Черноморский призрак - Сергей Васильевич Лысак

большое внимание, и это вызывает удивление у всех господ офицеров. Там о подобных «глупостях» не беспокоятся. Вплоть до того, что некоторые героические герои с золотыми эполетами считают эти новшества вредными, ведущими к «падению воинского духа на виду у неприятеля». С такими идиотами мне разговаривать не о чем. О чем и высказался Новосильцеву, когда мы с ним начали обсуждать вопрос создания «хулиганской флотилии» из коммерческих пароходов и небольших коммерческих парусников, находящихся в Одессе. Поскольку моя информация о грядущей войне с Турцией полностью подтвердилась, и мы хотели успеть все сделать до того, как возле Одессы появится вражеский флот. Командир одесского порта развил бурную деятельность, но пока что ее старался не афишировать. Неизвестно, как воспримут данную инициативу в Севастополе. Не сочтут ли их превосходительства адмиралы действия сии покушением на их власть с попыткой создания вооруженной структуры, не подконтрольной командованию Черноморского флота. И будут недалеки от истины, поскольку именно этим мы с Новосильцевым и занимаемся. Из разговоров с отставным каперангом выяснилось, что он до сих пор зол на свое бывшее начальство, которое буквально выжило его со службы, вынудив подать в отставку. И сейчас, получив реальную возможность утереть нос их превосходительствам, рьяно взялся за дело, о котором раньше бы и не подумал. А все благодаря кому? Богатенькому искателю приключений Юрию Давыдову, которому дома в Санкт-Петербурге не сидится. И он поперся в Одессу вокруг Европы, учиняя по пути всякие непотребства. Но в результате этого привез важные сведения, подсказав умному человеку, как их можно обернуть на благо России. Вот что значит оказаться в нужный момент в нужном месте.

Но это так, лирика. А проза жизни — вот она. Догоняет и старается обойти нас по левому борту, предусмотрительно держа дистанцию. Даю им это сделать, и фелюга уходит вперед. Дистанция начинает быстро увеличиваться, поскольку «Лебедь» идет самым малым ходом. Турки радуются, что проклятые гяуры на пароходе ничего не заподозрили. Пусть сам пароход и коммерческий, но мало ли, сколько народа у него на борту. И кого именно. А вдруг он солдат перевозит? Но, хвала Аллаху, вроде обошлось. Уже начинают прикидывать размер ожидаемых барышей, что мне исправно передает Ганс, зависший прямо над мачтой фелюги. Послушав еще некоторое время эти «коммерческие тайны», решаю, что хватит. Даю команду Гансу набрать высоту. Винты вспенивают воду под кормой «Лебедя», и он бросается вдогонку за посудиной работорговцев, как гепард за удирающей антилопой. Настало время воздать всем по заслугам.

На фелюге сразу замечают погоню, и почувствовав неладное, пытаются уйти. Будь на нашем месте какой-нибудь из здешних пароходов «колесников», турки имели бы шансы на успех. Между нами уже почти две мили. Ветер чистый вест. И фелюга, шедшая до этого в галфвинд, изменяет курс влево, ложась в бакштаг, Что добавляет ей в скорости. Хоть и немного, но добавляет. А поскольку турецкие фелюги легки и довольно быстроходны, «колесник» мог бы догонять беглецов до самого турецкого берега, сокращая дистанцию по кабельтову в час. Если вообще сокращал. Но у нас не «колесник», а двухвинтовой пароход с обводами корпуса, достойными чайного клипера. Поэтому дистанция между «Лебедем» и удирающими работорговцами начинает быстро сокращаться. Расчеты уже заняли места у орудий, сняв с них чехлы. Тоже мое нововведение, что поначалу удивило экипаж. Пришлось объяснять элементарные правила маскировки под безоружного «купца». Внешний вид «Лебедя» совершенно не напоминает военный корабль этого времени. Вот и пусть все встречные считают нас обычным невооруженным пакетботом под коммерческим флагом. Который в данный момент развевается у нас на гафеле. Все по закону, как и положено добропорядочному «купцу».

Внимательно наблюдаю в бинокль за беглецами. До пытающейся удрать фелюги уже менее полумили и дистанция продолжает быстро сокращаться. Комендоры навели орудия на цель, но команды на открытие огня еще нет. Далековато для картечи, будет сильное рассеивание. Рядом старпом и оба вахтенных начальника (систему с двумя вахтенными офицерами я не стал отменять, пусть молодежь учится) тоже разглядывают в оптику приближающуюся цель, обмениваясь репликами.

- Все паруса подняли, какие есть. Но все равно догоняем.

- Да куда этому корыту против двух машин.

- Юрий Александрович, а если они подумают людьми прикрыться? Картечью всех побьем.

- Надеюсь, что не успеют. А успеют, подойдем поближе и всех из винтовок положим. У нас есть меткие стрелки. Вряд ли их там сильно больше десятка.

- Так ведь если будет толпа на палубе, можем и своих зацепить. Винтовочная пуля человека вблизи насквозь пробивает.

- Если зацепим, значит судьба у них такая. А если пойти у этих мерзавцев на поводу и позволить им сбежать, то они вообще страх потеряют от безнаказанности. Запомните, господа, на будущее. Никогда не соглашаться на требования разбойников, которые прикрываются заложниками. Уничтожать таких без разговоров, чтобы другим неповадно было.

- Но ведь могут люди пострадать!

- А они в любом случае пострадают. Думаете, их тати в живых оставят после того, как уйдут? Ведь они их видели и опознать смогут.

Зависли аборигены. Для них такой подход к делу выглядит диким и противоестественным. Ну ничего, господа. Такой отмороженный на всю голову циник, как я, быстро излечит вас от излишнего гуманизЪма. Ибо этот самый гуманизЪм очень вредит делу, когда твои противники пытаются сыграть на нем. Но со мной такие фокусы не проходят. От гуманизЪма я окончательно излечился еще на своей родной планете Дельта — 14 в возрасте пятнадцати лет.