Россия оккультная. Традиции язычества, эзотерики и мистики - Кристофер Макинтош

перешел из язычества в византийское христианство и забрал свою страну с собой. У этой религии было много таких качеств, которые подходили русским. Она встречала отклик в их мистической и потусторонней душе, обладала необходимой этим людям теплотой и эмоциональной отзывчивостью и давала им возможность примириться со страданиями, которых было немало. К XVII веку она пронизывала уже каждый аспект их жизни. Роберт Масси в своей книге «Петр Великий: его жизнь и мир» пишет:

«Во времена Петра внешняя сторона поведения верующих в России подчинялась правилам настолько же сложным и суровым, насколько проста и глубока была их вера. Православный календарь переполняли обязательные для соблюдения дни памяти святых, бесчисленные требы и посты. <…> Прежде чем лечь в постель с женщиной, православный снимал с ее шеи крест и занавешивал все иконы в комнате. <…> Воры, перед тем как украсть, били поклоны перед иконами и просили прощения и святого покровительства»[6].

Эти люди, с их глубокой и консервативной религиозностью, испытали потрясение, когда в конце XVII века, после ожесточенных споров, в Церкви прошел ряд реформ. Одна из них заключалась в том, что отныне верующие должны были креститься уже не двумя пальцами (символизирующими двойственную природу Христа), а тремя (символизирующими Троицу). Современному светскому уму такие дискуссии кажутся тривиальными, но для российского верующего тех времен это был вопрос жизненной важности. Многие рассматривали церковные реформы как зло апокалиптического масштаба – что неудивительно, поскольку одно из решение о них было принято в 1666 году – а 666 известно как число Зверя Апокалипсиса. Противники реформ создали раскольническое движение, назвали себя «старообрядцами» и сопротивлялись всем попыткам вернуть их в лоно Церкви. Тысячи людей подверглись пыткам и умерли на костре, но не сдались, и еще тысячи бежали в глушь или за границу. Ничто не могло заставить их отречься от своих воззрений, и они до сих пор представляют собой силу, с которой приходится считаться.

В настоящее время, после краха коммунизма, православная религия вновь играет центральную роль в жизни нации. Но не все довольны нынешней ситуацией, и у некоторых первоначальный постперестроечный религиозный энтузиазм идет на убыль. Многие верующие выступают против того, что видится им как растущая тенденция к слиянию государства и Церкви, в то время как люди других убеждений не хотят, чтобы населению навязывалось православие.

Ярким примером церковно-государственных инициатив является главный храм Вооруженных сил, расположенный в подмосковном парке «Патриот». Это место имеет особое значение, поскольку именно там во время Второй мировой войны Советская армия остановила немецких захватчиков. Весь комплекс – это своего рода святилище героизма советских солдат, включающее военный музей и реконструкцию поля боя. Храм Вооруженных сил является одним из целого ряда культовых сооружений в России, посвященных военным победам. Он был построен в 2020 году, в ознаменование семьдесят пятой годовщины победы России в Великой Отечественной войне. Снаружи он отделан металлом цвета хаки, а его шесть башен увенчаны куполами из блестящего титана золотистого цвета. Высота главной башни составляет семьдесят пять метров, по одному метру на каждый год, прошедший с конца войны до завершения строительства храма; купол, своей формой напоминающий шлем князя Александра Невского, имеет диаметр 19,45 метра, что отсылает к числу 1945 (год Победы). На восточной и западной сторонах башни рельефно изображен архангел Михаил, побеждающий дракона; он символически защищает родину и отгоняет захватчиков. Все здание изобилует рельефами, мозаикой и витражными панно, на которых изображены батальные сцены и герои различных периодов российской истории, особенно времен Второй мировой войны. Как архитектурный и инженерный подвиг, этот храм мог бы считаться одним из чудес света, однако некоторые верующие говорят, что он прославляет не христианство, а какой-то новый гибридный культ военных побед.

Острота этих дебатов является показателем того, насколько глубоко укоренилась религиозность русского народа. Снова процитируем Роберта Масси: «Русские – в высшей степени благочестивый, сострадательный и смиренный народ; они признают веру более могущественной, чем логика, и верят, что жизнью правят сверхчеловеческие силы, будь то духовные, автократические или даже оккультные»[7].

Рядом с семинарией, которую я посетил, находился приют для душевнобольных – поместье в духе Диккенса, где по большим мрачным залам слонялись бедно одетые пациенты с бледными лицами и отсутствующим взглядом. На встрече с врачами – чрезвычайно преданными своему делу – нам рассказали, насколько ценной для них является духовная поддержка от священников из соседней семинарии. Нам также сказали, что в России на сумасшедших не смотрят свысока – их считают святыми, как князя Мышкина из романа Достоевского «Идиот». Однако это следует принимать с оговорками. В советское время существовала так называемая «карательная психиатрия», и люди, которые жили при советской власти, до сих боятся получить клеймо сумасшедшего. Многие из них, опасаясь испортить свою репутацию, не обращаются к психотерапевтам, не говоря уже о психиатрах. Представители молодого поколения ведут себя в этом отношении совсем по-другому и открыто говорят о своих психических проблемах, что соответствует международным тенденциям.

Рис. I.2. Карикатура Олафа Гулбранссона на немецкого историка Освальда Шпенглера (1930-е годы). Женщина на заднем плане верхом на медведе символизирует предсказание Шпенглера о том, что из России придет новая культура. (Смотрите также цветную вкладку 2)

Фотография любезно предоставлена VG Bild-Kunst, Бонн, 2021.

Посещение России укрепило мое мнение, что у нее особая судьба, на что указывали многие пророки. Один из них, немецкий писатель Освальд Шпенглер, в 1922 году написал в своем докладе «Двойной лик России и немецкие восточные проблемы»:

«<…> Большевизм первых лет имел двойное значение. Он разрушил искусственную, чуждую структуру, оставив только себя в качестве сохранившейся интегральной части. Но помимо этого, он расчистил путь для новой культуры, которая однажды пробудится между «Европой» и Восточной Азией. Это скорее начало, чем конец[8].

Тринадцать лет спустя, в 1935 году, художник Олаф Гулбранссон проиллюстрировал образ России, представленный в произведениях Шпенглера, карикатурой, которая появилась в литературно-сатирическом журнале, первоначально издававшемся в Мюнхене под названием Simplicissimus, но к тому времени выходившем уже в изгнании, в Праге, под названием Simpl. Карикатура «Меланхолия» является пародией на знаменитую гравюру Альбрехта Дюрера, известную под тем же названием. На переднем плане сидит меланхоличный Шпенглер с гусиным пером в руке; рядом с ним видна еще более меланхоличная собака и разные предметы, в том числе акушерские щипцы – вероятно, намек на те родовые муки, которыми сопровождается приход Нового века в Россию. На заднем плане изображен сам Новый век в виде обнаженной молодой женщины верхом на весьма самодовольном медведе, на