Овцы в волчьих шкурах. В защиту порицаемых - Уолтер Блок

Рассмотрим приведенную гипотетическую таблицу стоимости автомобильных покрышек и ожидаемого срока службы каждой шины.

Когда покупатель выбирает покрышку, у него есть выбор между лучшим качеством и высокой ценой и более низким качеством и более дешевым товаром. Конечно, шины за 10 долларов не будут служить так же долго, как покрышки за 150 долларов! Они изготовлены таким образом, что они износятся быстрее. Это можно определить, как «запрограммированный», «встроенный» износ. Но где здесь утиль? Его здесь нет. Производители дешевых шин не используют беспомощный потребительский рынок в своих целях. Они не захватывают людей в ловушку приобретения низкокачественных товаров. Они производят то, что нужно людям.

Если бы экологам удалось убедить каких-то производителей шин низкого качества в том, что их продукция — это «утиль», и прекратить их производство, то цены на низкокачественные шины, остающиеся в продаже, повысились бы, так как спрос на них сохранился бы на фоне снижения предложения. В свою очередь, ситуация непреодолимо толкала бы предпринимателей к возвращению (или входу) в сектор шин низкого качества, поскольку прибыли в нем начали бы расти. В этом случае рынок стремился бы к тому, чтобы удовлетворять потребителей.

Скромная бумажная тарелка может служить еще одной иллюстрацией того, что встроенное устаревание не пустая трата ресурсов, если товар низкого качества дешевле выпускать, чем добротный товар. Кому бы пришло в голову обвинять производителей бумажных тарелок в запрограммированном устаревании их продукции? Ведь в сегменте посуды существует такой же набор сочетаний цены и качества, как и в секторе покрышек. Можно купить (по возрастанию цены) бумажные или пластиковые тарелки различного качества, глиняные или керамические блюда и, наконец, самые лучшие тарелки из фарфора.

Действительно странно, что люди винят встроенное устаревание за поломки в машинах, а не за износ бумажных салфеток. Но ведь в обоих случаях существуют более дорогие и более качественные товары. Выбор остается за потребителем. В жалобах на частые поломки низкокачественных машин не больше смысла, чем в недовольстве по поводу недолговечности бумажных стаканчиков. Дешевые товары не предназначены служить так же долго, как дорогие! Именно поэтому они стоят меньше. Разумеется, встроенное устаревание, которое отражает выбор потребителя, не является неэкономичным.

И все же, разве низкое качество само по себе не расточительно по причине того, что оно требует расхода ресурсов? Даже если встроенное устаревание не будет проблемой в случае с бумажными тарелками, не являются ли они сами по себе неэкономичными, поскольку их изготовление истощает запасы древесины?

Проблема такой точки зрения состоит в предположении, что на производство некачественных товаров уходит больше ресурсов, чем на производство качественных. Чем ниже качество, тем более вероятно, что потребуется ремонт или покупка нового изделия. Но, с другой стороны, высококачественные товары на начальном этапе требуют вложения большего количества исходных материалов.

Проблема заключается в выборе между высокими начальными затратами и низкими последующими (на ремонт, замену и т.д.) в случае с качественными товарами и низкими начальными издержками и значительными вложениями в будущем, когда речь идет о низкосортных изделиях.

На свободном рынке выбор между этими вариантами делают потребители. Товары сделаны так, чтобы с позиции покупателя казаться наименее расточительными. Если потребители считают, что в условиях быстроменяющейся моды неэкономично покупать одежду, которая будет служить пять лет или больше, производители решат, что более выгодно шить менее носкую и более дешевую одежду. Производители начнут делать одежду из бумаги, если этого потребует рынок.

Точно так же заводы начали бы выпускать автомобили с более длительным сроком службы, если бы потребители этого захотели. И такие машины стоили бы дороже, если бы потребители пожелали иметь в них все опции, доступные на сегодняшний день. Если бы потребители захотели, то производители предложили бы такие же машины по цене низкокачественных, но без подобных дополнительных опций.

Более того, на свободном рынке «истощение» ресурсов не представляет серьезной угрозы. По мере того как нехватка ресурсов будет нарастать, в игру вступят мощные силы, позволяющие исправить такое положение вещей. Например, если бы предложение древесины резко сократилось, ее цена бы пошла вверх. Как результат потребители бы стали покупать меньше товаров, сделанных из дерева. Производители старались бы заменить древесину другими материалами везде, где это возможно. Мебель, лодки и многое другое было бы сделано из более дешевого сырья.

Получили бы развитие новые, возможно, синтетические материалы. Большее внимание уделялось бы переработке и повторному использованию дерева, внезапно ставшего более ценным. Старые газеты, к примеру, стали бы подвергать химической переработке и заново применять с большей отдачей. Более высокая цена дерева стала бы стимулом для производителей сажать больше саженцев и заботиться о лесах.

Короче говоря, в случае нехватки одного или нескольких ресурсов свободный рынок приспособится к таким условиям. Пока никто не вмешивается в механизм корректировки (систему цен), более редкие ресурсы будут лучше сохраняться и замещаться более дешевыми и распространенными.

Однако кто-то может спросить: что случится, если не один или несколько, а сразу все ресурсы окажутся истощенными? Что произойдет, если мы израсходуем одновременно все ресурсы? Такая ситуация — сюжет для научной фантастики, и мы сами будем вынуждены немного ею заняться. Не станем предполагать, что с лица земли по волшебству исчезнет все, что на нем есть. При таком раскладе предложить будет нечего.

Чтобы в наших рассуждениях остался смысл, не будем предполагать, что вдруг исчезнут все ресурсы или что земля вдруг сожмется и исчезнет. Мы представим, что сырье истощится и станет пылью, мусором и пеплом. Например, допустим, что запасы угля не исчезли полностью, а постепенно истощаются, превращаясь в пепел, загрязнение и химические производные процесса горения. Предположим, что со всеми другими ресурсами произошло то же самое: они стали бесполезны для нас. Чтобы справиться с этим ужасом, необходимо иметь в виду две вещи. Во-первых, такое положение является хорошим поводом для открытия новых источников энергии по мере того, как ныне существующие будут иссякать. Нет причин полагать, что этого не может быть. Человечество прошло на пути своего развития каменный, бронзовый и железный века. Когда запасы угля истощились, началось использование нефти. Когда закончится нефть, найдутся другие источники энергии, например атомная. Игнорировать этот технологический феномен означало бы безнадежно исказить проблему.

Во-вторых, мы должны понимать, что прямым и косвенным источником энергии является Солнце. Оно первоисточник всех видов используемой сегодня энергии, и оно будет им оставаться, какой бы другой источник ни был открыт в будущем. Но Солнце само по себе не вечно. Когда оно прекратит свое существование, человечество тоже исчезнет — если, конечно, мы не станем настолько технологически развитыми, чтобы подпитывать Солнце или переселиться на другую планету с более молодым солнцем.