Девять кругов рая - Ольга Володарская

Лана была безгранично Валере за это благодарна. Но и только, как казалось ему. Да, бесспорно, он нравился Лане. Но она не любила его. Иначе почему отказывалась выходить за него замуж? И ладно в первый год их отношений, скорее дружеских, нежели любовных, но почему теперь, когда они столько лет вместе, она упорно продолжает говорить ему «нет»?

Последнее предложение Валера сделал Лане неделю назад. Он привез ее на дачу, которую только что купил. Он показывал ей дом, сад, баню. Рассказывал о своих планах (надстроить второй этаж, старые яблони выкорчевать, пристроить к бане просторную раздевалку). Вслух мечтал о бассейне. Потом они сидели в беседке, где Валера наметил поставить мангал, пили шампанское и наслаждались покоем и чистым воздухом.

– Хорошо тут, – со счастливым вздохом сказала Лана. – В старости обязательно перееду жить в деревню.

– Зачем так долго ждать? Давай сделаем это прямо сейчас.

– Что ты, Валера! Сейчас никак нельзя. Я даже по выходным сюда не смогу выбираться. Очень много дел.

– Но я купил этот дом для нас.

– Знаю. И обещаю, я буду стараться сюда наведываться, но… Не обижайся, если у меня не получится.

– Конечно, я не обижусь. Как всегда.

– За это я тебя и ценю, – улыбнулась она и чмокнула Валеру в щеку.

«Ценю, но не люблю!» – с горечью подумал он. И ляпнул, как всегда, невпопад:

– Выходи за меня замуж!

– Ты опять? – с досадой воскликнула Лана. – Да что ж тебе просто не живется? Мы же как муж и жена, только без штампа.

– И без детей.

– Да у нас их с тобой десятки! – возмутилась Лана, имея в виду ребят из детдома, над которыми они шефствовали.

– Но ни одного своего.

– Да какая разница?

– Огромная, Лана! Я хочу иметь своих детей. И мечтаю, чтоб их мне родила именно ты. – Валера придвинулся к ней и горячо зашептал: – Когда я покупал этот дом, представлял, как по саду будут бегать наши карапузы. И я не против, если ты захочешь привозить сюда ребят из детдома. Да хоть посели их тут… – Он схватил ее руку и стал жарко целовать. – Я на все готов ради тебя, только перестань говорить мне «нет».

– Валера, я не говорю тебе «нет». – Лана выдернула кисть из его горячих пальцев. – Возможно, когда-нибудь мы с тобой поженимся. И я рожу детей. Но не сейчас.

– Ты повторяешь это уже три года.

Но Лана его не слушала. Позвонил кто-то из партнеров, и она завела деловой разговор. Закончив его, сказала, что ей нужно спешно возвращаться в Москву. Валера сделал вид, будто не обиделся. Хотя у него внутри все клокотало. Милана опять ушла от разговора. Прикрылась своей занятостью!

В ту ночь он плохо спал. А утром мучился недомоганием. Лане было не до него. И от этого здоровье только ухудшалось.

Всю последующую неделю он чувствовал себя отвратительно. Но особенно погано сегодня. Когда Милана сказала, что вечером нужно ехать на стройку, чтобы посмотреть, как продвигаются работы, он хотел отказаться. Ему было плохо. Тело ломало, точно у него температура (но ее не было, он мерил), голова кружилась, а на сердце будто камень лежал. Ни вдохнуть полной грудью, ни выдохнуть. Но Валера все же превозмог себя и поехал. Вдруг Лане понадобится его совет? В строительстве он все же гораздо лучше разбирается. Мужчина, как-никак. К тому же дипломированный инженер, специалист по коммуникациям.

Все время, пока они ходили по стройплощадке, Валерий боролся с недомоганием. Его стало подташнивать. А потом вдруг закружилась голова. Извинившись перед всеми, он присел на валяющуюся рядом с горой керамзита бочку и закрыл глаза. Он не верил своим ощущениям. Долго не верил, но… Кажется, в виске начало пульсировать. Именно так, как когда-то…

Валера тряхнул головой. Потер виски. Попил воды, которую носил с собой (весь день его мучила жажда), и даже вылил себе немного на лоб. Ничего не помогало. Боль крепла. Причем так стремительно, что не прошло и минуты, как Валере стало казаться, что его черепная коробка вот-вот лопнет. Перед глазами потемнело. А потом…

И вот что было потом, он вспомнить не мог!

Туман, туман, туман…

И снова боль, от которой он и очнулся.

Оказалось, что Валера находится в квартире. Как в нее попал, он не знал!

Причем квартира не Ланы – его. Хотя обычно он оставался у нее. Он давно бы продал свою двушку или сдал, но Милана была против этого. Она настаивала на сохранении личного пространства. И часто просила Валеру оставить ее одну. «Я нуждаюсь в уединении, как всякий детдомовец, – комментировала она свое решение. – Мы же выросли в общаге. И теперь, когда есть возможность, я наслаждаюсь одиночеством…»

Валера понимал ее, поэтому не роптал. Но когда Лана оставляла его у себя на недельку-другую, был счастлив. Последние дни он жил у нее. Лана испытывала легкое чувство вины за то, что в очередной раз отказала Валере, вот и не гнала его. Хотя чуралась его общества. Приходила поздно, съедала ужин (а чаще просто выпивала чай), чмокала в щеку и уходила в свой кабинет. И ладно бы Валера ее не беспокоил. Но ведь он так не мог! Заходил то и дело, интересовался, не хочет ли она чая или молока. Приносил плед или носки. Рассказывал об интересной передаче, которую показывали по телевизору, и предлагал ее посмотреть. Лана вежливо от всего отказывалась. Но в глазах ее читалось раздражение. Ей хотелось, чтобы ее оставили в покое.

И Валера оставлял. Рано или поздно. Чаще поздно, чем рано. Но из квартиры не уходил, пока его не просили…

Так почему сейчас он находится в своем доме?

Его попросили?

Или он сам решил дать Лане отдых?

Валера посмотрел на часы. Двадцать три двадцать. Что ж, не очень много времени прошло…

Он снял с себя пиджак, галстук и прошествовал в ванную. Он вспотел, и ему ужасно хотелось в душ.

Горячей воды не было. Отключили. А нагреватель он не поставил: редко бывал дома.

– Что ж, буду мыться холодной, – сказал себе Валера. И стянул остатки одежды.

Перед тем как залезть под душ, он глянул на себя в зеркало. Надо было решить, когда бриться, сейчас или завтра вечером (по утрам он этого никогда не делал, так как с огромным трудом просыпался). Едва увидев свое отражение, Валера вздрогнул и отшатнулся. Щека была ободрана! И что на шее? Синяк!

Валера прикоснулся к нему. Не больно. А вот палец покалывает. Иванов взглянул на подушечку указательного и нахмурился. На ней была кровавая точка. Будто он укололся толстой иглой.

«Что ж такое я забыл? – ужаснулся Валера. – Откуда на моем теле эти следы? И почему я в своей квартире? Не дай бог, я причинил боль Милане… Не физическую, понятно, я и пальцем бы ее не тронул, а душевную…»

Он сразу передумал бриться и мыться. Накинув халат, выскочил из ванной и бросился к телефону. Не добежав до аппарата каких-то пару метров, он услышал треньканье. Звонил его сотовый.