Леший 2 - Евгений Владимирович Соколов

вопрос давай больше не будем поднимать. А что касается твоего первого вопроса, то и это легко решаемо. Давай вместе слетаем к старику-шаману, и если ты не возражаешь, во время нашего полёта за две сотни вёрст, отделяющих нас от его жилища, я попробую разные скоростные режимы. Нужно же мне знать пределы своих возможностей и в этой области!

- Спасибо, друг Сергей! – такжеискренне ответил Климыч. – Я хочу быть в твоей команде, так что можешь положиться на меня во всём. И с удовольствием полетаю с тобой на запредельных скоростях! Дай мне лишь пару минут для того, чтобы привести себя в порядок. Как видишь, одет я по-домашнему, не в таком же наряде мне предстать пред ясны очи твоего друга шамана.

Бывший лесничий ушёл переодеваться, а я по-прежнему сидел на крыльце и поглаживал кошку Касю и собаку Хаску. Во время нашего с Климычем разговора они неплохо вздремнули и теперь сидели с довольными мордочками, одна у меня на коленях, а другая рядом, смотрели по сторонам и иногда сладко позёвывали.

- Что, хвостатые, не доспали? – ментально обратился я к ним, посылая картинку спящих кошек и собак. – Сейчас мы с вашим хозяином отлучимся по делам, так что сможете продолжить это увлекательное дело. От печи идёт жар, в вашем доме тепло и уютно, почему бы вам не перекусить и после этого не прикорнуть ещё пару часиков, тем более, что для вашего хвостатого племени сон никогда лишним не бывает.

Хася завиляла хвостом, а Кася громко затрещала, таким образом обе животинкивыражали согласие с моими словами. Пока я общался с ними, на крыльцо вышел Михаил в своём обычном наряде лесничего. Ну а что, он теперь хоть и безработный, но форму у него никто не отнимет, так что имеет право одеваться так, как пожелает. Впрочем, мы с Климычем пока не собирались выходить в люди, а шаман и сам живёт отшельником, поэтому он не в счёт.

-Ну что, дружище, готов в полёту? - весело спросил Леший, и увидев, что Михаил поднял вверх большой палец, продолжил. - Тогда не будем терять время, сначала летим к моему дому, недалеко от него в кроне соседних деревьев имеется небольшой схрон, заберу оттуда два больших изумруда и после этого направимся к старику-шаману.

Через несколько секунд Климыч был завёрнут в защитное поле, я изменил его настройки таким образом, чтобы моего подопечного никто не имел возможности лицезреть, но зато он мог видеть всё вокруг себя. С подобным я столкнулся первый раз тогда, когда переносил в эти края своих русалок из их пруда, расположенного недалеко от тюрьмы, в которой Сергей Лешанов имел несчастье пребывать в последние дни своей жизни. Вскоре после начала нашего перелёта к новому месту моей службы дамы заскулили, дескать, нам ничего не видно, сделай так, чтобы мы могли смотреть на то, как где-то там внизу проплывают реки и озёра, поля и леса. Пришлось по ходу экспериментировать, в итоге я и нашёл наиболее приемлемый вариант, когда защитное поле пропускает внутрь себя весь видимый спектр, зато наружу ничего не излучает, таким образом мои русалки всё видели, зато сами были невидимы длявнешнегонаблюдателя.

Вот с тех пор я по желанию могу легко изменять настройки защитного поля с тем, чтобы находящийся внутри этого безопасного кокона человек мог наблюдать за проплывающим внизу пейзажем во время полёта. Причём сам пассажир имеет возможность менять положение своего тела так, как ему было удобно. Может лежать или сидеть примерно так,как в кресле самолёта в салоне первого класса. При этом я, как правило, превращался в безликий дух и летел рядом с этим защитным коконом, мысленным приказом регулируя его скорость, высоту и направление полёта. До сих пор я не ставил перед собой цель освоить скорость полёта выше скорости звука, но вот, видимо, подошло время проверить и такой режим перемещения в атмосфере.

Мы с Михаилом быстро добрались до места схрона, я изъял оттуда два изумруда, и уже собрался было направиться в сторону дома старика-шамана, но Климыч мысленно попросил показать ему наш с русалками дом. Конечно же, заглянуть из реального мира в наш иллюзорный мир у моего друга не было возможности, но я изменил своё восприятие реальности таким образом, чтобы видеть одновременно и мир людей, и наш с русалками мир. А после этого ментально передал Михаилу картинку иллюзорного мира. Он несколько минут с нескрываемым интересом смотрел на летний пейзаж, на голубое небо, на солнце в зените, на зелёные луга и леса, на наш дом и на летающую тарелку, припаркованную рядом с верандой.

- Действительно, райское место! - мысленно сообщил мне Климыч и весело добавил. - По-хорошему завидую тебе и твоим русалкам!

- Ничего, Миша, мне почему-то кажется, что скоро и ты со своими питомцами будешь жить в гораздо более комфортных условиях, нежели сейчас, - ответил я, - не забывай о том, что на сегодняшний день я изъял у взяточников и казнокрадов столько денег, что на них можно построить шикарное жильё даже на полюсе, что уж говорить о наших краях. Ладно, думаю, что ты ещё не раз сможешь увидеть наш с русалками мир, а сейчас полетели к шаману.

Мы стремительно набрали высоту и отправились по направлению, которое держал в своём сознании Леший. Путь нам предстоял относительно недолгий, более того, я надеялся, что какие-то там 200 вёрст мы преодолеем сравнительно быстро. Достигнув скорости, соизмеримой с тем, как движется по небосводу современный пассажирский воздушный лайнер, я мысленно сообщил Климычу о том, что сейчас попытаюсь развить скорость, превышающую скорость звука в воздухе. Единственный пассажир защитной капсулы ответил мысленным согласием и для убедительности показал большой палец руки. После этого я и начал эксперимент по преодолению звукового барьера.

И нужно сказать, что это у меня легко получилось! Сначала мы превысили скорость звука, кстати, никакого громкого звукового эффекта не последовало, как это бывает, когда современный реактивный самолёт преодолевает звуковой барьер. А ещё я вспомнил прочтённую когда-то статью, в которой рассказывалось о том, что происходит при этом. Воти сейчас та страница из интернета как будто предстала передо мной:

«Звуковым барьером» в аэродинамике называют резкий скачок воздушного сопротивления, возникающий при достижении самолетом некоторой пограничной скорости, близкой к скорости звука. При этом характер обтекания самолета воздушным потоком меняется кардинальным образом, что в своё время сильно затрудняло достижение сверхзвуковых скоростей. Обычный, дозвуковой, самолет не способен устойчиво лететь