Лаврентий Берия. Оболганный Герой Советского Союза - Евгений Толстых

Может быть, потому, что рано или поздно, но восторжествует пугающая нравственных негодяев и идеологических подлецов историческая справедливость.

Сталин однажды сказал, что после его смерти на его могилу нанесут много мусора, однако ветер истории его развеет. То же можно сказать и о БЕРИЯ.

…Но почему Берия?

Откуда рядом с Вождем, где все места были заняты «революционерами со стажем», появился этот невысокий, близорукий, склонный к полноте, хотя и подвижный грузин? Сегодня никто не может сказать, когда произошла его первая встреча со Сталиным – то ли в 1921-м… то ли в 1930-м… Да и только ли это знакомство вывело Берия в большую политику? И кто должен больше благодарить СУДЬБУ – Берия, за то, что в 1938-м ОНА привела его на вершину власти и поставила рядом с первым лицом государства; или Сталин, за то, что ПРОВИДЕНИЕ, хоть и запоздало (эх, вернуть бы начало 30-х!) послало ему человека, ставшего единственной реальной опорой Вождя и доверенной ему БОГОМ державы? Человека, который своим умом, организационным талантом, волей, совестью, авторитетом смог бы воплотить в жизнь то, что было задумано Вождем, но чего не удалось Сталину ни в 34-м, ни в 37-м, ни в 1953-м.

То, чего ждала огромная, запуганная тотальным подозрением и казнями страна.

Мы процитируем исследователя, который, пожалуй, первым отважился встать на защиту имени Берия. Это Юрий Мухин.

«Сталин, а после него Берия, хотели сделать нечто, что в корне не нравилось остальным политикам СССР. И это «нечто» со временем, с разборкой архивов Сталина, с живым Берия могло постепенно всплыть и овладеть умами в народе, чему, безусловно, способствовали бы имевшийся авторитет и одного, и другого. Поэтому и возникла необходимость смешать с грязью обоих, чтобы даже ссылка на них вызывала у людей неверие и отвращение. Только такая гипотеза объясняет произошедшее».

Но не все! О многих событиях 1930-1960 годов широкая читательская публика (это мы по старинке) по сегодняшний день даже не подозревает. А если что-то и слышала, то, не исключено, с точностью до «наоборот».

Поэтому, прежде чем приоткрыть завесу над тем, а что же хотели сделать Сталин и Берия, не обойтись без биографической справки о Лаврентии Павловиче. «Кавказском пленнике» начала ХХ столетия.

Берия любил Кавказ. Он был пленен очарованием природы этого щедрого на солнце края; его с детства окружали покладистые, трудолюбивые люди; именно на Кавказе состоялось политическое рождение Лаврентия Берия; именно там он заявил о себе, как о незаурядном организаторе и руководителе.

В 16 лет (1915 год) оказался вовлеченным в водоворот общественных катаклизмов: сначала в масштабах Бакинского технического училища, где единомышленники по марксистскому кружку доверили Лаврентию хранить партийную кассу (!). Знали, что чист на руку. Ну, а дальше – больше… Хотя тянуло не к листовкам, паролям-явкам и револьверам, а к знаниям. Хотелось учиться, учиться и учиться. О ленинском завете в то время в Закавказье еще не слышали, как, впрочем, и о самом Ленине. А вот архитектура!.. Она манила юного революционера, как первая любовь. Не меньше! Небогатые родители продали полдома, чтобы выложить деньги не на свадьбу, а на учебу! Чтобы юный крестьянин из села Мерхеули из-под Сухума оказался ближе к мастерской зодчего. Но судьба распорядилась иначе. Впрочем, первая страсть жила в Берии до последнего дня. Жажда созидания…

Работая над этой книгой, мы постарались сократить до минимума биографические подробности, полагая, что заинтересованный читатель без труда отыщет энциклопедическое жизнеописание героя. Но не решились обойти вниманием один справочный документ. Это автобиография Лаврентия Павловича Берии, написанная в октябре 1923 года. К этому времени (в 24-то года!) Лаврентий Павлович был уже известным человеком не только в Закавказье, но и в Москве; на его груди красовался орден Боевого Красного Знамени Грузии. Берия руководил Секретно-оперативной частью, являясь одновременно заместителем председателя ЧК при Совмине Грузинской ССР. Казалось, семафор на пути в высокие начальники заиграл зеленым светом. Но вот чем завершает свою автобиографию молодой чекист, успевший побывать в меньшевистской тюрьме в Кутаиси, поработать под началом А. Микояна в бакинском подполье, внедрившись в ряды мусаватистской разведки.

«За время своей партийной и советской работы, особенно в органах ЧК, я сильно отстал как в смысле общего развития, так равно не закончив свое специальное образование. Имея к этой области знаний призвание, потратив много времени и сил, просил бы ЦК предоставить мне возможность продолжения этого образования для быстрейшего его завершения. Законченное специальное образование даст мне возможность отдать свой опыт и знания советскому строительству, а партии использовать меня так, как она найдет нужным».

Но партия решила, что в рядах бойцов, обеспечивающих безопасность молодого советского государства, Берия нужнее, а потому просьбу Лаврентия отпустить его «в архитекторы» оставила до поры без взаимности. В то тревожное время «карающий меч» был важнее эскизов новых улиц и проспектов. Хотя мы постараемся сосредоточиться и на «архитектурной» стороне непростой жизненной дороги героя. Чуть позже…

В феврале 1921 года меньшевистское правительство Ноя Жордания бежало из страны и осело в Париже, старательно подпитывая оставшихся в Грузии единомышленников морально, идеологически и, по мере возможности, деньгами. Здесь же, в Грузии, последней из несоветских республик Закавказья, нашли убежище мусаватисты из Азербайджана, армянские дашнаки, не говоря уже об ушедших в подполье грузинских меньшевиках. Все эти партии мало различались программами – в основном это были просто традиционные для Грузии компании джигитов, окружавшие князей, только роль князей здесь играли «политические лидеры». Боевые отряды всей этой публики мало чем отличались от уголовников и вместе с ними создавали в горной республике обстановку криминального террора.

Правда, в том же 1921 году грузинская оппозиция попыталась навести порядок в своих рядах, создав так называемый «Комитет независимости», куда на паритетных началах вошли представители всех крупных враждебных режиму партий. Во главе комитета стал бывший министр правительства Жордания, член ЦК грузинских меньшевиков Ной Хомерики. Комитет берет курс на вооруженное восстание, причем не только на словах – при нем создается военный центр и начинается подготовка к выступлению против ненавистных им большевиков.

Берия удается внедрить агентов в самый «Комитет независимости», и постепенно его члены перекочевывают за решетку. В начале года захвачены две типографии, в апреле арестован начальник контрразведки меньшевиков, а в июне удалось взять и нелегальный ЦК.