Сердце Томарина - Оксана Головина

На какой-то момент, будто не справляясь с неведомой магией, свечение пропало, являя истинный облик сидевшего рядом с Вандой мужчины. Тёмные волосы падали спутанными прядями на лоб, скрывая подсохшую рану. Перепачканная пеплом и кровью рука замерла, не смея прикоснуться к задремавшей девушке. Карий взгляд призрачного воина заискрился огнём, когда не смог сдержать чувств, и разбитые губы едва дрогнули, безмолвно произнося короткое «нет».

— Лейтон? — Ванда открыла глаза, поворачиваясь к нему.

Она тепло улыбнулась, замечая, что привычно бледно сияя, трудяга умай по-прежнему сидел рядом и не сбежал, пока едва не уснула.

— Так на чём мы остановились? Знаешь, твои наручи меня сегодня очень выручили. Я так благодарна тебе за подарок. И ещё...

Девушка поднялась, следом за нею встал и умай.

— Откуда ты знаешь девиз боевого факультета? Я прекрасно видела, что для тебя это не были пустые слова, подслушанные у студентов. Ты сделал это от души. То есть, я хочу сказать, что это казалось важным и для тебя. Неужели ты имеешь какое-то отношение к боевому факультету, Лейтон? Ты когда-то учился здесь? Преподавал? Ответь же хоть что-нибудь...

Она в отчаянии вздохнула, когда умай опустил ладонь на её плечо, ободряюще пожимая его. Затем они оба повернулись, глядя на верхние ступени лестницы, поскольку расслышали знакомый глухой стук. Несколько умаев, несущих какие-то небольшие сундуки, остановились. Один из них кивнул Лейтону, видимо таким образом призывая следовать за ними и вернуться к своей работе.

— Ты должен идти, — расстроенно проговорила Ванда, вынужденная прощаться с товарищем. — Не хватало ещё, чтоб из-за болтовни со мной, у тебя были неприятности.

Лейтон в почтении склонил голову, отвечая на прощание, и поднялся вверх, оставляя девушку одну. Стоило умаям удалиться, как Ванда почувствовала себя вовсе одиноко в звенящей тишине. Нужно идти в общежитие и принять всё, как есть. Даже если снова поссорится с Ивон, избегать этого глупо. Она должна узнать, что было в её письме.

Крадучись, ему удалось беспрепятственно пройти почти весь коридор общежития. Сетуя на то, что нужная комната словно нарочно находилась в ужасном отдалении, Талл бегом пересёк оставшуюся часть бесконечного коридора. Хватаясь за ручку двери, он всё гадал, что было страшнее: быть пойманным возмущёнными девицами или же убитым одной из хозяек комнаты, в которую собирался проникнуть. Но что делать, если разбежались, словно замковые мыши и не собираются мириться? В такие моменты только большей беды и жди. Уж лучше предупредить грозу и погибнуть самому...

Шагрим задержал дыхание и рискнул войти в комнату, тут же прижимаясь спиной к закрытой им двери. Интересно, его поджарят на медленно огне или запустят проклятым артефактом, вынуждая до конца дней трястись и пускать слюни? Вместо первого и второго варианта, его немедленно окутало едва уловимым цветочным ароматом. А затем нечто молниеносно метнулось к нему, гладким шёлком оплетаясь вокруг шеи и вынуждая сипло пытаться вдохнуть.

— Что ты здесь делаешь?! — гневный девичий голос резанул по ушам, а кольцо вокруг шеи сомкнулось сильнее, не позволяя отойти от двери.

— Ивон... — прохрипел Талл, пытаясь махнуть подруге руками. — Задушишь...

К его немалому удивлению, он оказался пленён не чем иным, как волосами возмущённой девушки, стоявшей посреди комнаты в одной ночной сорочке.

— Ты! — гневно выкрикнула Лейвр, пытаясь прикрыться руками от нежданного гостя. — Как посмел?!

Ожившая прядь соскользнула с его шеи, давая дышать, но перед этим обидно отхлестав по щекам.

— Прости... прости... — пытался оправдаться Шагрим, отмахиваясь от убийственных волос подруги. — Я не смотрю. Точно ничего не видел... Совсем! Нам нужно поговорить!

— Я не собираюсь ни с кем говорить!

— А придётся! — кинул в ответ Талл, ловко перехватывая змеящиеся шёлковые пряди.

В следующее мгновение они были оплетены прочнейшими тонкими стеблями дикого плюща, собирая строптивые волосы в аккуратную корону на голове разгневанной девушки. Увенчав своё, возможно предсмертное творение, несколькими розовыми (в цвет ночной сорочки) цветами, Талл нервно улыбнулся. Он так и не опустил рук, выставляя их открытыми ладонями перед Ивон, давая ей возможность немного успокоиться.

— Мы должны всё прояснить, — твёрдо проговорил молодой человек. — Убьёшь меня после, если захочешь. Но если не решим сейчас, то завтра будет только хуже, Лейвр. И зачем бродить в ночнушке, когда ещё не отбой?

— Ты ещё смеешь спрашивать об этом?

— Что здесь происходит? — не менее угрожающий голос раздался позади него, и спину, укрытую лишь тонкой рубашкой, опалило жаром.

Входя в комнату, и останавливаясь рядом с Шагримом. Ванда недоумённо переводила взгляд с него, на подругу, увенчанную цветочной короной, будто лесная дева.

— Все в сборе... — пробормотал Талл, упирая кулаки в бока и переводя дыхание. — Мило, когда тебе так рады...

— Что ты здесь делаешь, Шагрим? — Ванда устало оперлась плечом о стену, понимая, что покоя сегодня вечером не видать. Затем коротко глянула на подругу. — Всё же накинь хоть что-то на плечи.

Ивон не ответила ей, торопливо отвернувшись и схватив покрывало со своей кровати. Девушка закуталась в него, скрывая от взгляда рыжего незваного гостя ночную сорочку.

— Нужно поговорить. Ванда. Нельзя всё так оставлять, — упрямо заговорил инрэйг.

— Согласна с тобой, — складывая руки на груди, ответила девушка.

— Нам нечего обсуждать. — В голосе Ивон снова послышались слёзы. — К чему бессмысленные слова? Они ничего не изменят.

— Трудно что-то изменить в одиночку, — терпеливо и тепло проговорил Талл. — Но здесь, с тобою рядом, те, для кого ты важна. Те, кто готов поддержать и выслушать тебя.

— Как же мне быть? — всхлипнула Ивон, пряча лицо в крае покрывала. — Все в академии знают. Теперь все знают, что я неудачница. А едва набралась храбрости признать ошибку с артефактом для волос и смириться, как появилось проклятое письмо! Одно дело наступить гордости на горло и явиться завтра в аудиторию Тэусса. Но я никогда не выполню задание новичка. Оно заведомо невыполнимое! И это сделано специально. Как я уже говорила ранее, никому из первокурсников никогда не давали задания, выполнение которого могло бы посчитаться преступлением. Амиас просто насмехается.

— Что было в письме. Ивон? — настойчиво спросила Ванда.

— Мне велено добыть артефакт, которым каэль Гарс управляет кланкеями, — дрогнувшим голосом отозвалась Лейвр, поворачиваясь к товарищам.

Она вытерла раскрасневшиеся от слёз глаза.

— Амиас лишился рассудка? — поморщился Талл. — Мне незнакомо действие этого артефакта, но даже с моими познаниями можно утверждать, что быть беде, если он окажется ни у Гарса.