Убийца манекенов - Инна Бачинская

– Не знаю, Николай. Согласен, странная история. И это меня тревожит. Он очень спешил и тем не менее унес с собой ломик. Почему не бросил там же? Бежать с тяжелым орудием в руке опасно, можно нарваться на полицейский патруль. Значит, нужно было прятать его под одежду, терять время. Проще бросить. И шарф в кармане просто так не носят.

– Вы думаете, он ему еще понадобится? Ломик?

– Думаю, понадобится. Если это навязчивое состояние, то с одного раза оно не пройдет. Будут рецидивы.

– Хорошо, если манекены, – задумчиво сказал Коля, уловивший мысль начальника.

– Сплюнь, а то накличешь. Поговори еще раз с владельцем магазина… Кстати, как он называется?

– «Арлекино». Да, еще одно, совсем забыл. Ребята из охраны говорили, включился автомат, видимо от удара по стеклу, и они начали танцевать…

– Кто?

– Манекены. Вернее, механические куклы. Их в витрине было четыре. В центре танцующая пара и два манекена по бокам. Вытащили куклу справа, в черном платье. От удара включился автомат, и пара стала танцевать. Владелец магазина говорит, что в одиннадцать автомат отключается. Получается, он включился самостоятельно, когда этот урод ударил ломом по стеклу. Ребята говорят, просто обалдели. Ночь, ни души – и звуки медленного вальса! И механические куклы кружатся. Но что-то там у них заело, движения некоординированные, дерганые. Не успели бойцы в себя прийти, как увидели на дереве женщину в черном платье. Висит, покачивается. Блестит вся. Аж мороз по коже продрал. Думали, живая. То есть не живая, а труп. Когда я прибыл, они уже хорошо на взводе были. Говорят, чертовщина какая-то, никогда ничего подобного не видели. Все-таки нервная у нас работа, – задумчиво закончил Коля. – Теперь кошмары по ночам сниться будут. И Новый год на подходе.

– А Новый год при чем?

– Говорят, всякая нечисть под Новый год активизируется. Привидения там, домовые. Черти. Планета проходит через черную астральную полосу, сам по телику слышал. Правда, я не верю. Во всякую чушь верить – себе дороже. Но с другой стороны…

– Не нравится мне твое настроение, старший лейтенант, – перебил подчиненного Кузнецов. – Значит, так. Поговоришь еще раз с владельцем магазина. Возможно, ему угрожали, по телефону или письменно, расспроси о семье, партнерах по бизнесу, конкурентах, служащих, уволенных за последний год.

– Я спрашивал об угрозах. Это первое, о чем я спросил. Никаких угроз не было, никто не увольнялся. Ушла одна продавщица по причине выхода замуж. Остальные в магазине работают по несколько лет. Там их и всего-то восемь человек. Я все ломал голову, почему он не просто разбил окно, то есть совершил хулиганский поступок. Это бы я еще понял. Но зачем вешать манекен? Это смахивает на предупреждение. Если он не псих, конечно. Или сигнал какой-то. Или месть. Или напоминание о чем-то, о долге например. Владелец «Арлекино», нормальный мужик, между прочим, сразу понял, о чем я. Нет, говорит, к сожалению, ничего не припоминаю похожего в своей жизни, понятия не имею, что означает подобный акт вандализма, никому ничего не должен, никакие мысли и ассоциации не приходят в голову.

– Поговори с работниками магазина. Я уверен, им есть что рассказать. Когда имеет место убийство, люди высказываются осторожно, а тут хулиганство и вандализм. Тут домыслов будет больше чем достаточно. Слушай и мотай на ус. Кстати, может, манекен какой-то особенный. Знаешь, есть такие, очень похожи на людей.

– Манекен – обыкновенный пластик, искусственные волосы, раскрашенное лицо. Владелец магазина говорит, и сто́ит-то всего ничего. Он даже акт в страховую представлять не будет. Пусть они хотя бы за окно заплатят. Стекло было новое, дорогое, с напылением. Недавно вставили, и года не прошло. Импорт.

– Поищи свидетелей по окрестным домам, Николай. Может, кто с собачкой гулял. Или бессонницей страдает и в окно смотрел. Слухами земля полнится. Задание ясно, старший лейтенант? Тогда выполняйте. Свободны.

Коля Астахов из кабинета начальника пошел сразу к себе. Настроение, радужное весь день по причине наступающего через три дня Нового года, медленно угасало. Дело с повешенным манекеном было достаточно нелепым, а по опыту Коля знал, что нелепые дела самые сложные ввиду отсутствия логики и смысла в поступке злоумышленника. На Новый год у них соберутся гости, и он обещал Ирке прийти сегодня пораньше, помочь по дому. Они помирились через три недели молчания после очередных семейных разборок, и в доме с утра царила идиллия. Даже возвращаться приятно. Ирка вся прямо засветилась, да и Клара, когда дома все в порядке, становится приветливее, не ворчит со своего кресла по любому поводу и охотнее выходит гулять, хотя терпеть не может холодной погоды. Клара – Колина собака, буль, со сложным характером старой девы. Она вечно недовольна, ворчит и волком смотрит на всех, кто приходит в ним в гости. Коля любит Клару, а Ирочка не обращает на нее никакого внимания. Клара, ревнующая Колю, платит ей тем же.

За три недели Коля и Ирочка соскучились и помирились сегодня утром, когда Коля сжег яичницу из трех яиц, которую готовил себе на завтрак. Вместо неуместной иронии Ирочка молча приготовила глазунью, как он любил, подала кетчуп, хлеб, масло, салфетки и сварила кофе. Коля оценил это и сказал: «Ирка, ну чего мы вечно собачимся?» Они помирились прямо на кухне и решили позвать друзей на Новый год, тем более что подружка Ирки Танечка Зыкова и Соловьевы, живущие с родителями, давно намекают. «Сумасшедший, – сказала Ирочка, вырываясь из Колиных объятий, – мне бежать надо, и не думай даже. Вечером!» И вот вместо вечера вдвоем ему предстоит опрос свидетелей, который, как предвидел Коля, может затянуться надолго.

Зинаида Константиновна, жена генерала Крымова, лежала в постели с температурой. Генерал, беспомощный, как ребенок, суетился на кухне, где ему было труднее, чем во время военных действий. Он уже разбил чашку, рассыпал на пол сахар и заварил чай в большой кружке, чего Зинаида Константиновна не одобряла. Это называлось «как в английских колониальных войсках». Чай получился очень крепкий, почти черный, и горький. Зинаида Константиновна колониальный чай пить отказалась и попросила горячего молока. И теперь перед генералом стояла задача, практически невыполнимая, – согреть молоко и донести его, не расплескав, до супруги. И тут пришел Дима Сотников. У них на сегодня был назначен сеанс мемуарного творчества.

– Дима, ты знаешь, как кипятить молоко? – спросил генерал, отпирая ему дверь. Был он озабочен, наряжен в пестрый фартук Зинаиды Константиновны, с полотенцем через плечо.

– Знаю, – ответил Дима. – Нужно стоять рядом и стеречь, чтобы не убежало. Здравствуйте, Владимир Герасимович. А где Зинаида Константиновна?

– Лежит с гриппом. Требует горячее молоко. Возьми бутылку в холодильнике и вскипяти. Емкость для кипячения молока найди сам. Задание ясно?

– Ясно, – ответил Дима. – Разрешите выполнять, товарищ генерал?

– Выполняй! Будешь сегодня старшим по пищеблоку. И мед поищи. Ты уже завтракал?