Черный единорог - Терри Брукс

Бен улыбнулся краешками губ. Микс считал себя очень умным. С помощью медальона он проник в мир Бена и угодил там в капкан. Теперь старый колдун готов отдать что угодно, лишь бы вернуть себе медальон!

Бен перестал улыбаться. Разумеется, Миксу никогда не удастся вернуть медальон. Только владелец медальона может распоряжаться этим талисманом, а Бен никогда его не снимает. Микс больше не угрожает Бену. Но почти похороненная под стеной решимости, на которую опирались все его начинания, где-то в глубине души Бена таилась крошечная тень сомнения и, не давая ему покоя, призывала к бдительности.

— Выходит, что бы я ни сказал, ваше мнение не изменится, — обращаясь ко всем сразу, объявил Абернети и снова завладел вниманием Бена. На Бена взирал пес, он поднял очки на лоб и, сложив на груди руки, принял позу отвергнутого пророка. — Да будет так! И когда же вы отправляетесь. Ваше Величество?

Последовало неловкое молчание. Бен откашлялся:

— Чем скорее я уеду, тем скорее вернусь. Ивица поднялась и встала напротив Бена. Ее руки обвились вокруг его пояса, и она прильнула к Бену. Секунду они держали друг друга в объятиях на глазах у всех. Бен чувствовал, как вибрирует хрупкое тело девушки, эта неясная дрожь говорила о подспудном страхе.

— А сейчас, мне кажется, лучше нам всем заняться своими делами, — тихо произнес советник.

Никто не сказал ни слова. Тишина была хорошим ответом. Уже рассвело, за окнами стояло утро, и все хотели с пользой провести наступающий день.

— Возвращайся ко мне невредимым, Бен Холидей, король Заземелья, — прошептала, прижавшись к его плечу, Ивица.

Абернети услышал ее напутствие и отвел взгляд. — Возвращайтесь невредимым ко всем нам, Ваше Величество, — сказал писец.

Не теряя ни минуты, Бен собрался в путь.

Из столового чертога Бен удалился прямо в спальню и сложил в сумку, с которой он прибыл из привычного мира, несколько необходимых предметов. Потом переоделся в поношенный темно-синий тренировочный костюм и потертые спортивные ботинки. После королевского облачения эта одежда и обувь выглядели странно, но Бен чувствовал себя в них удобно и уверенно. Наконец он возвращается домой, думал Бен. В конце концов он решился это сделать.

Он покинул спальню, спустился по черной лестнице и через несколько потайных коридоров вышел в маленький двор, расположенный недалеко от главных ворот, где его ждали друзья. На безоблачном небе сияло утреннее солнце, озаряя белые камни крепостной стены; оно касалось серебристых украшений, и они вспыхивали ослепительным светом. Тепло поднималось от островной земли, на которой стоял замок Чистейшего Серебра, и воздух наполнялся ленивой истомой. Бен вдохнул дневную свежесть, ощутив под ногами ответное дыхание крепости.

Бен дружелюбно пожал руки кобольдам Сапожку и Сельдерею, обменялся формальными, чопорными поклонами с Абернети, обнялся с советником и поцеловал Ивицу со страстью, которую обычно приберегал для глубокой ночи. Разговаривали не много. Все уже переговорили раньше. Абернети снова предостерег против происков Микса, и на этот раз советник Тьюс тоже Пожелал ему быть осторожным.

— Поберегитесь, Ваше Величество, — схватив Бена за плечо, словно в попытке удержать, увещевал волшебник. — Мой сводный брат, хотя и изгнан в чужой для него мир, не лишился колдовского дара. Он все еще опасный противник. Остерегайтесь его.

Бен пообещал. Он прошел с друзьями в ворота, миновал часовых, заступивших на дневную стражу, и спустился к озеру. Конь ждал его на дальнем берегу, это был мерин, которого Бен окрестил Криминалом. Бен шутил про себя, что как только он садится на коня, то оказывается один на один с криминалом. Никто, кроме Бена, все равно не понял бы этой шутки. А красавица Вилочка, к сожалению, сломала ногу, и Бену пришлось ее оставить.

Бена также ожидал взвод кавалерии. Абернети настоял, чтобы по крайней мере до границы Заземелья король проехал с надлежащей охраной.

— Бен! — Ивица подошла к нему в последний раз и что-то сунула в руку. — Возьми это.

Бен украдкой взглянул на ее подарок. Это был гладкий камень мелочно-белого цвета, затейливо украшенный рунами.

Ивица быстро взяла Бена за левую руку и опустила ее на камень, лежащий в открытой ладони правой руки.

— Не показывай его никому. Это талисман, который часто носят в моей стране. Если тебе будет угрожать опасность, камень раскалится и станет красным. Так он тебя предупредит. — Ивица замолчала и нежно погладила щеку Бена. — Помни, что я тебя люблю. И всегда буду любить. Всегда.

Бен ободряюще улыбнулся, но слова Ивицы, как и раньше, встревожили его. Он не хотел, чтобы она влюбилась, во всяком случае, так всепоглощающе, так безоглядно. Он боялся этого. Так его любила Энни, его жена; Энни, которая умерла, но осталась частью его прежней жизни; она погибла в автомобильной катастрофе, и иногда Бену казалось, что это было тысячу лет назад, но чаще он думал, что это случилось вчера. Он не желал искушать судьбу: что, если он примет такую же любовь и потеряет ее во второй раз? Он не мог себе этого позволить. Пугала сама возможность этого.

Его вдруг охватила печаль. Это было странно, но пока он не встретил Ивицу, он даже не надеялся вновь пережить те же чувства, которые испытывал к Энни…

Бен быстро поцеловал Ивицу и спрятал камень поглубже в карман. Потом отвернулся, но почувствовал, что девушка уткнулась ему в спину…

Советник перевез Бена в челноке-бегунке через озеро и подождал, пока Бен сел на коня.

— Будьте осторожны, Ваше Величество, — напутствовал волшебник Бена.

Бен помахал всем рукой, бросил последний взгляд на шпили замка Чистейшего Серебра, пришпорил Криминала и галопом ринулся вперед, сопровождаемый взводом солдат.

Утро перешло в день, день перевалил за половину, а Бен все скакал на запад, к краю долины и туманам, зависшим на границе царства фей. Осень покрыла местность, где проезжал Бен, ярким лоскутным ковром. Луга пестрели густыми травами приглушенных зеленых, синих и розовых тонов и белым с малиновыми точками клевером. Лес все еще не лишился молодой буйной растительности. Лазурные друзья, которые давали основные продукты питания, употребляемые в долине, как сок, так и твердую пищу, кучками росли повсюду; это были невысокие болотные деревца, выделяющиеся искристой синевой на фоне различных оттенков зеленого. На севере низко над горизонтом висели две из восьми лун Заземелья; они были видны даже при дневном свете: одна персикового цвета, другая бледно-розовая. С полей, которые принадлежали разбросанным по округе маленьким фермам, собирали урожай. До зимних недель, коротаемых взаперти, оставался еще целый месяц.

Бен упивался запахом, вкусом, видом и ощущением долины, будто прекрасным вином. Туман и холодная серая мгла, которые окутывали эту местность, когда Бен впервые проезжал по ней в дни умирающего волшебства, исчезли. Теперь волшебство возродилось, и земля ожила. Долина и ее жители обрели покой.