Альфа. Канатоходцы - Полина Чупахина

назад король захотел добавить благозвучия, и стали мы арвантесцами. Красиво? Безусловно. Глупо? Да, но владыкам не перечат в мелочах, умирать лучше за значимые цели. Светает. Ты продержишься день? Не придётся возвращаться за сонным учёным, упавшим с арвы посреди пути? — Иден потёрлась щекой о плечо Габриэля.

— Ложиться уже поздно. Только хуже себе сделаю, давай лучше перекусим и будем собираться, — он трезво оценивал свои возможности.

— Зачем мужчины так стараются доказать собственное превосходство всем вокруг? Ты не спал сутки, Гейб, полчаса не считается. Я, кстати, тоже не выспалась, — ей нравилось дразнить учёного. Это было забавно.

— Просто мы рождены для доминирования. Жуй свой паёк, — смутился Гейб. Он знал, что Иден поддержит глупую болтовню, но веселье девушки не более чем искусная игра.

«Однажды ты почувствуешь всё то, что сейчас кажется лишённым смыслом, любимая», — подумал Габриэль, передавая пакет с плотным завтраком, не особо вкусным, но питательным. Иден, вопреки ожиданиям, не стала развивать шутку с доминированием, быстро поела, собрала вещи, завела арву, предоставляя Гейбу возможность самому убирать следы их стоянки. Через полчаса они уже неслись к Мерсиву через прекрасные, но по-прежнему мёртвые земли.

Елена Розенкройц сидела перед современными мониторами и просматривала дневники Айлин Динари. Прародительница, юная, измождённая, судя по залегающим вокруг глаз теням, монотонно диктовала Розе отчёт по очередным исследованиям, зашедшим в тупик:

«Не знаю, что я делаю не так, сложно определить верный вектор движения, когда о генетике ты узнаешь за год до начала работы. Я попробовала уже сорок семь комбинаций, но удалить бракованный ген из цепочки без причинения смерти объекту не получается. Мален сомневается, что мне стоит этим заниматься, тем более я с трудом хожу. Я пыталась объяснить ему, что на поздних сроках беременности так бывает. Мужчины, они иногда перегибают с заботой, Роза со мной согласна, но во время записи дневника, она не может использовать функцию речи. Порой мне безумно хочется сдаться, согласиться с этим упрямцем, что выхода нет, но каждый раз как наш ребёнок бьёт меня в печень или давит на желудок, я набираюсь терпения. Работать над вакциной, пока не будет устойчивого результата. Пусть не на удаление гена, а только на его блокировку. Усыпить «иного» и Мален сможет жить. Сказки должны заканчиваться хорошо, и наша, про чудовище и прекрасную деву, не исключение. Конец записи».

Экран погас, механический голос Розы разрушил возникшую на мгновение тишину:

— Доктор Розенкройц, вы будете сегодня спускаться в лабораторию? — Елена знала, что система пыталась закрыть доступ в комплекс «Надежда-2» потомкам Айлин, но прародительница оказалась женщиной предусмотрительной. И внесла в протокол безопасности информацию о любом генетическом совпадении с ветвью Киреевых, Динари, Розенкройц.

— Нет, Роза. Я пришла просто посмотреть архивы исследований. Иногда, когда мы заходим в тупик, нужно постоять в нём немного.

— Доктор Динари тоже так говорила, вы совершенно правы, — Елена улыбнулась. Искусственный интеллект Розы часто вызывал у неё удивление и восторг в детстве. Сейчас, повзрослев, принцесса понимала, как им всем повезло, что резервный источник питания просуществовал достаточно долго, до обнаружения комплекса Айлин. После перемещения на фермы с энергией не стало проблем, Федерация невольно помогала перебежчице, снабжая всем необходимым.

— Доктор Розенкройц, зарегистрированы изменения в поведение подопытного четыре дробь четыре, — эксперименты на живых людях прародительница вряд ли одобрила, но без некоторой жестокости нет прогресса. «Иные» некогда опережали альфийцев по уровню технологического и научного развития, не удивительно, что со временем они приспособились к воздействию вакцины второго поколения. Чтобы защитить себя и своих поданных Райз, как и многие его предки, был способен на всё. Без преувеличения, потому как даже жизнь единственной сестры не могла для правителя стать выше всеобщего блага.

Елена не хотела спускаться на нижние уровни, где располагались комнаты подопытных, она ненавидела бывать там. Завидуя в такие моменты тем, кто не способен к состраданию, сопереживанию. Людям начисто лишённым ментальности. И сегодня она предпочла бы уйти, не посещая зону Ф, но раз изменения зафиксированы, стоит спуститься, взглянуть.

— Роза, вызови лаборанта, пусть проводит, — через пять минут в комнате с мониторами появился мужчина средних лет, в светло-сером костюме сотрудника лаборатории. Принцесса не видела его раньше, но попасть в «Надежду-2» с «улицы» невозможно, служба безопасности работает на таком уровне, что Совету Федерации никогда не добраться до секретного центра Арвантеса.

— Добрый день, доктор. Меня зовут Майло, — он говорил безлико, ровно, двигался плавно, приглашая Елену.

«Как механизм», — подумала девушка, отправляясь следом за сопровождающим.

За минувшие сто с лишним лет, то, что начиналось как маленькая лаборатория, скрытая на семейной ферме Динари, превратилось в полноценный исследовательский комплекс. Скрытый под типичной для федерации фермой. Там выращивали мясной скот, который продавали Полисам за самую устойчивую валюту их мира — энергокристаллы. Наверху всё было скучно и предсказуемо, обыденно и правильно, но стоило спуститься в подвал, и начиналась страна чудес, разраставшаяся с каждым годом. Стоило немалого труда обеспечить жизнедеятельность трёхуровневого подземного комплекса. Роза стала бесценным источником информации, а инженеры-федеранты, воплощали в реальность то, что поколения назад шокировало людей. Роза следила за всем, не оставляя ни одной детали незамеченной через красновато блестящую линзу камеры наблюдения.

Небольшой лифт опустил своих пассажиров на нижний уровень, двери с тихим шелестом открылись, выпуская Елену и Майло в небольшой холл два на два метра.

— Подопытная устроила скандал, пришлось ввести седативное, — новость заставила девушку нахмуриться. Бурное, даже буйное поведение, оказалось неожиданным на этом этапе.

Причина появления в нелюбимой зоне Елены сидела на постели, установленной в просторной камере, и смотрела прямо на принцессу большими ярко-синими глазами. Коротко остриженные тёмно-рыжие волосы торчали во все стороны упругими завитками, смуглая, практически коричневая, кожа была серовато-зелёной, выдавая болезненное состояние девушки.

— Госпожа! Вы пришли! — голос дрожал, между тонких губ то и дело мелькали крупные желтоватые зубы.

— Фло, мне сообщили, что ты плохо себя вела, — мягко, ласково начала Елена. — Что произошло? Забыла, как согласилась участвовать в исследовании? — рыжеволосая поднялась с постели, аккуратно ступая, приблизилась к решётке, прижалась щекой к прочным прутьям, заглядывая Елене в глаза.

С такого расстояния стали видны крупные веснушки, усыпающие круглое лицо, щербинка между передними зубами и бледное пламя в глубине зрачков.

— Я не помню, госпожа. Я проснулась, а здесь вы стоите. Я так рада, — заражённая протянула руку с короткими ногтями. Коснулась ладони Елены. Взяла осторожно, словно боясь повредить. Елена еле сдержалась, чтобы не вырвать руку. Когда-то Фло была её личной горничной. Самой верной и надёжной. А потом, неожиданно для принцессы, вакцина в крови прекратила действие и тварь, притихшая