что мы еще посмотрим, кто кому помогать будет, – дразнила его Галя, вспомнив детскую привычку.

Она завязала подол узлом и заткнула его за пояс, как делали в селе, чтобы не запутаться в одежде и не запачкаться, когда нужно было низко наклоняться или высоко залезать.

– Ну, давай, только не жалуйся. Будем сейчас краски смешивать… Иди, детка, выбирай.

И так Гале понравилось возиться с красками, что она и на следующие выходные напросилась к Леше в помощники. И он ей пообещал, что возьмет в ученицы. А Сему – в ученики. Хотя мальчик и не разделял общего энтузиазма, боялся испачкаться. Только ходил рядом туда-сюда, посматривал, что делают взрослые.

У Галины не было иллюзий о легком женском счастье. Из трех элементов идеального расклада – ребенок, дом и мужчина – обязательно будет отсутствовать хотя бы один. Где же взять мужчину с домом? Да она и не мечтала никогда получить все даром. Это было бы нечестно. Каждый должен вложить свою лепту. Галю устраивала философия совместного труда. Во-первых, она привыкла, что женщины и мужчины в селе трудятся на равных. Не будет один отдыхать, пока другой работает. Это считалось зазорным. Лень – самый тяжкий грех. А уж остальные грехи – от незанятости, той же лени.Не будет работящий человек, который себе цену знает, пьянствовать, красть, на чужую жену заглядываться. Некогда будет ему убивать и грабить. Во-вторых, ей очень нравилось делать что-то вместе. Хоть вдвоем, хоть втроем, хоть вдесятером. И поговорить, и помочь, и подбодрить могут те, кто работает рядом. Такая работа только заводит, какой бы она ни была тяжелой. Вместе легче начинать работу. А когда дело пошло, закрутилось, уже и сам не можешь остановиться. Так они с бабушкой хату белили. Потолки высокие, козлы старые, низкие, нужно вставать на цыпочки, чтобы мохнатой щеткой мазнуть по потолку. Лицо все в брызгах краски, она щиплет, щекочет, в глаза въедается. А бабушка ее нахваливает, слов не жалеет: «Ах ты моя внученька, ах ты моя помощница единственная. Ни у кого такой работящей нет. Никому так не повезло, как мне!» Галя старается, чуть ли не танцует на козлах, хотя от усталости ноги-руки дрожат, немеет спина и голова кружится. Зато как хорошо потом, отдав себя всю, до капельки, работе, растянуться на траве или на полу на старом одеяле.