Мы и большущее озеро - Софья Яковлева

Но мы ни разу при ней об этом не упоминали.

Паук-крестовик походил на мохнатый лесной орех. Я смотрела и не могла оторваться. Паук был лимонно-жёлтый, с белым крестом на спине. И кто это только придумал его так разрисовать? Паук перебирал лапками прямо в воздухе, на блестящей нитке между берёзой и плакатом «Спасение на водах». Паутина была такой крепкой, что как будто даже слегка поскрипывала.

Я не могла от него отвернуться даже на минуточку: а вдруг он решит побежать в мою сторону. Подошла мама.

– Какой красивый, – сказала она. – Очень красивый паучок.

– Мама, какой же он паучок, он же огромный, – сказала я и подумала: «Странные они иногда, эти взрослые».

Папа сказал:

– А давайте сплаваем на острова.

Мама сначала ответила:

– Да ты что, Серёга, поздно уже… Жарко… И собираться туда надо. А обед? А плёнку в фотоаппарат заряжать. Лёкина кофта не высохла. Нет, ну а чем я кормить вас буду? Ладно, неси вёсла.

– Во! – сказал мне папа. А маме сказал, чтоб взяла бутербродов и печенья, а детям (нам то есть) яблоки на закуску. Обойдёмся мы и без обеда сегодня.

И мы поехали на острова.

Тётя Стелла загорала на лежаке в своём оранжевом купальнике. В этом купальнике она была красивая, почти как принцесса, только зачем-то налепила себе на нос бумажку. Я же говорила, что взрослые странные. И вот она загорала со своей бумажкой на носу, как будто вовсе её не замечала. Была задумчивая погода, солнышко то и дело закрывали белые облака, с озера прилетал ветерок, и по воде бежали синие волны. Тётя Стелла села на своём лежаке, поправила бумажку и подозвала меня поближе.

– Смотри, – сказала она мне секретным голосом. – Видишь эти два острова?

Я кивнула. Я прекрасно видела и эти два острова, и ещё один маленький островок посередине.

– О! – сказала тётя Стелла. – Это очень необычные острова. Знаешь, как они называются? – И, не дожидаясь, продолжила: – Они называются «остров любви» и «остров разлуки».

Я подумала: какие-то странные названия, как в дурацком взрослом кино. А потом сообразила. Вот на этот остров мы всегда приезжаем сначала. Мы очень любим сюда приезжать. А потом плывём на второй, гуляем, купаемся и уплываем домой. Прощаемся с островами до следующего раза. Вот тебе и разлука. Когда я рассказала это маме, она только фыркнула.

– Пф-ф, выдумают тоже! Надо бы спросить у дяди Миши, как называются эти острова на самом деле.

На самом деле острова называются Скалистый и Сосновый. Они лежат вдалеке, как два парохода. Или два башмака. Только на левом за деревьями виднеются скалы, а на правом растёт больше сосен, и никаких скал не видно.

Между островами можно разглядеть ещё один крошечный островок. Светлый такой. Из кустика и травы.

Мы долго складывали в мамин рюкзак полотенца, наши игрушки, альбомы, одежду и всякую еду. На дно лодки положили большой круг, черпак и якорь в виде здоровенной квадратной гири. Мама всё проверяла, а папа раздумывал, взять удочку или нет. Но мама сказала, что, пока он додумает, станет совсем поздно, и мы поехали так, без удочки.

Вообще-то они ещё ни разу тут не рыбачили. Мама не любит рыбачить, а папа… Папа, по-моему, тоже не любит, хоть и делает вид, что ему просто некогда.

Мы отвязали лодку и уселись на горячих скамейках. Мне разрешили сидеть на носу, только «очень тихо», и я первая проплыла сначала край пирса, потом буёк, а потом островок водяной травы с розовыми цветочками. Пенопластовые нарукавники на резинках немного мешали, но мама сказала, что без них мне не только на носу нельзя, а что вообще тогда никаких островов. Эти нарукавники мама сама сделала. Из пенопластовой коробки, в которой радио ехало.

Солнце светило вовсю и заставляло воду искриться. Солнечные зайчики прыгали по волнам. Волны стали больше и казались стеклянными. Мимо проплыл маленький тёмный плавун. Это такой плавучий островок. Мама говорит, что это коряги с землёй отрываются от берегов, а уже в воде обрастают всякой тиной и водорослями. Так их и носит по озеру, пока не прибьёт куда-нибудь.

Вот мы подплыли к полоске спокойной воды. Тут стоит большой плавучий остров, всегда на одном месте. На нём растут камыши, а вокруг плавают огромные круглые листья. Потому и вода тут спокойная-спокойная. Среди этих листьев на воде лежат белые сказочные кувшинки. Но мы проплываем мимо, нам ведь надо на острова!

В меня летят солнечные брызги. На вёслах сидит папа в одних трусах. Он сидит лицом назад, но всё время оглядывается, чтобы посмотреть, куда плыть. Тогда я вижу, как он морщится. Мама кричит с кормы:

– Настя, ну-ка сядь, не лезь за борт.

Это я хотела потрогать воду, она так прохладно журчит возле нашей лодки.

Тогда я стала смотреть. Я смотрела, как озеро растёт во все стороны. А где же база? Уже и не видно. Вон там наша веранда, что ли? Наверное, так космонавты смотрят на Землю из космоса.

Острова ещё долго не приближались. Я уже устала сидеть и всё плыть и плыть.

– Настя, не вертись, – говорила мама.

А потом она попросила у папы погрести. Мне тоже захотелось.

– Можно, я погребу?

– Не на середине озера, – сказала мама, устраиваясь на вёслах.

– Только это даже не середина, – уточнил папа. – Середина озера во-он там. – И он, прищурившись, показал с кормы куда-то в сторону. – Смотри, улитка плывёт.

Улитка висела под водой вниз ракушкой и качалась вместе с волнами.

– Папа, а за что она держится? – спросила я.

– На воде такая плёночка есть. Тонкая-тонкая. Тоже из воды. Только немножко плотнее. Вот за неё и держится.

– А если я положу на эту плёночку руку?

– Ты её даже одним мизинчиком не почувствуешь. А для улитки достаточно.

– Папа, а давай её поймаем?