Комфлота Бахирев - Борис Царегородцев

Будем давить на то, что нам нужна большая огневая мощь для подавления береговых батарей в Босфоре. Хотя нет, это не пройдет. Николай меня для чего посылает на Черное море? Да чтобы я в течение года очистил море от германских кораблей и захватил Босфор. Но за это время ввести в строй «Николая I» не успеть. Понадобится не менее полутора лет, а это значит, что он вступит не ранее лета будущего года. А вот третий линкор вполне возможно ввести в строй к началу семнадцатого. Значит, надо нажимать на что-то другое».

– Вы о чем-то размышляете, Михаил Коронатович? – спросил государь, заметив, что я уже продолжительное время молчу, а на моем лице читается напряжение, будто я в уме пытаюсь перемножить огромные числа.

– Ваше императорское величество. У меня одна маленькая просьба.

Григорович от слова «маленькая просьба» скривился, зная, что маленьких просьб у меня просто не бывает.

– И что это за маленькая просьба?

– Для быстрой достройки черноморских линкоров мне нужно ваше соизволение о передаче всех комплектующих линкора «Полтава». Я уже доказывал, что нецелесообразно восстанавливать линейный корабль в первоначальном виде, это бесполезная трата денег, а вот пустить его на достройку «Николая I» верное вложение. А также я хотел бы забрать с собой двух-трех офицеров, с кем привык работать, на должности начальника оперативного отдела и начальника штаба и начальника разведки. Так будет лучше для дела.

Николай II посмотрел на Григоровича, ожидая его комментариев, но тот молчал, что-то сам обдумывал.

– Что скажете, Иван Константинович? – наконец спросил император. – Нам и вправду следует поступить с «Полтавой» так, как предлагает Бахирев? Разобрать линейный корабль и все передать на Черное море.

– Ваше императорское величество! По этому вопросу у нас на совещании единогласного решения не получилось – одни за разбор линкора, другие с этим не согласны.

– А вы сами как бы решили поступить с кораблем?

– Я вначале тоже был против этого, но доводы, представленные Михаилом Коронатовичем, убедили меня в его правоте. Я за разбор «Полтавы» и передачи всего, что потребуется, для достройки «Николая I»

– Ну что ж, раз министр за разбор линкора, то я поддержу это решение. Михаил Коронатович, а кого вы прочите на место начальника штаба?

– Капитана первого ранга Владимира Константиновича Пилкина, ваше императорское величество.

Николай II вновь посмотрел на Григоровича – тот кивнул, соглашаясь с моей кандидатурой.

«Еще бы он не согласился, знает же, что Пилкин в курсе, кто я и откуда, – подумал я, глядя на Григоровича. – Но что он подумает о других моих кандидатах?»

– Хорошо, раз Иван Константинович не возражает, нам придется подписать приказ о присвоении Пилкину звания контр-адмирала с переводом на Черное море в должности начальника штаба Черноморского флота. А кто те два офицера, которых вы намерены взять с собой?

– У меня два кандидата на место начальника оперативного отдела. Но предварительно надо переговорить с обоими и выяснить, кто из них захочет поменять мостик корабля на стул в кабинете. Это капитан первого ранга Дмитрий Николаевич Вердеревский и капитан первого ранга Александр Константинович Вейс. И наконец, на должность начальника разведки я бы рекомендовал старшего лейтенанта Павла Николаевича Кириенко.

– А не слишком ли он молодой для этой должности, да и чин старшего лейтенанта маловат.

– Ваше императорское величество! Не в молодости и чинах его заслуга, а в умении работать как надо.

– Пусть будет по-вашему. Вы окончательно определитесь, с кем поедете на юг, и доложите об этом Ивану Константиновичу.

– Непременно сегодня же определюсь, ваше величество.

И вот опять поезд везет меня из столицы на юг. Только теперь я еду не отдыхать и залечивать раны. Я еду принимать под свое командование Черноморский флот. Мы занимали два купе курьерского поезда. В одном были контр-адмирал Пилкин, капитан первого ранга Вердеревский, старший лейтенант Кириенко – все в приподнятом радужном настроении. Я находился в соседнем купе, но тоже не один. К новому месту службы меня сопровождала моя милая адмиральша. Качалова я также забрал с собой. Посудите сами, с Бахиревым он еще с «Амурца», и за эти шесть лет адмирал к нему очень привык. Да и Качалов к своему командиру прикипел, несмотря ни на что. Он всегда предугадывал желания адмирала, стоило тому лишь о чем-то заикнуться. Короче, Бахирев без своего вестового как без рук. А теперь и я в таком же положении. Поначалу, после моего подселения в Бахирева, Качалов не переставал удивляться разительной перемене адмирала. Но примерно через месяц привык к художествам адмирала, принимая все как должное. Еще бы тут не удивиться, когда адмирал вдруг взял и завязал с пагубной привычкой прикладываться к бутылке без повода, да и по поводу стал знать меру. А это говорит, что тут чего-то не чисто. Сейчас Качалову в компании с вестовыми Пилкина и Вердеревского выделены места в соседнем вагоне. Ну а пока они расположились возле проводника, чтобы быть поблизости к нам, на тот случай, если понадобятся.

В это время в купе моих соратников намечалось маленькое празднество. Во-первых, следовало обмыть орлов на кителе Пилкина. Во-вторых, новые должностные назначения всей троицы. Пилкин извлек из своего походного чемоданчика бутылку шустовского коньячку. Этот жест сгладил разницу в чинах и вызвал веселое оживление. Остальные также не остались в стороне, достав кто что припас. Через некоторое время Пилкин заглянул к нам в купе с приглашением присоединиться к их банкету. Предупредил, что не примут отказа – раз я втянул их в это, то должен разделить и радость, и печаль в связи с отъездом с Балтики. Нам с женой пришлось переместиться в соседнее купе. Прежде чем сесть за стол, я снял свой белоснежный китель с адмиральскими орлами на широком золоте погон, повесил на плечики, остальные немедленно последовали моему примеру, и теперь все мы были равны между собой, никаких чинов на сегодня. Поснимав мундиры, мы приступили к банкету.

Дорога до Севастополя длинная и долгая, это в нашем времени можно меньше чем за двое суток добраться туда из Петрограда, а в эти времена ушло четверо суток, и то лишь потому, что наш поезд был литерный и состоял всего из шести вагонов. Так что подолгу на станциях мы не задерживались. Долить воды, догрузить уголек или поменять один паровоз на другой, в таком вот темпе мы и двигались на юг. В большинстве своем пассажиры поезда были военными, флотские вперемежку с армейскими чинами. Например, в нашем вагоне ехали пара генералов и несколько армейских чинов, направляющихся на Юго-Западный фронт. Были тут и заводчики, и члены всевозможных комитетов по содействию армии. Кто-то ехал с нами до конца, кто-то сходил раньше. Было трое специалистов-корабелов из Николаева, с полковником корпуса корабельных инженеров Михайловым я познакомился поближе. В Николаеве он был наблюдающим за постройкой легких крейсеров «Адмирал Нахимов» и «Адмирал Лазарев». По пути к Севастополю в моем распоряжении оказалось много свободного времени, и нам было о чем поговорить. Время от времени к этим разговорам присоединялись и другие наши попутчики – и мои офицеры, и коллеги полковника. Разгорались жаркие дебаты.