ЧОП "Заря". Книга пятая - Евгений Александрович Гарцевич

«…Матвей, может, попробуешь эту свою магию, как там ее? Диалог?» — спросил Муха.

«…в этот раз давай лучше твою…» — я выхватил обрез и взвился в воздух, стараясь допрыгнуть выше бойницы и, когда дуло оказалось аккурат напротив проекции, выстрелил.

Яркая вспышка осветила комнату, ужалив по глазам, но я все равно успел заметить, что бочка у стены сдвинулась. Люк открыт, и из него тянется рука с зажатой в ней гранатой.

Я только подумать успел, что делать. А Ларс уже хлопал крышкой люка, первым ударом сломал пальцы, вторым — предплечье, а третьим и вторую руку, истерично пытавшуюся выкинуть упавшую гранату. Незнакомец завопил, перекрикивая крики подранка из бойницы, вышел на самую свою высокую ноту и захлебнулся в раздавшемся взрыве.

Пол тряхнуло, с потолка посыпалась пыль, а в мой щит полетели брошенные вещи, щепки и тлеющая труха от бочки. Проекция от Леньки мигнула, перестроилась и показала, что под люком прохода больше нет. От пожара сразу же стало светло. Призвав профессора, я подхватил раскиданные кирпичи и, чувствуя себя строителем-ювелиром, отправил их перекрыть бойницы. Сам подхватил Морака и потащил к квадратному лазу.

Фальшивая каменная кладка частично развалилась сама, а дальше помог Ларс. Я подобрал кусок веревки, обвязал Морака за грудь и нырнул в проем. Тесновато.

По размеру напоминало вентиляционный короб из фильмов про ограбления в моем прежнем мире, но было сильно грязнее — пыль, паутина, следу крысиной жизнедеятельности. На стенах непонятная наскальная живопись, блеклые, едва различимая в отсветах огня, горящего после взрыва. Колесо, солнце, свастика — какой-то уголок живописи Перуна и прочих забытых славянских богов.

Но есть шанс, что лаз настолько древний, что даже новые жильцы не знают про этот ход.

Я пополз вперед, подтаскивая за собой бесчувственного Морака. Признаков жизни он так и не подавал, только постанывая, трясся в лихорадке. Особенно во время рывков, от которых также размазывался тонкий след крови, тянущийся за нами.

Сзади послышалась какая-то движуха. Два новых взрыва, потом пальба, топот и крики, что мы куда-то пропали. Загремели цепи, поднимаемой решетки — механизм был где-то рядом за стеной, настолько близко, что я ощутил вибрацию.

Я ускорился. Видел впереди поворот, до которого было еще как минимум пять рывков. А сзади уже кто-то истошно вопил, где мы и что видит нас.

Пришлось ползти спиной. Рывок Морака на себя, поднять ствол поверх его головы, выстрелить, чтобы не лезли. Снова рывок, снова выстрелить.

С той стороны либо просчитали мой ритм, либо кто-то там бил копытом и подгонял народ идти в атаку. Но сначала отстрелялась рука с «наганом» — два в стену, один в потолок и три над моим скрюченным в проходе телом. Но потом появилось сразу две, подрагивающих на вытянутых руках, двустволки. И раздался крик: живыми брать, я с этой суки сам шкуру спущу!

А вот это хорошая новость! Хоть палить не будут.

Но только я собрался перевести дух, как первая двустволка пальнула. Основная масса дроби ушла в потолок над головой, но не вся. Несколько дробинок набилось в плечо куртки, парочка чиркнула по шее, а что-то (либо дробь, либо каменная крошка) задела висок и ухо.

«…Ларс, следи за стволами…» — я смахнул кровь, текущую за шиворот и рванул Морака с удвоенной силой.

Снова раздался выстрел, но до нас не долетело вообще ничего. Ларсу, к сожалению, не хватало сил, чтобы выхватить оружие, развернуть его и, как тот самый Карлсон, начать гонять всех негодяев по углам и закоулкам. Но чутка подтолкнуть в нужный момент, ему было под силу.

Еще два выстрела громыхнули в узком тоннеле, брызгая каменными осколками, а мы, наконец, добрались до поворота. Я дернул напарника еще раз, и неожиданно земля ушла из-под задницы, спина ухнула вниз и я, как на детской горке, покатился куда-то вниз. Морак сначала за мной, а потом и на мне, мешая хвататься за стены.

Рухнули мы на что-то мягкое. Проломили каменный люк, прикрывающий выход из лаза. И если бы не прикушенный язык, и новую волну пыли, налипшей на ранки, я бы даже сказал, что комфортно. Морак в момент удара пришел в сознание, застонал, как пьяный, и отключился обратно.

«…Ленька, сканируй, но только не говори, что мы в каком-то древнем захоронении, которое пропустили Орденские… А если мы лежим на каком-то огромном деймосе, то тоже не говори…» — тьма кромешная, а на ощупь подо мной что-то сухое, шершавое и будто крошится от прикосновения. И все это очень медленно проминается под нашим весом.

Пахнет стандартной для канализации плесенью, но с примесью каких-то горьких сушеных травок. Объемный, но слабый, словно полувыветрившийся запах.

«…Босс, прием… Все в порядке, это не гробница…» — послышалось от Леньки и стала появляться трехмерная модель: «…просто схрон воровской, скорее всего, Савану и принадлежит…»

— Что по выходам? — я вздрогнул, почувствовав, что Харми прихватила силы и начала переливать ее в Морака.

«…есть два, оба хитрые…» — Ленька хихикнул: «…но это с той стороны хитрые, а здесь справимся…»

Я сосредоточился, часть сил отдал Харми и кусочек перенаправил в Леньку. Выпил, наконец, уже зелье ночного зрения и, проморгавшись, осмотрел воровской схрон. Первое, что попытался понять, на чем это я сижу?

Оказалось, что ковер. Точнее, целая пачка ковров, про которые Харми с придыханием сказала: «Оооо, персидские…» Фанатом ковров я не был, хотя в детстве было увлекательно с веником и палкой устраивать танцы на морозе, выбивая палас, не пойми откуда добытый бабушкой.

Квадратное помещение, в котором я оказался, не было похоже на пещеру Алладина, а больше напоминала «ютюбовский» выпуск одного блогера, который в Америке скупает забытые контейнеры на аукционе. Трет ручки в предвкушении, но по законам жанра, большую часть ролика причитает, что попал и ничего ценного не найдет. Еще и заголовки у видео всегда такие дурацкие, в стиле: вы охренеете, оттого, что мы нашли…

Лайк, подписка, смотреть до конца и все дела — я прочитал это, как заклинание для лучшего поиска, и ринулся вскрывать ящики. Что обычно тащат домушники — телеки, приставки? Здесь