В шаге от вечности - Алексей Доронин

По пути через общий зал он немного поорал на тех, кто плохо работал и был нерадивым, а кое-кому, допустившему на этой неделе мизерной прокол с вычислениями — даже пригрозил увольнением.

Потом заперся в кабинете и пять минут без перчаток колотил и пинал грушу, выполненную в виде человека, похожего на одного генерала, который в свое время был его командиром в НОАК. Груша могла менять форму.

Руководитель проекта «Духовный мост» в последние дни бывал часто таким, каким показывали Гитлера в советских и китайских фильмах, которые любил его дедушка. Гитлера накануне поражения. Истеричного и злого Гитлера.

«А что, был еще добрый?».

Эта ассоциация заведующему лабораторией Вэю не понравилась, и он взял себя в руки. Принял кое-что, что помогало ему быть в форме даже в те дни, когда приходилось спать по два-три часа и работать все остальное время.

Потом вышел в общий зал, где уже собрались все. Выступил с мотивирующей речью.

— Начинайте, начинайте, парни! Помните, у вас последний шанс. Не подведите меня! Не подведите руководство Партии, правительства и лично товарища Председателя, — Вэй Ли хлопнул в ладоши, не уточнив, имеет ли он в виду председателя Партии или Компании. — Научная группа, ваш выход! Проведите первичный осмотр объекта. Техническая группа. Подготовьте основное оборудование. Группа очистки, займитесь утилизацией отработанного материала.

Где-то за стенкой началась кропотливая работа, после которой от двух мертвых тел в морге (тщательно изученных) останется только биогаз и немного твердого органического удобрения.

Другие автоматы занялись объектом, который уже был доставлен вниз с помощью грузового лифта (в пассажирский каталка бы не вошла).

Объект по-прежнему лежал на каталке и был без сознания.

— Молодцы! Я горжусь вами. Весь народ вами гордится.

Пустой конференц-зал внимал его словам. Стулья были расставлены в причудливом порядке. Десятки экранов развернуты на потолке и на полу. На столе лежали пустая упаковка из-под чипсов и недопитая банка из-под газированной воды (это был китайский «Байкал», а не бездуховная «Пепси-кока»).

При стерильности не могло быть ни тараканов, ни грибка. К тому же через считанные минуты все это будет убрано и переработано маленькими помощниками… почти такими, о которых фантазировал Брэдбери.

А на самом большом экране, занимавшем сегодня всю стену, бежали белые буквы. На английском. Вэй считал его более удобным для оперирования научной терминологией. А может, просто фрондировал.

Здесь на этом мониторе он еще раз перечитывал все записи прежде чем отправить их в лог.

«9:10. Объекту поступил в распоряжение Рабочей группы. Объекту присвоен номер «00205910-419». Системой проведен первичный Медицинский осмотр. Состояние здоровья объекта признанно удовлетворительным. Начата подготовка к тестовому запуску Оборудования».

С тех пор, как последних двоих сотрудников его группы из соображений секретности перевели на другой объект, он был здесь один.

В 15:45 по пекинскому времени та, кого когда-то называли Сяомин, была введена в комнату с абсолютно черными стенками. Коэффициент отражения 0,000001. Без единого звука, запаха, без каких-либо сенсорных раздражителей.

А за ее звукоизолирующими стенками весь этаж пронизывал низкий гул. Подача электроэнергии была доведена до пиковых значений. Ее хватило бы на обогрев и освещение несколько поселков или одного города. Основная часть этих мегаватт тратилась на охлаждение того, что было упрятано в подошве горы. Квантовая вычислительная машинерия сама почти ничего не излучала в пространство, но ее система питания в ходе работы могла бы разогреваться до чудовищных температур, если бы ее температура не снижалась сложной магнитной системой охлаждения. Не говоря уже о том, что некоторые ее части надо было охлаждать до температур, близких к абсолютному нулю. Архитектура квантового компьютера, чьи вычислительные элементы, кубиты, взаимодействовали на основе эффекта сверхпроводимости, была, по мнению Вэя, несколько устаревшей, но это с лихвой компенсировалось его циклопическими размерами. Ничего подобного в мире еще не строили. Это была Великая китайская стена среди суперкомпьютеров.

«И вряд ли построят».

Один час работы установки стоил миллионы глобо. И каждое ее подключение было (пока) процессом индивидуальным. Поэтому и нельзя было пропускать через нее тысячи уголовников или коррупционеров.

Но была еще одна причина. Даже совсем не суеверный Вэй Ли не хотел рисковать. Нет, он не верил, как эти маразматики в погонах, что откроются Ворота в Ад. Но просто почему-то эта идея ему не нравилась. Даже он считал ее опасной. Но все равно занимался этим, чувствуя азарт гончей. Пусть дураки говорят о долге и родине, подумал он.

Ни один человек не мог спускаться ниже двадцать восьмого уровня во время работы Вычислителя, потому, что на этот счет существовал прямо прописанный в правилах безопасности запрет.

К слову, все предыдущие эксперименты были неудачными. Нет, они не привели к смерти или необратимому повреждению образцов. Просто оставлять их в живых нельзя было из соображений сохранения тайны.

В этот момент остаточное действие наркоза, который ей ввели при погрузке на борт, должно было уже закончиться. Он был частичным, а не общим, чтоб не рисковать. Но оказалось, что у образца высокая резистентность к веществам, которые чаще всего применяют для временного обездвиживания. Поэтому у военных сопровождающих возникли сложности, ведь более высокая доза могла привести к необратимому поражению ЦНС или к летальному исходу.

Никакого чуда в ее устойчивости не было. Просто иная скорость проводимости ионных каналов. Всю дозировку надо подбирать индивидуально. На новейшем оборудовании лаборатории это займет всего несколько минут. Но во время процедуры никакого наркоза ей давать нельзя. Она должна быть в полном сознании. Повредить оборудование ей не удастся. Оно прочное. Нет необходимости даже фиксировать конечности и туловище. Это тоже создало бы дополнительный стресс и нарушило бы картину.

Инфракрасные камеры передавали картину в центр наблюдения. И там развалившийся в кресле с новой банкой «Байкала» (созданного на основе самой чистой в мире китайской воды!) руководитель проекта увидел, как девочка открыла глаза.

И на отдельном экране увидел то, что могла различить она.

С широко распахнутыми глазами девочка не видела ничего. С опущенными веками перед ее взором мелькали фосфены — пятна, возникающие без влияния света, продукт холостой работы сложного устройства под названием «человеческий глаз».

Но вот Номер 00205910-419 открыла их и больше не закрывала. Тьма окружала ее, поглощала. Но в этой тьме вдруг забрезжил далекий свет.

«Спасайся. Уезжай из Женевы и увези всех своих.

Медведь скоро упадет, и нечестивцы погибнут.