Конец Рублевки - Оксана НеРобкая

Отвернулась к стенке, уставившись на темную крапинку на обоях. Все в ее жизни было прекрасно. Вопреки логике, из глаз потекли слезы. Вытерла соленые дорожки на щеках уголком подушки. Переутомилась. Надо попить витамины.

В центре незанавешенного окна повис ноготок ярко-белого месяца.

Месяц был тоненький, пару дней от роду, и почти не светил. Если бы не звезды, в изобилии рассыпавшиеся по иссиня-черному небосводу, ночь являла бы собой абсолютную темень. В лесу пахло хвоей и несозревшими кедровыми шишками. Цикады стрекотали с остервенелым энтузиазмом, но их шумное пение лишь подчеркивало камерную тишину кедровой чащи. Мара сгребла в кучу мягкие еловые ветки, соорудив некоторое подобие пуфика. Уселась возле дерева, оперлась спиной на гладкий теплый ствол и закрыла глаза. Надо подождать до утра.

В том, что она заблудилась, нет ничего страшного. Топографическим кретинизмом Марка никогда не страдала, и в свои 16 лет могла дать фору любому мастеру по спортивному ориентированию. Просто она утомилась, да и в сумерках местность выглядит несколько иначе, вводя в заблуждение. С рассветом девушка найдет дорогу к лагерю экологов, откуда, собственно, она сбежала сразу после обеда. Лишь бы руководитель, Петр Сергеевич, не заметил ее исчезновения до того, как она вернется. Придется, конечно, рассказать ему о самостоятельно произведенной разведке и ее итогах. Поругается и переключит внимание на более важный факт, свидетелем которого она стала.

То, что Марка будет лесником, дабы жить среди дубрав и зверушек, девочка заявила родителям в семь лет. Дневала и ночевала в школе, в кружке юного натуралиста, где разгорались нешуточные споры: кто сегодня будет кормить белочек и хомяков и убирать из клеток экскременты. Она умела убеждать, поэтому данная привилегия обычно доставалась ей. С упоением ухаживала за животными в живом уголке и поливала импровизированный сад комнатных растений, твердо уверенная, что в жизни нет ничего более интересного. Когда семья переехала из небольшого городка в крохотную деревушку Хабаровского края, для девочки наступил рай.

Она помнила, как долго ехал автобус среди бескрайней тайги, отмеченной лишь единственным штрихом цивилизации – плохо асфальтированной узкой трассой. В окнах мелькали коричневые стволы и темно-зеленые кроны, врезавшиеся в готовое разрыдаться пасмурное небо. Позже она узнает, что на Дальнем Востоке не бывает затяжных дождей. Ливень всегда обрушивается неожиданно и мощно, но вскоре заканчивается, освобождая место для солнца.

Автобус вырулил на проселочную дорогу и через полчаса скачков по ухабам въехал в богом забытый поселок. Он встретил гостей серыми заборами с сидевшими на них нахохлившимися курами; разгуливающими по улицам коровами и козами; полным отсутствием людей в поле зрения. Мать невесело подмигнула и обняла дочь:

– Не бойся, мы здесь поживем совсем недолго.

Мара усмехнулась: она не только не боялась, но едва сдерживала радостный крик по поводу сказочной действительности, представшей взору. О таком волшебном доме, на многие сотни километров окруженном лесами, можно было только мечтать. И теперь эта самая мечта вполне реально обволакивала мягкими порывами насыщенного кислородом и озоном ветра. Никогда раньше не дышалось так легко.

Мать поцеловала в щеку румяную дородную женщину в спортивном костюме и с платком на голове, повязанном в стиле доярок. Та бесцеремонно оглядела девочку и потрепала ее по макушке:

– Хорошенькая! Хоть впервые за столько лет увидела племянницу!

Это была тетя Галя, пригласившая сестру к себе, узнав о ее трудной ситуации после развода с мужем. Обитателей в поселке было порядка тысячи человек, часть из них работала в леспромхозе, часть – в школе. Остальные промышляли ловлей рыбы. Под боком протекала притока Амура.

Все дома в поселке были одинаковые – спаренные, с идентичной планировкой, с побеленными фасадами и черепичными крышами. Индивидуальностью отличались только огороды, вмещавшие бани, сараи, пасеки, плантации картофеля и кукурузы, заросли черемухи… Тетя Галя накормила гостей и повела на экскурсию по саду.

– Вот у меня ульи, уже два раза мед качали, в этом году сбор сумасшедший, – она с гордостью показывала владения, казавшиеся для городских гостей апофеозом единения с природой. Марка осторожно хлопала ресницами, боясь, что при резком взмахе чудесное видение растает.

– Что, любопытно, да? – тетя доброжелательно ущипнула племянницу за щечку. – У нас при школе эколого-биологический лагерь открыт. Там тебе раздолье будет.

– Да мы на недельку-другую, дольше не задержимся, – запротестовала мать.

Задержались на шесть лет.

Мара тряхнула головой, очнувшись от дремоты. Лучи уже проникали сквозь густую хвою, высвечивая невидимые микроскопические пылинки, зависшие в воздухе. Тонкий пряно-медовый аромат приятно щекотал в носу. Девушка чувствовала себя отдохнувшей. Улыбнулась: в памяти всплыл вызубренный наизусть недавний доклад на краевой молодежной конференции, посвященной защите дикой природы.

«Современная наука разгадала секреты кедра. Это, прежде всего, фитонциды – биологически активные летучие вещества, вырабатываемые древесиной. За сутки гектар чудо-деревьев выделяет достаточное количество фитонцидов, чтобы в большом городе обезвредить все болезнетворные микробы. Исследователи также утверждают, что в кедровых лесах воздух стерилен. Кедр благотворно влияет на нервную, иммунную и сердечно-сосудистую систему».

Нахмурилась, мгновенно вспомнив о том, что вчера ее недавние догадки подтвердились. Накануне, когда с ребятами из эко-лагеря ехала на двухдневный open-air, она заметила мчавшиеся по трассе лесовозы, груженные массивными бревнами. Откуда они здесь взялись – не ясно. Зона заповедная, масштабная рубка запрещена. Поведала Петру Сергеевичу о своих подозрениях, но тот отмахнулся. Тогда решила выяснить самостоятельно. И выяснила.

Километрах в семи от места, где разместился лагерь, Марка обнаружила проложенную сквозь чащу «дорогу». Выглядела тропа так, будто тут пробежало стадо африканских слонов. Девушка углубилась в лес. Предчувствие не обмануло. Высокие пни, макушки кедров на влажной земле, поломанные ветви, горький запах смолы. На санитарную вырубку это «лесное побоище» не походило даже при самой изощренной фантазии. Людей не было видно, но она на всякий случай спряталась за деревьями. Еще не хватало, чтобы ее заметили.

Поспешила обратно, но темнота не дала двигаться дальше. При других обстоятельствах ночевать одной в тайге было бы неосмотрительно. Но шум бензопил и рычание КАМАЗов наверняка отпугнули диких животных. И даже если в течение года здесь будет царить полная тишина, зверье еще долго не рискнет наведаться в окрестности.

Утром сориентировалась быстро. До лагеря добралась за два часа без приключений. Подруга Варька первой заметила незадачливую туристку и раскудахталась потревоженной курицей:

– Ты где была? Ты с дуба рухнула? Мы все утро лазили по лесу, искали тебя! Петруха уже собрался вызывать МЧС-ников!