Несгибаемый - Марина Агекян

— Да? — молвил он, задыхаясь.

Она закрыла глаза и привалилась к нему свои лбом. Эрик так хорошо чувствовал ее, чувствовал запах ландышей и пачули, ее теплое дыхание, что задрожал вновь.

— Эрик… Эрик… — бормотала она, так ничего и не сказав, только лишь обжигая его своим теплым дыханием.

Было выше сил сдерживать себя. Эрик обнял ее за худенькие плечи свободной рукой, притянул к своей груди, в которой буквально все переворачивалось вверх дном, и держал ее так до тех пор, пока не понял, что она засыпает. Уставшая и истощенная. Он должен был отпустить ее, ведь она нуждалась в отдыхе. И все же он не мог побороть панику от того, что если это сделает, мир снова обрушится на него.

— Тебе… тебе нужно спать, — прошептал он больше для себя, чем для нее, а потом с величайшей осторожностью опустил ее на подушки. Она легла с закрытыми глазами и было понятно, что она уже спит. — Клэр…

Высвободив руку из-под ее головы, он не удержался и, погладив нежную кожу ее щеки, осторожно заправил за ушко шелковистую прядь золотистых волос. Она даже не пошевелилась. Его жена. На одно кроткое мгновение ему было позволено обнять ее и прижать к своей груди. Она сама прильнула к нему так, что он поверил, будто на одну короткую вечность она принадлежала ему. Будто он был нужен ей…

Ее удивительная красота сочеталась с удивительной красотой души, которые в итоге и сокрушили его. Настолько, что он уже не представлял, что будет делать без нее. Без того, что заставляла его чувствовать Клэр.

— Почему ты женился на мне? — внезапно раздался ее хриплый голос. — Почему хочешь отдать другому?

Она никогда не поймет. И не захочет понять, почему он женился на ней.

И уж тем более, почему он хотел отдать ее другому. Он не хотел, но должен был, потому что у него не было выбора. Как однажды без выбора он оставил ее.

Эрик снова погладил ее по щеке. На этот раз она пошевелилась и, не открывая глаза, повернула лицо в сторону его руки, будто ища его. Эрик не мог больше сидеть рядом с ней.

Его чувства к ней перерастали в нечто иное, опасное, такое глубокое, что нельзя будет потом отпустить. То, как его тянуло к ней, влечение, которое он запрещал себе испытывать к ней, усиливалось настолько, что в самый неожиданный момент могло поглотить его. И воскресить прежние кошмары. Чего он боялся больше всего на свете.

Тяжело дыша, он встал, чтобы укрыть ее одеялом. А потом потрясенно застыл, когда увидел ее левую руку. Руку, которую прежде никогда не замечал, поэтому не замечал того, что было на ней.

Его обручальное кольцо!

Кольцо, которое со слезами на глазах дала ему мать в тот же вечер, когда он приехал сообщить им, что собирается жениться на дочери маркиза Куинсберри. Это было фамильное кольцо рода Уортонов, всех герцогов Рочестерских, которое передавалось из поколения в поколение. Кольцо было отдано его бабушке матерью его деда, когда тот женился. Бабушка хранила кольцо до тех пор, пока не передала кольцо своему сыну, отцу Эрика, когда тот собрался жениться. Лидия берегла кольцо до того дня, когда смогла отдать его своему старшему сыну, своему первенцу. И Эрик догадывался, что на самом деле испытывала его мать, когда вручила ему это кольцо. Особенно после всего, что произошло с ним.

Красивое золотое кольцо с аккуратным бриллиантом по центру, обрамленным двенадцатью мелкими рубинами, камнями судьбы, камнями монархии. Рубин, который достался основателю их рода от самого Черного Принца Эдуарда, когда принц за помощь королю Кастилии получил в качестве вознаграждения особенный рубин. Рубин, который был вставлен в Корону Британской Империи. По преданию считалось, что был один рубин, но их было два. Второй долго хранился в резиденции всех предков Эрика, где сейчас жил его дед, герцог Рочестерский, пока однажды во время ограбления рубин не раскололся. Тогда останки аккуратно распилили на двенадцать частей и вставили в фамильное кольцо.

Кольцо, которое теперь носила Клэр!

Он не мог поверить своим глазам. Переведя ошеломленный взгляд на спавшую Клэр, Эрик всё смотрел на нее, чувствуя, как сердце переворачивается в груди. На самом деле переворачивается.

Он даже не смел надеяться, что она сохранила кольцо, не говоря уже о том, чтобы носить его. Она с такой болью говорила о своих мечтах, которые отдала ему, которые, как она считала, он предал и разбил. А теперь оказалось, что она сама с какой-то пугающей бережливостью отнеслась к его кольцу, которое ей следовало выбросить еще в день свадьбы. Проявила уважение тогда, когда он этого не заслуживал, когда разрушил ее жизнь, разлучив с возлюбленным.

Она носила его кольцо, а сегодня хваталась за него так, будто боялась, что он исчезнет. Касалась его и спрашивала о мечтах, не понимая, что это на самом деле означало для него.

Эрик был напуган больше, чем мог себе представить.

… Солнце буквально ослепляло. Поморщившись, девушка подняла руку выше, чтобы разглядеть стоявшего недалеко от нее молодого человека. Приятный теплый ветер ласкал кожу, даруя прохладу, но от взгляда карих глаз мужчины, глядящих прямо на нее, становилось жарко и как-то по-особенному волнительно. Не хотелось лишаться этого сладкого томление, подумала девушка, шагая к нему с учащенным сердцебиением. Она хотела как можно скорее оказаться рядом с ним, поэтому прибавила шагу.

И не заметила камушка, который попался под туфельку. Она поскользнулась и упала. Так, что больно приземлилась на мягкое место. Задохнувшись от неожиданности, какое-то время она не могла даже пошевелиться. Сердце замерло на мгновение, но постепенно девушка смогла прийти в себя и открыть глаза. И увидела в нескольких шагах его.

Карие глаза озорно смотрели на нее.

— Что ты там ищешь, радость моя? — раздался его веселый голос.

Ей не было весело от этого падения. У нее болела спина и то самое место, на которое она так неуклюже приземлилась.

— Помоги мне подняться, — попросила она, морщась от боли.

— А что мне будет за это?

Карие глаза светились лукавством, почти, как она любила.

— Ты не станешь помогать мне, если взамен не получишь ничего?

Он улыбнулся.

— Признаться, такая мысль приходила мне в голову. Но ведь я должен быть вознагражден за спасение дамы. Что мне за это будет?

Он желал поцелуя, которым она еще не одарила его сегодня. Это было более, чем очевидно, и он шутил, но ей почему-то не стало от этого легче. Понимая, что у нее не было выбора, девушка опустила голову и тихо проговорила:

— Ты знаешь.

Утешением ей служило то, что в столь ранний час в Гайд-парке не было почти никого, кто мог бы увидеть это позорное падение.

Молодой человек с карими глазами шагнул к ней и, оказавшись прямо напротив, склонился и медленно протянул ей свою руку.