Солги со мной - Сабин Дюран

– То есть? – произнесла Элис.

У меня пересохли глаза, язык во рту словно распух.

– Я съездил туда и осмотрел руины. В билетной кассе никого не было. Еще подумал: как-то странно. Но я все-таки вошел и побродил там.

– И приехали вы туда на автобусе.

Я кивнул.

– Повезло же вам – сели на «автобус», идущий в глубь острова! Надо же!

– Моя мать говорила, что мне всегда чертовски везет с автобусами. – Я в упор посмотрел в его прищуренные глаза. – Если это все, мне надо в душ…

Не дожидаясь ответа, я встал и неторопливо проследовал по террасе к двери в спальню. Как только повернулся к нему спиной, ноги внезапно задрожали, охватило желание броситься бегом. Я боялся, что сейчас позади раздадутся шаги, он налетит на меня, закрутит вихрем, вывернет руку. Но ничего не произошло. Только скрипели мои туфли. И вдалеке кукарекал петух. Цикады.

Остаток дня я играл роль образцового бойфренда. Помогал в барбекю: без возражений переворачивал и поливал маринадом мясо на углях, хотя глаза слезились от дыма, а брызги жира обжигали руки; подавал еду и убирал за всеми; подливал вино; нашел свежий лед. Солнце выглянуло из-за облаков, напоминая, что мы на отдыхе. Рабочие еще не вернулись, и тишина казалась манной небесной. Ворковали голуби, над бассейном стремительно носились ласточки. Звучали шутки и смех. Кто-то плавал – негромкий всплеск воды, шумное дыхание, вздохи удовольствия. В обычной ситуации я бы после обеда отправился вздремнуть, но сегодня внимательно следил, кому еще что нужно. Тина забыла краски, и я сходил за ними в дом. Ивонн было жарко на солнце, и я передвинул ее лежак в тень. Фрэнк и Арчи искали третьего для карточной игры «верю-не-верю», и я сразу вызвался.

Играли за столом под навесом, рядом с растением с большими, похожими на граммофон белыми цветами с темно-розовой сердцевиной и желтыми стеблями. Лепестки падали на землю, точно смятые бумажные салфетки. Я выиграл – как оказалось, блефовал лучше всех, – и мальчишки после этого прыгнули в бассейн. Элис, сидевшая на стуле рядом с лежаком Ивонн, улыбнулась, сморщила нос и произнесла одними губами:

– Спасибо!

На стол упал цветок. Я поднял его и провел по губам. Мягкий и бархатистый, пахнущий миндалем. Как обещание, как секс, как надежда…

О Гаврасе я не беспокоился. По крайней мере, теперь, когда он ушел. Подумаешь, маленькая ложь! Самое главное для меня – Элис! Как только останемся одни, во всем ей признаюсь. Мои типичные ошибки, ошибки прошлого… Теперь, когда мы вместе, я больше их не повторю! Лучше говорить правду, быть честным, заботиться о других. Взять хотя бы Флорри. Бедная покойница Флорри! Я должен был понять, какая она ранимая, почувствовать опасность! Она меня любила – я слышал, как она шепчет это мне на ухо, чувствовал прикосновение губ к своей шее, помнил, как открываю языком ее рот, прижимаюсь всем телом. Но я бросил Флорри и уехал в Лондон. Скомкал и швырнул в мусор ее письмо. Не перезванивал. Следовало быть добрее…

Я посмотрел на Элис, надеясь опять встретиться с ней взглядом, показать, что чувствую. Я изменился, вырос – и все благодаря ей. Она откинулась на спинку и застыла с закрытыми глазами. Ивонн ее либо игнорировала, либо огрызалась. Ей было никак не угодить – мясо подгорело, вино слишком теплое, Карл в тысячный раз рассказывает ту же историю. Недовольная и странно озлобленная. Человек вроде меня счел бы это подозрительным, но Элис поддерживала ее и не бросала. Воплощенная добродетель и сердечность! Буду у нее учиться. Может, расскажу про Флорри, объясню, что виноват. Что еще? Про Артана и Дейзи? Или надо сдержать обещание? Как правильно, как честнее? Господи, точно на минном поле! Насколько же эгоистическая реакция на события проще, чем морально верная!

– Что, дремлем?

Должно быть, я на мгновение закрыл глаза. Эндрю косо смотрел на меня сверху.

– Нет. Думаю.

– О следующей книге?

– Вроде того.

– Хорошая работенка, если выгорит. – Он хлопнул меня по плечу и направился к ступенькам, громко добавив: – Надо кое-кому позвонить…

– Сегодня же суббота! – удивилась Тина. – Я думала, теперь, когда ты партнер…

– От дурной головы ногам покоя нет!

Естественно, я напился и все испортил. Не знаю, что со мной стряслось. Наверное, баранину за обедом пересолили, и я, чтобы компенсировать, выпил лишнего пива и вина. Или проблема в том, что мешал одно с другим. А может, дело в треволнениях дня, поездке в магазин, попытках произвести впечатление. Я смутно видел, как сгущаются сумерки и в доме загораются огни. Помню ступени к террасе – шаткие и неровные, кустарник, который как будто наваливался на меня, когда я нетвердыми шагами взбирался наверх. Сознавал, что Эндрю смакует каждую минуту.

– Упс! – сказал он, когда я споткнулся.

Я хотел отшутиться.

Но, кажется, язык заплелся.

Рука у меня под мышкой, звон тарелок, громкий разговор… Потом все стихло. Темная спальня, щека на прохладной подушке. Голова, которую наполняли покойницы и пропавшие, Флорри и Джесмин, определенность и неопределенность. В висках стало пульсировать, и я ощутил страх, который, точно ил, мешал крови свободно бежать по жилам.

Когда вошла Элис, я потянул ее к себе на постель.

– Ляг со мной…

Ее тело придвинулось, выпуклости и изгибы.

– Прости, Элис… – пробормотал я.

– Ты только что назвал меня Флорри.

– Что я сделал? Что я сделал не так?

Сквозь туман помню ее губы на своих губах.

Рабочие продвигались все ближе. На следующее утро начали рыть в рощице за бассейном. Все проснулись от отбойного молотка, который уничтожал остатки стены.

– Не обращай внимания, – прошептала Элис мне на ухо.

Ее дыхание было влажным и горячим. Она отвернулась, потянув за собой простыню.

– Это единственное, что можно сделать. Жить, как обычно…

Солнце сияло на чистом, обновленном, голубом небе, земля высохла и нагрелась так, что трескалась земля. Вчерашняя дымка из разорванных облаков сменилась сущим пеклом. Эта жара – как раз то, за чем мы приехали, что заслужили. Элис пошла к бассейну, надеясь пристыдить строителей и заставить их прекратить работу. Я двинулся следом. Артан чистил фильтр. Помню его кепку в заднем кармане джинсов, затылок. Скрябанье по фильтру. Спустились по ступенькам Эндрю и Тина. Тина спросила, как моя голова.

– В доме есть аспирин, если что. Пей больше воды.

Эндрю презрительно фыркнул:

– Поздновато спохватились!

Вскоре появилась Дейзи. Стянула свободное платье со стройного оливково-коричневого тела. Артан смотрел, как она укладывается на полотенце. Я это помню. И помню, подумал, что она знает, что он смотрит, и от этого почувствовал легкое возбуждение, и еще – вину, как будто сделал не все, что нужно. Фиби была с нами? Детали здесь крайне важны. Да, я прошел мимо нее к пустому лежаку. Смотрел на ее осветленные волосы и темные корни. Завидев меня, она демонстративно прикрылась полотенцем.