Возвращение домой - Милослав Князев

– Почему именно там? – зачем-то спросила Анжа.

– Самый большой город, находящийся примерно в центре самого крупного континентального массива. Где же еще располагаться центру мира? Так что если к нам когда-нибудь прилетят инопланетяне, не знающие политического расклада, то опустятся они точно не в Нью-Йорке и тем более не в Вашингтоне, а именно в Москве, на Красной площади.

– Главный город, говоришь? – заинтересовалась хвостатая.

– Даже не думай! – сразу понял, к чему она клонит, Дим. – И вообще, у нас королей давно нет.

– А где есть?

– В Англии, например.

– И далеко эта твоя Англия?

– Смотря на чем ехать. Можно и за полдня добраться.

Если честно, из всех объяснений мужа я толком поняла всего одну вещь. Причем вовсе не ту, что он пытался до нас донести. А именно, почему стены у этой странной крепости из кирпича. Чтобы соответствовать названию площади. Хотя бы по цвету.

То, с какой гордостью Дим говорил о месте, в которое мы попали, мне тоже не понравилось. Еще, чего доброго, надумает если не остаться (это вряд ли), то надолго задержаться. Да и от того, как мой человек разговаривал с местными девушками, я совсем не была в восторге. Нет, и дома, бывало, заигрывал и фотографироваться звал чуть ли не каждую самую малость смазливую, там было совсем другое. Не могу объяснить словами, но точно знаю. Любая женщина такое чувствует. Еще одна причина побыстрее выбираться из этого неправильного мира.

Когда двинулись в обратном направлении, Анжа опять напомнила о своем предложении украсть если не все нам необходимое, то хотя бы деньги.

– А ты хоть знаешь, как эти деньги выглядят? – спросили у нее.

– Чтобы я и денег не опознала?! – возмутилась хвостатая.

– Не забывай, что попала в дикий, сумасшедший мир и тут все не так, как принято у людей.

Фраза звучала довольно странно, особенно если учитывать, что из нашей четверки человеком был только я, но спутницы меня прекрасно поняли. Против воровства я категорически возражал. Неизвестно ведь, как далеко шагнула следящая техника за время моего отсутствия. Для того чтобы Анжа не вздумала проявлять инициативу, напомнил ей про наши эксперименты с фотоаппаратом. Она отводила мне глаза, но предупреждала, где именно будет находиться. Пока фотоаппарат наводился на пустую стену, хвостатой на экране не было, зато на фото она появлялась. То есть глаз она обмануть могла, а объектив уже нет. При такой неординарной внешности потом затеряться в толпе не удастся, при всех ее талантах.

– Думаешь, мне не исчезнуть так, что точно никто не поймает? – с нескрываемым вызовом спросила хвостатая. – Зря. Ловить-то меня в любом случае будут не твои объективы, а живые люди.

– Конечно, сможешь, – не стал возражать я. – В первый раз.

– И во второй, – ни на секунду не сомневаясь в себе, заявила Анжа.

– И в третий, и в десятый, и в тысячу первый, – поддержал я ее. – Только понравится ли тебе всю оставшуюся жизнь скрываться?

– Ты что, здесь на всю жизнь оставаться собираешься? – нехорошим голосом спросила темная.

– Дети! – добавила всего одно слово светлая.

– Конечно же, не собираюсь! – заверил я ушастых. – Даже в тот город, где раньше жил, не поеду. Честное слово!

Уточнять, что особо и не к кому, не стал. Этого вопроса жены и раньше не поднимали, учитывая их собственные отношения с родственниками, и сейчас не стали.

Эльфийки немного успокоились. Поверили. Я же, наоборот, забеспокоился. Впереди показалась пара патрульных. К счастью, они прошли мимо. Нас, естественно, заметили и даже внимательно рассмотрели, как, впрочем, в большинстве своем и остальные прохожие, но останавливать не стали. Пронесло! На спинах у стражей порядка красовалась надпись «Полиция».

Все-таки переименовали. Когда жил еще тут, слышал, что собираются. Однако все равно эта надпись кириллицей, да еще у стен Кремля, смотрелась дико. Интересно, а их дети книжку «Незнайка на Луне» читали? Там очень подробно описано, чем именно милиция от полиции отличается.

Хотя, если подумать, именно здесь, возле Красной площади, полицаи нам наименее опасны. Сюда только самых дрессированных выпускают, так как полно иностранцев. И вообще всяких чудиков хватает. Это если сам момент материализации не заметят или мы начнем мечами махать.

Слышал раньше, еще в советские времена, на Красной площади, Новом и Старом Арбатах, вообще в местах, где «повышенная концентрация» интуристов, милиция допускала весьма вольное поведение любого человека (если не было явной угрозы жизни или здоровью окружающих, попыток что-то сломать или откровенной агитации против советской власти). Не обязательно иностранца. Но с неприметным скрытым сопровождением до границ конкретного участка. Где народу было гораздо меньше, их уже поджидал наряд из соседнего отделения. Вот там могли взять любого, если только не было диппаспорта.

Но, надеюсь, если система работает до сих пор, то только исключительно за странный вид трогать не станут. У меня один знакомый есть, который лично «Кузькину мать» видел. Так он рассказывал, что, когда еще при СССР был в Москве, решил сходить на Красную площадь, чтобы плюнуть на могилу Сталина. Врал, конечно же! Поклониться шел. Это сейчас все вдруг стали борцами с советской властью, а тогда и мыслей таких не было, особенно у тех, кто громче всего теперь кричит. Но дело совсем не в этом. Как только свернул в сторону нужной стены, услышал голос из-под земли, который совершенно невежливо посоветовал убираться куда подальше. Главное же для меня в этой истории то, что ни на самой площади, ни после его никто не арестовывал. Что, кстати, сводило на нет все сказки и страшилки о кровавой гэбне.

Так что в случае, если какому менту захочется проверить документы, мне достаточно с неким акцентом, отдаленно похожим на немецкий (вдруг голландский или еще какой, этого языка точно никакой полицейский знать не будет), объяснить, что, мол, иностранные ролевики, отбились от группы, документы у руководителя. Ну и сразу обрадоваться встрече, потому что не знаем, у кого спросить, как пройти в этот, как его, Центральный парк культура и отдых имени великий рюсский писатель Максим Горький?

Найн, дамы совсем не говорить шпрехен по-русски. Та, это есть костюм дер Тойфель, прафта, очен пахоше? Найн, она фас не понимайт, если костюм испортится, он стоит очен польших денег. Найн, оружие есть бутафория из алюминий. Это ест очен мягкий неопасный металл. Не настоящий. В цивилизованный Европа запрещено настоящий оружие на улица. Так как нам идти? Та, я понимайт. Болшой спасибо, герр полицай…

И хрен хоть один мент решится нас задержать. Во всяком случае, тут. Оно ему надо? Даже «герр полицай» проглотит.

Разумеется, ничего подобного делать я не собирался. Это только в анекдотах милиционеры ходят по трое, потому что один умеет читать, второй писать, а третьему просто приятно с умными людьми прогуляться. На самом деле они не так глупы, а я не великий актер, поэтому сразу раскусят. Однако, в связи с тем фактом, что милицию все же переименовали в полицию, кража перестала казаться мне плохим вариантом. Пока не говорил об этом хвостатой, но сам подумывать начал.