Повелители Утра - Эдмонд Мур Гамильтон

две головы и два тела — одно звериное, другое человеческое. Как и ацтеки, они никогда не видели лошадей.

За кабальерос, увлекая за собой в город Мартина, хлынули вооружённые люди и вопящие тласкаланцы. После этого всё, что происходило в Копане, было лишь повторением того, что происходило во всех городах Мексики.

Вокруг Мартина клубилась плотная, вопящая людская масса, калейдоскоп красок, широких улиц, домов, террас, портиков. Он знал, что Манрике и Эррера в каком-то методичном исступлении сражаются рядом с ним, и он, чтобы не выделяться на их фоне, так же кричал и размахивал оружием.

А потом, когда копанцы сломали порядки, побежали и начали массово гибнуть, в умирающем городе начался танец дьявола. Мартина затошнило. Он заметил приближающегося к нему воина в перьях, увидел зловещий блеск обсидиановых зубов на деревянном лезвии меча и поднял пику в бесполезной попытке защититься. Манрике парировал предназначавшийся Мартину удар и точным ответным ударом пронзил майянца, а затем перепрыгнул через корчащееся тело.

— Сражение почти закончилось, — выдохнул он. — Давай-ка займёмся добычей.

Битва постепенно распалась на несколько небольших безнадёжных схваток, большинство копанцев обратились в бегство, преследуемые грозными всадниками, которые гонялись за ними по улицам. Отряды мародёров уже отделились от основных сил испанцев.

Манрике и Эррера увлекли за собой полубезумного Мартина. Они, как почуявшие добычу волки, неслись по великолепным пустым дворам, не обращая внимания на сбившихся в кучу беженцев, направляясь к высоким храмам.

— Всего лишь небольшая битва, — думал Мартин. — Она даже не оставит следа в истории. Но когда ты видишь всё это… когда слышишь, как гибнут люди…

Ему стало совсем плохо.

Эррера обругал его за медлительность, и они вдвоём с Манрике поспешили дальше уже без него, стремясь быть первыми в разграблении храмов.

Мартин остановился и ошеломлённо оглядел окружавшие его террасы и пирамиды, возвышающиеся на площади в двенадцать акров, — величественный памятник чуждой культуре. Причудливые, фантастические формы вздымались, словно рукотворные горы какого-то другого мира.

И тут на каменной лестнице, ведущей к маленькому храму с колоннами, он увидел девушку.

Она была окружена женщинами майя, скорчившимися и рыдающими у её ног, словно просящими защиты. Но она не была одной из них. На ней была туника странного тёмно-зелёного цвета, она была молода и прекрасно сложена, и что-то в её манере держаться подсказывало ему, что она не боится.

Мартин начал подниматься по лестнице, и пока он шёл по каменным ступеням, его взгляд неотрывно следил за девушкой. Теперь он видел, что кожа у неё золотистая, чистого яркого цвета, совершенно не похожего на медный оттенок кожи майя. На шее у неё висел неизвестный символ из огромных драгоценных камней, оправленный в какой-то белый металл.

— Копан пал! — рыдала одна из майянок, обращаясь к ней. — Леди Арилл, почему? Почему Повелители Утра позволили этому случиться? Разве мы хоть в чём-то согрешили?

— Не было никакого греха, — раздался голос девушки по имени Арилл. Она говорила на языке киче, но с мягким акцентом и толикой горечи. — Была только слепая глупость.

Мартин в изумлении остановился. Внезапно, на мгновение, он снова оказался с Феррисом в другом времени, размышляя над загадочной стелой.

«…Повелители Утра, владеющие силами богов…»

В этот момент девушка обернулась и увидела его.

Она посмотрела на него сверху вниз без страха и с холодным презрением. Он увидел, что волосы у неё тёмные и мягкие, на них играли мимолётные отблески солнечного света, а на концах они завивались. Ни у одного индейца не было таких волос или глаз цвета тумана над зелёным морем. Откуда она взялась здесь, с её золотистой кожей и странной одеждой? Была ли она представителем какой-то древней расы, давно утонувшей в потоке истории?

Женщины майя проследили за её взглядом, посмотрели вниз на лестницу и закричали. Ужас, прозвучавший в этом крике, и то, как женщины отшатнулись, заставили Мартина увидеть себя таким, каким его видели они — мрачным чужеземным захватчиком, поднимающимся по лестнице с обнажённым мечом в руке.

— Леди Арилл! — в отчаянии закричала одна из них, а затем, словно потеряв надежду на какую-либо защиту, они бросились бежать.

Но девушка по имени Арилл не двинулась с места. Она спокойно смотрела на Мартина, и холодное презрение в её взгляде ранило его.

— Итак, наше безрассудство нас подвело, — сказала она странным тихим голосом. Она подняла взгляд туда, где над горящими крышами Копана поднимался густой дым. — Так всё и заканчивается, кровью и насилием. Так было всегда.

Она сделала резкий жест отрицания. Её странные туманно-зелёные глаза снова остановились на мужчине в доспехах, который стоял внизу на ступенях. Затем она повернулась к нему спиной и направилась к храму.

— Подожди! — крикнул Мартин на диалекте киче, которым пользовалась она. Он бросился за ней по истёртым камням. Ему хотелось задать ей так много вопросов, но времени не было. Крики на улицах становились всё ближе. Он положил руку ей на плечо, смутно представляя, как поведёт её в безопасное место.

Она вывернулась из его рук, её губы были сжаты, а глаза пылали. Его пальцы напряглись. Её плоть была тёплой и невероятно живой. Внезапно Мартина осенила мысль: «Я больше не Эдвард Мартин, я Педро Янез до самой смерти. Почему бы мне не вести себя так же, как он? В этой вонючей жизни мало удовольствий…»

Она оказалась удивительно сильной. Она оттолкнула его руку и отступила назад. Мартин рассмеялся. Каждый солдат имел право на свою долю добычи. Он не собирался упустить её.

Она ненавидела его. Ненависть полыхала в ней белым пламенем. Но она по-прежнему не боялась и по-прежнему презирала его и всё, за что он выступал. В Мартине вспыхнула искра гнева. Кто она такая, эта варварская женщина из умирающей культуры, чтобы относиться к нему с таким презрением?

Он бросился за ней всерьёз. И тут же в её руке что-то появилось — маленький серебристый предмет, который она достала из складок своей туники. Мартин остановился, от изумления забыв обо всём на свете.

Хромированная сталь в этом веке? Совершенная механическая обработка в культуре, которая не использовала металл? Сложные линзы в стране, где о стекле и не мечтали?

Он открыл было рот, чтобы заговорить. Яркая, ослепляющая вспышка фиолетового света вырвалась из группы линз. Он почувствовал страшный удар, и все двигательные нервные центры отключились. Ослеплённый и совершенно ошеломлённый, он рухнул на ступеньки.

Когда он пришёл в себя, девушки уже не было.

IV

Для Копана настало время разбоя