Наша новая жизнь - Айрис Оллби

Неожиданно для себя Шона улыбнулась.

— В этом вы с Рори едины. Я слышала, как он возмущался.

— И правильно. Твой отец — очень умный человек. Но неужели он думает, что сможет справиться с ними в одиночку? Или у него нет другого выхода, потому что даже в мыслях он не может допустить союза с ненавистными ему Макалистерами?

Ей было не в чем упрекнуть его. Этот человек, которого, по наставлениям отца, она должна остерегаться, был благороден и честен в своих намерениях. Его слова не унижали честь ее семьи, а, наоборот, призывали к здравому осмыслению действительности. И девушка без промедления ответила на его рукопожатие, предложенное им в знак дружбы.

Ладонь Дирка оказалась горячей. Шона почувствовала, как его энергия переливается в ее руку. Их глаза встретились.

— Мы друзья?

На мгновение затаив дыхание, она выдавила:

— Друзья.

Дирк еще раз нежно пожал руку своей собеседницы и, довольный, хихикнул.

— Это — своеобразный рекорд. Представляешь, мы первые из наших семей сказали друг другу «да».

Выйдя из отеля, он огляделся.

— А на чем ты приехала?

Солнце нежно припекало ей спину. Над морем лениво кружили чайки.

— Я пришла пешком, — просто ответила она. — День такой чудесный.

— Если хочешь, я подвезу тебя. Мне все равно надо кое о чем поговорить с Рори, если, конечно, у него найдется время.

— Тебе не повезло, — сказала Шона. — Он уехал на аукцион скота в Инвернесс и вернется только к полуночи. — Девушка весело рассмеялась. — Кроме того, мне еще рано возвращаться домой. Мораг занята уборкой. Она почти выпроводила меня из дома, чтобы я, по ее словам, «не крутилась у нее под ногами». Я сейчас лучше пойду на дамбу. Думаю, море мне поможет поскорей прийти в себя после шумного стремительного Глазго.

Его серые глаза стали задумчивыми.

— Я собираюсь отправиться на Пара Мор. Если хочешь, поехали вместе.

Сама мысль покататься в лодке по морю заворожила Шону, но боясь проявить детскую горячность, она под маской равнодушия решила скрыть свое страстное желание.

— Ой, не знаю. Пара Мор — такое скучное место.

— Во время шторма одна из наших лодок наскочила на мель. Я собирался посмотреть, можно ли ее спасти. По-моему, это намного интересней, чем сидеть на берегу и глазеть на чаек.

Помедлив, Шона улыбнулась.

— Ладно. Уговорил.

— Отлично. — Макалистер взял ее под руку и повел к машине. — Давай сначала заедем ко мне. Я переоденусь и подберу для тебя непромокаемый костюм.

Его машина была слишком мощной для такого небольшого городка. Будь на его месте кто-то помоложе, он разогнался бы до семидесяти, но Дирк не превысил установленных на этой дороге сорока миль в час. Такие, как он, не нуждаются в самоутверждении.

Шона поймала себя на мысли, что человек, который должен быть ее смертельным врагом, вызывает в ней совершенно противоположную реакцию. Уж не влюбилась ли она?

Они были уже недалеко от дома, когда Шона вспомнила о его отце и забеспокоилась.

— Не волнуйся, — понимающе заверил ее Дирк. — Блэки сейчас лечится от алкоголизма в одной частной клинике в Эдинбурге. — И рассмеялся. — Наш винзавод стал снова приносить доход.

Подъехав к воротам, молодой человек вышел из машины и, обойдя ее, элегантно предложил руку своей спутнице, но та покачала головой:

— Если ты не возражаешь, я лучше подожду здесь.

Дирк пожал плечами.

— О'кей. Я через минуту вернусь.

Шона понимала, что, оставшись в машине, поступает непоследовательно, но непонятно почему этот дом внушал ей страх. Было что-то наводящее ужас в его мрачных стенах, заросших плющом. Архитектурой дом напоминал средневековую крепость. Девушка по-детски бурно выразила свою радость, когда вскоре снова появился Дирк, и они удалились от пугавшего ее места…

Как только их лодка вышла из-под укрытия порта, поднялся сильный ветер.

Из-за шума двигателя невозможно было разговаривать, и Шона, чувствуя себя очень уютно в непромокаемом костюме, защищавшем ее от брызг, молча наблюдала, с каким проворством и мастерством Дирк управляет судном. Ветер трепал его черные волосы, глаза были прищурены.

Подойдя к острову, он указал на то место, где безжизненно лежала выброшенная на камни рыболовецкая шлюпка.

Сняв непромокаемые костюмы, они выбрались на сушу и прошли берегом до скалы с застрявшей лодкой, обследовав ее. Дирк покачал головой:

— Надо же, как глубоко засела. Думаю, следующий шторм сорвет ее с места и покончит с ней. — Он поднялся. — Команде удалось спасти основные части двигателя. Конечно, было неплохо самому спуститься и проверить. — На его лице появилось сомнение. — Это несколько опасно…

Поняв намек, девушка ответила:

— Не волнуйся, я не полезу за тобой. Думаю, мне будет интересно прогуляться по острову. Увидимся позже.

Поднимаясь по склону, Шона остановилась, любуясь красотой местности. Вдали виднелась разрушенная ферма — единственный признак обитания этого острова, и девушке захотелось осмотреть ее…

Дом Макалистера ничуть не изменился с тех пор. В свете фар джипа он показался ей тем же сказочным изваянием из камня.

Она заглушила двигатель, выключила фары и, преодолевая сопротивление сильного ветра с дождем, открыла дверь джипа. Пересилив страх перед домом, Шона, несмотря на бурю, выпрямилась, твердой походкой подошла к двери и нажала на кнопку старинного звонка.

Над дверью зажегся фонарь, в следующий момент дверь осторожно приоткрылась, и из-за нее удивленно выглянула дородная женщина в темном халате. Очевидно, в ее понимании эта ночь не годилась для визитов. Мгновение она вглядывалась сквозь дождь в темноту, а потом всплеснула руками:

— Шона! Шона Струан! Неужели это вы?

— Да, я, миссис Росс, — сдержанно ответила девушка. — Дирк дома?

На мгновение экономку охватило некоторое замешательство, но, справившись с собой, она прокудахтала:

— Вам… Вы зайдите — ведь промокнете!

Шона вошла в вестибюль. Экономка неотрывно с изумлением смотрела на нее. Никто из Струанов никогда не переступал порога этого дома. Наконец, придя в себя, она сказала:

— Он в библиотеке. Пойду, скажу, что вы здесь.

У ног Шоны уже образовалась небольшая лужица. Она сняла пальто, повесила его на вешалку и посмотрела в зеркало.

Черт возьми! Надо было надеть шляпу. Ее волосы сосульками прилипли ко лбу, нос покраснел и блестел. Однако злость в ней все так же пылала и была не подвластна никаким дождям.