Кадры решают все! - Светлана Алешина

— Ну и?.. — выжидательно посмотрела на него я.

Майор усмехнулся, устремил свой строгий взгляд мне прямо в глаза и спросил:

— Откуда вы узнали, что фотографии смонтированы?

— Я и не знала, — честно призналась я. — Просто была такая догадка.

— Просто не бывает ничего, разве что кошки родятся, — не поверил мне Здоренко. — Вам кто-то об этом сказал?

— Да. Сама Бабенкова заявила, что не совершала этого убийства, — выдала я с ходу. — Отсюда следует вывод: если это правда, то фотографии никак не могут быть настоящими. Видите, все действительно просто.

— Хм, — снова повторил Здоренко. — Похоже, что мне вас не понять. А что вы еще знаете по этому делу?

— Мне это кажется, или вы действительно решили составить нам конкуренцию? — не отвечая на заданный вопрос, парировала я.

— Милиция не может никому составлять конкуренцию, — потирая подбородок, ответил майор. — Она сама есть закон. А вот вы…

— Стоп-стоп, я уже все поняла, — остановила я назревающую длинную и поучительную речь. — Не будем спорить. Я пришла только для того, чтобы самой прочесть дело и взглянуть на фото, и вы, — я сделала небольшую паузу, — обещали мне в этом помочь.

Вместо ответа Здоренко толкнул в мою сторону лежащую возле него папку, и та плавно скользнула ко мне. Поймав папку на середине стола, я торопливо открыла ее и принялась внимательно изучать. Как и сказал майор, среди написанного не было ничего, что я не смогла бы найти в любом другом, аналогичном этому, деле. Все те же показания свидетелей, опросные листы самой обвиняемой. Всей информацией, которую эти листы содержали, я уже владела и сама, а потому не стала тратить на нее время и сразу перешла к рассмотрению фото.

А они-то уж заслуживали внимания. Во-первых, даже моему невооруженному взгляду было видно, что силуэт моей заказчицы на них освещен совсем иначе, нежели квартира, в которой она находится. Еще одна странность: на окнах дома убитой нет тюли, одни широко раздвинутые шторы. Тестирование на подлинность тут даже не требовалось, ненатуральность снимков была очевидна и так.

— Ну и что вы обо всем этом думаете? — нетерпеливо спросил у меня Здоренко. — Возникли какие-то идеи?

— Да, но они требуют проверки, — честно ответила я. Затем пристально посмотрела в лицо майору и попросила: — Могу я взять хотя бы один снимок? Обещаю вернуть сразу, как только он станет мне не нужен.

Здоренко с минуту тупо смотрел на меня, затем откинул голову назад и громко засмеялся. Я сконфуженно уставилась на него, не понимая, что такого забавного произнесла. Но майор сам пояснил, что его так развеселило:

— Ваша подружка Широкова на вас слишком явно влияет. Вы становитесь такой же наглой и бесцеремонной.

— Так с кем поведешься…

— То-то и оно, то-то и оно, — закивал головой Здоренко. — Ладно, берите одно фото. Но если вдруг что-то нароете, сразу ко мне с персональным отчетом. Ясно!

— Слушаюсь, товарищ майор, — приложив руку к голове, отшутилась я.

Затем встала со стула, убрала в сумочку выданную мне едва ли не под расписку фотографию и стала прощаться со Здоренко.

— Идите-идите, — заявил майор в ответ на мои благодарности. — Увидимся еще, чертяки.

Покинув кабинет Здоренко, я вновь села в свою машину и теперь уже поехала в сторону редакции.

* * *

— Оля, нас вечером пригласили в кафе, — не успела я переступить порога редакции, сразу же сообщила мне свою радостную весть Широкова. — Уйдем пораньше?

— Все будет зависеть от того, как поработаем, — ответила я.

— Ну тогда я готова. Что нужно делать? — заторопилась Маринка.

— Для начала посовещаться, — бросая свою сумочку на стол и присаживаясь, сказала я. Затем посмотрела на Кряжимского и добавила: — Я уже была у Здоренко и привезла от него фотографии Бабенковой.

— Судя по вашему виду, ожидания оправдались, — предположил Сергей Иванович.

— Более того, — вздохнула я. — Фотографии оказались смонтированы.

— Следовательно, Бабенкову подставили, — догадалась Маринка.

— Тоже мне новость, — фыркнул с подоконника Ромка. — Она и сама, кажется, об этом говорила.

— Одно дело говорить, другое доказать, олух, — наехала на него немедленно Широкова. Потом повернулась ко мне и спросила: — А само фото где? Покажешь?

Я достала из сумочки снимок и протянула его Маринке. Та повертела фотокарточку и так и сяк и разочарованно изрекла:

— Да ну, даже неинтересно. Я думала, будет и в самом деле труп окровавленный видно, кровь, а тут…

Она с кислой миной отдала фото Ромке, который уже вертелся возле нее, тоже желая взглянуть на снимок. Когда же тот наконец оказался в его руках, он так же принялся делать ворчливые замечания. И только Виктор молча взял фотографию, склонился над ней так низко, словно хотел увидеть что-то необычное, и долго-долго смотрел.

— Ты что-то там обнаружил? — поинтересовалась я, наблюдая за ним.

Виктор отрицательно покачал головой, но потом все же произнес:

— Профессионал.

— Ясное дело, — усмехнулся над ним Ромка. — Иначе бы никто в это не поверил. Лохи такими делами не занимаются.

— Ой, много ты понимаешь, — фыркнула в его сторону Маринка. — Сиди уж, недоросль.

— А вы что думаете на этот счет? — вновь обратилась я к Кряжимскому. — Есть какие-то идеи по поводу того, что следует делать дальше, то есть с чего начинать действовать?

— Я бы предложил найти этого фотографа, но… — начал было Кряжимский.

— Нет, не его дом, — неожиданно подал голос Виктор.

Мы все удивленно посмотрели на него, и он принялся объяснять, что, опираясь на этот снимок, можно запросто определить из какого окна он был сделан. А следовательно и узнать, кто проживает в той самой квартире. А там уж цепочка вся и раскрутится.

— А что, это идея, — согласилась я с Виктором. — Ведь ясно же, что посторонний в дом попасть не мог, значит, его пустил сам хозяин, если только не он лично и сделал этот снимок. Пожалуй, стоит съездить в гости к Бабенковой и на месте попытаться выяснить, откуда была сделана данная фотография.

— Подозреваю, что во мне особой надобности у вас нет, — осторожно произнес Кряжимский, указывая на кипу исписанных листов возле себя. — Хотелось бы закончить статью, — пояснил он чуть позже, когда я бросила в его сторону вопросительный взгляд.

— Как вам будет угодно, — не стала настаивать я.

— Ну и я тогда тоже не нужна, — попыталась отмазаться от работы Широкова. — Какой от меня толк? В фотографиях я ничего не понимаю, только лезу, куда меня не просят.

Я усмехнулась:

— А кто-то, если мне не изменяет память, только что рвался в бой.