Клянусь луной - Ширли Басби

— Умоляю, — взмолилась она, — отпусти меня! Если ты любишь меня, то не станешь брать меня силой.

— Конечно, я люблю тебя, — хмыкнул он, не прекращая грубо ее тискать. — И если ты любишь меня, то не станешь сопротивляться.

— Я… я не знаю. Я думала, что люблю… но ты пугаешь меня.

— Ты опоздала с признаниями, — хмыкнул Хоули, не глядя на нее.

Его руки еще нахальнее зашарили по ее телу, тиская везде, куда он мог дотянуться. Нежная кожа Тии пылала от грубых щипков. Она стонала от боли, не сознавая, что ее стоны только сильнее возбуждают насильника. Ему нравилось, что она краснеет от смущения, а ее тело сотрясается от страха.

— Стесняешься, персик? — спросил Хоули, и его охрипший голос напомнил Тии воронье карканье. — Ничего, к концу этой ночи ты познаешь так много, что тебя будет уже ничем не смутить. Тебе понравится.

Но лорд Рэндалл ошибался. Когда первые лучи рассветного солнца заглянули в комнату, чувства, в которых пребывала Тия, были далеки от приятных. Она была опорочена, разбита, унижена… Человек, за которого она еще недавно была готова выйти замуж, казался ей самым отвратительным существом на свете.

Всю ночь он мучил и терзал ее тело, не оставив на нем живого места, между ног горело огнем, на груди и бедрах наливались синяки. Он брал ее снова и снова, пока она была еще способна сопротивляться, но и потом не прекратил насиловать — уже безвольную и полуживую. Нет, он не был по-настоящему жестоким, если только нельзя назвать жестокостью равнодушие к чужим страданиям. Уже утром он прошептал Тии на ухо, что любит ее, и, возможно, сам верил в то, что говорит. Но Тия почти не слышала его слов: отчаяние сковало ее ледяными объятиями. Дороги назад теперь не было.

Когда лорд Рэндалл наконец поднялся, умылся принесенной хозяйкой водой (Хоули даже не обратил внимания на осуждающий взгляд, который бросила на него пожилая женщина), оделся и вышел из комнаты, Тия завернулась в простыню, испачканную кровью, и сжалась в комочек. Она не плакала только потому, что самые горькие слезы были пролиты еще ночью, когда чужой ненавистный человек вторгался в се тело, разрывая его на части.

Почти сразу после ухода Хоули в комнату проскользнула Мэгги, даже не постучав в дверь. Слуги постоялого двора уже знали о том, что случилось этой ночью, — стены были слишком тонкими, а лорд Рэндалл слишком увлечен делом, чтобы обращать внимание на крики Тии, — и Мэгги узнала новости от хозяйки, спустившись на кухню. Теперь ей стало ясно нежелание лорда Рэндалла брать с собой горничную, а также причина, по которой он не позволил девушкам жить в одной комнате.

Мэгги поняла, что хозяева постоялого двора были уже не рады, что приютили такого человека, как лорд Рэндалл, потому что сочувствовали бедняжке Тии. Кроме того, они не знали изнасилованную девушку и полагали, что это кто-то из прислуги. Им и в голову не приходило, что заезжий лорд мог силой взять девушку из аристократической семьи. Разумеется, они не могли вмешаться в происходящее, поскольку их положение не позволяло им это, но решили утром попросить постояльцев покинуть их гостиницу.

— Я не хочу, чтобы этот человек оставался здесь! — возмущенно говорила полная женщина своему мужу. — Это не какой-то дешевый притон! Мне плевать на то, сколько у него в кармане денег: даже самый богатый джентльмен не имеет права так себя вести. Он изнасиловал бедняжку, подумать только! Столь юное создание! И как у него рука поднялась?

— Нет, Бесси, — покачал головой ее муж. — У этого наглеца поднялась совсем не рука, и я надеюсь, что Господь покарает его за это. Но вчера он сказал, что девчонка — его любовница, и потому я позволил ему взять одну комнату на двоих. Кто мог подумать, что он солгал?

Тут хозяйка заметила потрясенное лицо Мэгги и поспешила заняться делами. Забыв о завтраке, который собиралась взять для госпожи, горничная понеслась наверх. Бледное лицо Тии и окровавленные простыни подтвердили рассказ хозяев. Мэгги помогла ей вымыться и одеться. Когда они вышли из комнаты, Тия по-прежнему молчала, и Мэгги испугалась по-настоящему. Она привыкла видеть юную мисс с вечной улыбкой на лице, с искрящимися глазами, но это бледное подобие вчерашней Тии приводило ее в ужас.

Меж тем Тия просто не могла поверить в происшедшее. Всего одна ночь погубила ее репутацию, а главное — подорвала веру в добрые отношения и честность. Теперь ей предстояло выйти замуж — после ночного визита лорда Рэндалла это было неизбежным — за человека, который был ей противен. Тия впервые в жизни ненавидела и презирала, и тот, на кого были направлены эти чувства, должен был стать ее мужем! И во всем этом была ее вина. До чего же она оказалась наивной и глупой!

К завтраку Тия не притронулась. Присутствие за столом, жизнерадостного, довольного собой лорда Рэндалла убило в ней аппетит.

— Перестань хмуриться, персик, — обратился к ней Хоули добродушно. — Все не так плохо, как ты пытаешься представить. Конечно, ты была девственна, а потому не получила удовольствия. Но поверь, со временем тебе понравится то, что я делал сегодня ночью. — И он послал ей одну из своих очаровательных улыбок, от которой раньше Тия бы немедленно растаяла. — Выше нос, персик!

Она подняла на него полный ненависти взгляд.

— Я тебе не персик! Не смей меня так звать! — выплюнула она.

Его улыбка померкла.

— А ты не смей говорить со мной подобным тоном!

— Неужели? И как же ты мне помешаешь? — Она не могла больше сдерживаться. — Снова изнасилуешь меня — теперь за непослушание? Или тебе не нравится это слово? Ведь ты изнасиловал меня, пусть даже ты считаешь это ночью любви, подлец!

— Можешь называть это как пожелаешь, — пожал Хоули плечами и аккуратно промокнул губы салфеткой. — Я просто сделал так, чтобы твой братец не мог нас разлучить.

— О, только не говори, что не получил от этого ни капли удовольствия! Разве тебе не было хорошо сегодня ночью, милорд? — ласково осведомилась Тия. — Разве мое сопротивление не распаляло тебя?

— Сейчас ты слишком расстроена, дорогая, — холодно ответил Хоули. — Думаю, тебе стоит посидеть в комнате, пока я поищу того, кто поможет нам починить экипаж. Тебе нужно успокоиться.

Он поднялся, бросил салфетку на стол и направился к двери. Но стоило ему коснуться ручки, как снаружи раздался цокот копыт.

— Не сомневаюсь, это подоспел твой брат, — усмехнулся Хоули, послав Тии самоуверенный взгляд.

Вся бравада Тии испарилась. Когда Том найдет ее здесь рядом с лордом Рэндаллом и узнает о том, что случилось ночью, не заклеймит ли он ее позором? Ведь брат предупреждал ее, пытался уберечь от опрометчивого поступка! Сгорая от стыда, Тия закрыла лицо руками.

Дверь с грохотом распахнулась, впуская лорда Гарретта. Хоули пришлось отступить на несколько шагов. Глаза Тома, такие же темные, как и у сестры, метали молнии. Но стоило ему увидеть ее, как его лицо смягчилось. Он бросился через комнату и опустился рядом с ней на колени, забыв о гневе.