Русская Евразия в прошлом и будущем - Петр Николаевич Савицкий

и режимом непринудительности в национальном и религиозном вопросах – с другой, который мы наблюдаем в истории евразийского мира. Логика государственной жизни подсказывала, что широчайшая национальная и религиозная терпимость есть единственная возможная форма существования этих империй.

В евразийской истории отказ от терпимости всегда указывал на внутреннее разложение власти. Таковы были омусульманившиеся наследники монгольских держав, существовавших в XV–XVIII веках. Такова была русская власть позднего императорского периода с ее политикой «русификации».

Евразийцы как в национальном (языковом) вопросе, так и в вопросе религиозном исповедуют принципы свободы. Россию-Евразию они воспринимают как единство. Они не согласны идти с теми, кто в своекорыстных интересах желает разорвать на клочки это единство. Более того, они совершенно уверены, что такие попытки не могут удаться, а если удадутся, то лишь на короткий срок – и более всего бед принесут своим авторам. Такие попытки противоречат природе вещей.

Наше время есть эпоха создания огромных экономических объединений, «государств-материков», охватывающих большие пространства и обеспечивающих в своих пределах беспрепятственность и устойчивость экономического оборота. Тенденция эта сказывается также и вне России-Евразии. Эта последняя по своим географическим особенностям и по своей истории представляет собой идеальный пример «государства-материка». И география, и история, и потребности современной жизни в равной степени противоборствуют се расчленению.

Дело заключается в том, чтобы найти в ее пределах должные формы сожительства наций. Евразийцы понимают Россию как «собор народов». Они считают, что и политическое объединение этой огромной территории является результатом усилий не одного лишь русского народа, но и многих народов Евразии. Это должно найти выражение не только в чисто культурной области, но и в формах государственного устройства. В пределах общеевразийского политического единства каждому народу Евразии должна быть обеспечена область самостоятельной государственной жизни.

Евразийцы глубоко ценят коренное своеобразие каждого народа. Их основное усилие направлено к тому, чтобы каждому народу обеспечить возможность выявления и развития его действительных и неповторимых качеств. И они уверены, что так называемые национальные особенности будут складываться в некоторую гармонию, будут порождать явления широкого и творческого общеевразийского национализма.

Геополитика Евразии

Географический обзор России-Евразии

Евразия цельна. И потому нет России «Европейской» и «Азиатской», ибо земли, обычно так именуемые, суть одинаково евразийские земли… Урал («земной пояс» старых географов) делит Россию на Доуральскую (к западу) и Зауральскую (к востоку).

Ведем счет от исторической колыбели русского племени, от собирающего центра, который объединил Евразию именно в виде России.

Скажут: изменение терминологии – пустое занятие. Нет, не пустое: сохранение названий России «Европейской» и «Азиатской» не согласуемо с пониманием России (вместе с прилегающими к ней странами) как особого и целостного географического мира. А такое понимание сопряжено с восприятием российского мира как особого исторического мира, как мира целостной евразийской культуры, во всем разнообразии се отраслей. Через посредство этих условий изменение терминологии вкоренено в основные проблемы самосознания и самопознания евразийских народов…

По географическим признакам в основном массиве земель Старого Света выделен особый географический мир – мир евразийский, в границах своих совпадающий (приблизительно) с политическими пределами России. Тем самым русский термин «Западная Европа» теряет обоснование.

В русской терминологии под «Западной Европой» понималась совокупность стран, лежащих к западу от западных границ России, т. е. совокупность «западной» и «средней» Европы, согласно европейским обозначениям. В понимании евразийцев, прежняя «Восточная Европа» есть часть Евразии, а вовсе не Европы, и поэтому прежние «западная» и «срединная» Европа исчерпывают собой пространство Европы (как западной окраины Старого Света); и там, где раньше, в русской терминологии, говорилось о «Западной Европе», можно и должно говорить просто о Европе. Нужно заметить, что такое определение Европы издавна присутствует русском сознании; возьмем первый приходящий на память пример: «Природой здесь нам суждено в Европу прорубить окно». («Медный всадник», 1883).

Эта формулировка, данная около столетия назад, имеет дело именно с упомянутым определением Европы; Россия здесь не Европа: иначе нечего было б прорубать в нее «окно»…

Следует указать на возможность еще одного терминологического смешения, и притом противоположного направления, а именно отождествления Евразии с Азией; между тем как срединный географический мир Евразии отличен от географического мира Европы, так отличен он и от мира Азии…

При различении нескольких географических миров на одном сплошном сухопутном пространстве вообще невозможно провести раз и навсегда точные географические границы; и, конечно, граница политическая передает весьма несовершенно очертания Евразии как особого географического мира; важно определить бесспорные средоточия, основные пятна различаемых миров; в евразийском понимании, бесспорной Азией является система восточных, юго-восточных и южных периферий Старого Света: Японии, застенного Китая, Индокитая, Загималайской и Загиндукушской Индии, Ирана (хотя бы в пределах нынешней Персии) и всей так называемой «Передней Азии». И если евразийцы «окну в Европу» противопоставляют «упор на Азию», это не дает оснований, в чисто географическом смысле, отождествлять срединный мир Евразии, имеющий средоточие в трех низменностях-равнинах (Беломорско-Кавказской, Западно-Сибирской и Туркестанской), с периферическими областями Азии…

Азия, Евразия и Европа в указанном понимании – суть именно «географические миры», пространства, поддающиеся реальной географической характеристике по нескольким признакам одновременно. От понятия «географический мир» нужно отличать понятие «часть света». В определении последнего основой деления полагаем исключительно «граничные очертания воды и суши», т. е. проводим «однопризнаковое» деление, и притом «искусственное», так как «водным пространством разделяются весьма часто такие части суши, которые составляют по всем естественным признакам одно физическое целое, и, наоборот, части совершенно разнородные часто спаиваются материковою непрерывностью» (Н. Я. Данилевский).

Азия, Евразия и Европа, в нашем определении, составляют одну «часть света». Этой части света в русской терминологии приличествует, по нашему мнению, имя Ойкумены. Это греческое слово, означающее «вселенную», латинский orbis terranim, доныне не имело применения в русской терминологии. Ныне им можно обозначить «вселенную» русской истории, тот материковый массив, на котором развертывалась и развертывается русская история, основной континентальный массив Старого Света, который в то же время, в определенном смысле, есть «Монголосфера», область, в свое время на девять десятых объединенная монгольской державой XIII–XV веков (по территориальному протяжению величайшей державой, известной истории). Россия новых веков родилась в лоне и стала наследницей монгольской державы; и между прочим, также и в этом смысле основной континентальный массив Старого Света есть географическая ее «Ойкумена».

* * *

Россия-Евразия есть обособленное и целостное «месторазвитие». Таков основной вывод географического и исторического исследования.

Что же такое есть «месторазвитие»? Подойдем к этому понятию от ряда ему подобных:

месторождение полезных ископаемых;

местоформование почв;

местопроизрастание растительных сообществ;

местообитание животных сообществ;

месторазвитие человеческих обществ.

Этот ряд указывает на сходные моменты в весьма различных явлениях неорганического