Вранье - Жанна Тевлина

– А я тут при чем? Пусть не зевают.

– То есть верить никому нельзя?

Илан задумался.

– Можно, конечно. Но они решат, что ты фраер.

– Понятно. Ты или вор, или фраер. А кем лучше быть?

– Ну, не фраером же!

Шура вздохнул:

– А нас в детстве учили, что фраером лучше.

Когда прошли последний пропускной пункт, Шура вытащил из кармана кипу и положил на Гришкину голову. Тот спешно ощупал ее и ничего не сказал. Он был взволнован. К Стене продвигались медленно, постепенно заменяя впереди стоящих, которые отходили назад, пятясь и не оборачиваясь. У многих в руках был молитвенник, они мерно раскачивались взад-вперед и что-то еле слышно бормотали. Гришка уже приблизился почти вплотную. Шура увидел, как тот быстро достал бумажку из кармана, свернул ее в комочек и начал запихивать в щель между камнями. Все щели были забиты такими же бумажками, и было очень трудно отыскать место. Но все находили. Гришка несколько раз проверил, хорошо ли держится комочек, и начал тихонько пятиться. Оглядываться он боялся. Шура уже отошел и ждал его у ограждения, отделяющего женскую половину от мужской. Гришка выглядел смущенным. Они молча прошли турникеты и остановились на площади. Гришка сказал:

– Покурить бы…

– Здесь уже можно.

Пока курили, позвонила Марина:

– Вы все ходите?

– Ходим.

– Там, говорят, очень опасно.

– Мы осторожно. Не волнуйся.

Он посмотрел на Гришку. Тот улыбался. У них теперь была тайна.

Шура решил сделать крюк, посмотреть Старый город, а потом выйти через Яффские ворота. Миновали Армянский квартал, потом еврейский район, где жили ультраортодоксы. Все дома были покрыты белым иерусалимским камнем. Шура сказал, что обитатели еврейского квартала не просто живут по Торе, но и стараются не контактировать с миром за этими стенами. А земля тут стоит миллионы. Гриша осматривал их с ног до головы, вглядывался в лица: черные кафтаны, белые кисти, рыжие пейсы, потупленный взгляд. На миллионеров не тянули. Вышли на Арабский рынок. Он тут же оглушил гортанным криком, так, что лопались барабанные перепонки.

– Помидоры! Кило на шекель!!! Кило на шекель!!! Люди!!! Помидоры!!! Люди!!! Кило на шекель!!!

Так было на любом израильском рынке. От этих навязчивых воплей Шура тут же терял ориентацию, и хотелось поскорей убежать. Первое время он ждал, что торговцы одумаются и изменят свою тактику, но шли годы, и тактика оставалась прежней, при этом рынок не разорялся, а даже, наоборот, радовал покупателей растущим изобилием.

– Гриш, помидоров хочешь? Кило за шекель отдают.

– Не, я столько не съем. Даже за шекель…

– Обидно.

Рядом, у овощных рядов, мужчина лет пятидесяти отчаянно торговался с продавцом. Причиной конфликта, судя по всему, послужили перцы: то ли их качество, то ли неточный вес. Покупатель закидывал купленный товар за прилавок, а продавец шустро ловил его и выкидывал обратно. Перцы выпадали из пакета, покупатель подбирал их со злобным остервенением, и процедура повторялась. Неожиданно он заголосил, надрывно и протяжно. Гришка вздрогнул и с тревожным недоумением уставился на покупателя.

– Ой ва вой!!! Да ты сволочь какая поганая! Ой ва вой!!! Да что же ты творишь, дрянь такая? Да как же ты можешь так людей дурить? Да подавись ты своими перцами!

Гришка испуганно поглядел на Шуру:

– Его сейчас инстульт треснет. Ну посмотри ты! Что он ему сделал?

Шура не успел объяснить, что ничего страшного не происходит, а мужчина уже аккуратно складывал перцы в пакет. После этого он достал мобильник:

– Мотэк! Ну, перцы я купил. Чего еще надо? Помидоров? Бэсэдэр. Ну, давай, лапуля, бай. Скоро приду.

И он уверенно зашагал вдоль рядов с помидорами.

Шура не заметил, как они сбились с дороги. Они уже долго шли по каменному коридору. Народу было все меньше. Слышалась арабская речь. Шура запаниковал, но храбрился, чтобы Гришка не заметил. На земле спал старик. Когда они поравнялись, старик приоткрыл один глаз, и этот взгляд Шуре не понравился. От противоположной стены отделилась тень. Огромный араб медленно двигался в их сторону. Шура завертел головой, взял Гришку за руку. Откуда-то появились два солдатика в спецназовской форме. Араб отступил в темноту. Один из солдат тронул Шуру за плечо, сказал:

– Идите за нами.

Он пошел впереди, а второй сопровождал сзади. Шли молча. Минут через пять коридор закончился. Стало светло и людно, послышался иврит, ушло ощущение тревоги. Солдаты остановились. Тот, кто шел сзади, улыбнулся:

– Вам прямо. Удачи!

И они растворились в толпе. Шура даже не успел их поблагодарить.

Пока шли к машине, Шура подумал, что завтра опять на работу, и неизвестно, как брать второй отгул, и не хочется кончать день на этой мрачной ноте.

– Гришка, ты устал?

– Обижаешь… такой адреналин.

– А поехали на Мертвое море съездим. Тут недалеко. Борцова навестим.

Гриша на минуту задумался. Сказал:

– Ты ж целый день за рулем.

Шура махнул рукой.

– Я не знаю, российские права действительны тут.

Шура изумленно уставился на сына:

– Ты права получил?

Гришка засмеялся:

– Три года назад уже.

– А что ты водишь?

– Раньше «мазда» была. Хорошая машина. Теперь БМВ.

– Кто ж тебе купил?

– Смеешься! Дают поводить изредка.

Шура ехидно уточнил:

– Анатолий Палыч.

Гриша молчал.

Когда пришли на стоянку, Шура сказал:

– У меня страховка на одного водителя. Если полиция остановит – большой штраф будет. Да и потом тут дорога непростая. Серпантин… Хотя что я тебе говорю? Анатолий Палыч уже всему научил поди.

Гриша не реагировал.

Когда уже подъезжали, Гришка спросил:

– А что они могли сделать?

Шура на минуту задумался.

– Черт их знает! Кошелек бы забрали…

Гриша посмотрел на него и ничего не сказал.

Борцова в номере не было. Они спустились вниз и увидели его в холле. Он был в шортах, расстегнутой рубашке, вид у него был довольный. Он шел быстрым шагом и никого вокруг не замечал. Шура окликнул. Борцов поднял голову, увидел Гришку, мгновенно напрягся:

– Вы вдвоем?

– А тебе мало? Загорел как! Я так не умею.

Борцов расслабился. Заулыбался:

– Пошли скорей на пляж, я что покажу.