Вторая попытка леди Тейл 2 - Мстислава Черная

— Пап…

— Ну что еще за слезоразлив? Вокруг и так достаточно соленой воды, будь она неладна! — Да, отец никогда не мог выносить моих слез. Именно поэтому я с детства старалась не реветь при нем зря, но, если уж всерьез бедокурила и ждала справедливой выволочки от мамы, всегда бежала к нему и разводила сырость. Папа вздыхал и шел к матери, заступаться за непутевую дочь.

— Роб, иди займись делом. — Мамин голос звучал строго, но я слышала в нем едва заметную дрожь. — Оставь меня с дочерью наедине. Я ее успокою.

Я задохнулась слезами и открыла глаза.

Надо ли говорить, что вместо «успокою» получилось ровно наоборот? Я кинулась маме на шею и завыла так, будто не выдохлась только что.

— Откуда в ней столько воды? — пробормотал кто-то, вроде бы сунувшийся к нам папин бессменный адъютант. Погибнет вместе… Нет, не погибнет, не позволю.

Бесконечные слезы предсказуемо обернулись еще одним обмороком.

Через какое-то время я снова очнулась на койке, укрытая по самый нос суконным одеялом. Со спины я ощутила папин бок. Он, как в детстве, устроился с краю. Головой я лежала у мамы на коленях, и она гладила меня по волосам, а дядя уселся напротив и тяжело вздыхал.

На душе было удивительно спокойно. Истерика куда-то подевалась. Меня сильнодействующим успокоительным приголубили? Правильно… Я хлюпнула носом.

— Опять?

— По новой?

Я, не поднимаясь, помотала головой и крепче вжалась в мамины колени.

Представляю, как я всех напугала. А ведь не хотела, но… Еще раз хлюпнув носом, я собралась и затолкала истерику поглубже. Потом пореву, ночью в подушку. А пока… Я перевернулась на бок, встретилась с мамой взглядом. Ой-ой, кажется, она не так все поняла. В смысле, поняла — меня обидели, но уверена, что меня… обесчестили.

— Я в порядке, — пробормотала я, — теперь в порядке. Успела убежать, — шепотом пояснила я маме.

Она дрогнула, напряглась и тут же расслабилась, взгляд стал мягче.

— Я его кастрирую, — так же шепотом отозвалась она.

Я хихикнула и серьезно возразила:

— Лучше на голову.

— Девочки, о чем вы там шушукаетесь? — влез дядя.

— О каких-то гадостях, — мрачно ответил отец. — Кого, говоришь, надо на голову укоротить? Я займусь. Ох, я займусь…

— Но куда смотрела сестра? — Мамина злость сменилась растерянностью. — А ее муж?!

И я застыла. Вроде бы заранее все обдумала, прикинула разные варианты, даже несколько раз прорепетировала, что сказать по поводу родственников. А тут вдруг все слова вылетели из головы.

Знаю одно: громкий скандал нам сейчас не нужен. А он непременно будет, если рассказать родителям все как есть.

Точнее, был бы, если бы я начала рассказывать дома, когда дядя с тетей за стенкой, но мы-то — я завертела головой — на корабле. Собственно, именно это обстоятельство гнало меня в порт, заставило плыть на утлой лодочке и делать всякие глупости. Я не просто хотела побыстрее увидеть родных, услышать их, почувствовать. Мне нужна была вот эта обстановка, чтобы все обсудить заранее, чтобы самый яркий гнев выплеснулся в воду залива, а не в публичное пространство.

Я села. Вдохнула, выдохнула.

Да, рассказывать всю правду я изначально боялась из-за первой реакции. А еще я эгоистично хотела уберечь их от ужасов, которые пережила, но…

Но надо поступить разумно. Только не как в детстве, словно не было долгих лет взрослой и невеселой жизни, просто зареветь и вылить на родителей все до единой проблемы. И чтобы они все решили, все устроили, всех наказали и защитили…

Нельзя. Защищаться будем вместе, как настоящая семья. Генерал Тейл не зря учил, что сила в единстве.

— Пап, поставь полог тишины, — попросила я, одновременно прощупывая каюту в поисках всевозможных следилок и прослушек, особенно таких трудно обнаруживаемых, как «щупальца», которые я цепляла на Эдвина. Думаю, многие умельцы додумались до таких же приспособ, особенно в военном ведомстве. А нам сейчас точно не нужны лишние уши.

— Дочка?

— Козочка?

Мама сориентировалась первой, сначала пустила очищающую волну, затем набросила защитный купол, укрепила его пологом тишины. Я от себя тоже добавила. А дядя встал и банально запер каюту изнутри. Он в магии не силен, его гений в другом: Эндрю Тейл — один из лучших стратегов поколения.

— Не знаю, с чего начать, — промямлила я и запнулась.

Мне казалось, с чего ни начни, будет звучать недостоверно.

Рассказать про перерождение?

Нет, этого нельзя делать ни в коем случае. Слишком невероятно. И скорее заставит родителей со всех ног бежать к лекарям, таща меня в охапке. Может быть, когда-нибудь потом… если вообще в этом возникнет необходимость. Да и надо ли им знать, как печально закончится по моей вине сейчас еще вполне хорошая жизнь семьи?

— Козочка, если путаешься, вдохни, выдохни и докладывай как по уставу. Я тебя учил, ты сможешь, — предложил дядя. И правда, стоит вспомнить его уроки. Эндрю занимался со мной даже больше, чем отец. И многими, многими своими умениями я обязана именно ему. Стыдно вспомнить, как в прошлой жизни моя неблагодарность и чужие интриги обернулись для него позором, крахом карьеры и смертью.

Так, этого больше не случится! Я не допущу.

Давай, Мелани Тейл. Вдох, выдох… поехали.

Если сейчас я разрушу их устоявшуюся понятную жизнь, переверну все с ног на голову, лишу маму сестры, то буду все время помнить — это ради нашего спасения. Это нам всем на пользу. А сестра маме давно не сестра.

— Все очень сложно. Дядя и тетя нам не союзники. У них свои интересы. Но они не желали мне настоящего зла, пока не появился один человек, — выпалила я на одном дыхании, убедилась, что меня очень внимательно слушают, и продолжила: — Вот этот человек — настоящий враг. И я узнала о нем некоторые вещи, которые требуют пояснения. И прежде всего, пап, скажи… Какое отношение наш родовой артефакт имеет к древней империи?

Ответом мне была немая сцена. Словно на всю мою семью наложили заклинание мгновенного паралича.

Мои слова оказались настолько ужасными? Все еще хуже, чем я думала?

— Дочка, — первым заговорил папа, но перед этим набросил свою защиту в дополнение к маминой. — Откуда ты это взяла?

— Это меня новый союзник Гарльтонов просветил, как и о том, что один родовой артефакт он уже присвоил, поглотил. Я про род Мрансон, если что. Ты знаешь, что под маяком на Коралловом острове руины древнего храма? Алтарь действующий. Предполагалось, что выйду я оттуда полностью подконтрольной марионеткой.

В каюте снова воцарилась тишина.

Правда, продлилась она недолго. Папа разразился самой грязной бранью, мама подхватила, и только дядя, шепотом повторяя те же слова, попытался зажать мне уши. Вот-вот, если бы я поделилась новостями не на корабле, папа бы уже рванул убивать и дядю Освальда, и Эдвина.