Семь горных воронов - Ванда Алхимова

— Ну что ж, это, конечно, похвальное желание… Но я, как ты знаешь, не испытываю нужды в слугах. И потом, что ты собираешься делать в замке?

— Ну-у… — Лесоруб окончательно потерялся. Он уставился в пол, втянул голову в плечи и выдавил: — Н-наверное, я бы мог колоть дрова для очагов…

Красный Ворон не выдержал и фыркнул, а Дикий закатил глаза. Младший вообще не понимал, почему мать не прекратит эту нелепую комедию.

— Ну вот, я же говорил, что он слабоумный! — воскликнул Эрик. — Уперся, как рогом в лужу: пустите меня к госпоже, я должен ей служить… А ничего больше мы от него так и не добились.

— Тихо, — подняла ладонь миледи, у которой вдруг странно заблестели глаза. — Как тебя зовут?

— Ройле, — все так же глядя в пол, назвался лесоруб.

Миледи так и впилась взглядом в его лицо:

— Скажи, Ройле, а почему ты решил прийти в замок, чтобы служить мне лично?

— Потому… — Ройле вдруг снова опустился на одно колено, словно отдавая себя на милость своей госпоже. Это была поза полной покорности и смирения перед судьбой. — Потому что я… Вы не прогневайтесь, но я… Оно случайно так вышло… Я ель рубил, а тут… Это… Ну, я и… Я н-не хотел его… Не рассчитал… Я не думал, что так выйдет…

Поскольку миледи терпеливо слушала это сбивчивое бормотание, остальные тоже молчали. Бедный Ройле совсем запутался, начал заикаться, но потом вдруг стиснул кулаки и выдал:

— Я убил тролля.

В третий раз парадный зал застыл в гробовой тишине. С лиц Красного и Дикого братьев схлынула краска, Эрик дернулся, как от пощечины.

— Ах ты, грязный… — начал было Дикий Ворон, медленно багровея от ярости.

— Молчать! — Звонкий голос миледи прозвучал как удар кнута. — Что ты сделал, Ройле?

— Я убил тролля, — прошептал лесоруб, опускаясь на второе колено и склоняя голову почти до пола.

— Эрик, — повернула голову к мажордому миледи, — Ройле останется в замке. И будет прислуживать лично мне. Отведи его в людскую, отмойте, переоденьте и накормите. И через три дня он поедет с нами в столицу. А сейчас убирайтесь все отсюда вон, и если кто попробует раскрыть рот…

Желающих испытывать судьбу не нашлось. Зал опустел почти мгновенно, и Эрик осторожно прикрыл двери снаружи.

Братья посмотрели вслед мажордому, за которым удалился их новый домочадец.

— Иногда я… — начал было Дикий, но тут же оборвал себя, сплюнул на пол и быстро зашагал по коридору прочь.

— Мой милый младший братик, — пропел Красный Ворон, неожиданно и сильно обхватив плечи Младшего правой рукой.

Он крепко притиснул его к себе, все еще глядя вслед лесорубу.

— Помнишь ли ты чудесные сказочки, что рассказывала нам кормилица? — вкрадчиво спросил Красный, изображая братские объятия, от которых у Младшего заскрипели ребра. Тот стиснул зубы и промолчал. — Так вот, в одном старинном поверье, что гуляет по нашей местности, говорится: ежели кто убьет тролля, то заместо него обязан служить горной ведьме до конца дней своих, — мелодично, нараспев сказал Красный, прижимая к себе Младшего щекой так, что тот невольно зашипел от боли. — Чудесная сказка, правда?

Красный вдруг чмокнул Младшего, с точным расчетом поцеловав воздух возле его щеки, но не саму щеку, а потом резко отпихнул. Тот отлетел и ударился плечом о стену. А Красный Ворон пустился догонять Дикого.

Младший потер плечо и покачал головой. Мысль о поездке в столицу уже не казалась ему настолько плохой.

Прелестная девочка, почти девушка, в расшитом мелким жемчугом платье из золотистого шелка быстро бежала вниз по крутой винтовой лестнице. Она сильно запыхалась, мягкие каштановые кудри растрепались, на щечках алел румянец. Лестница находилась в самом глухом углу замка и вела с Угловой башни прямо в винные погреба: в ту отдаленную часть, где хранились всякие древние бутыли и куда почти никто не заглядывал.

Угловую башню тоже мало кто жаловал своим вниманием: делать там было совершенно нечего, потому что наверху гулял ветер, проникающий через узкие смотровые окошки, да гнездились вороны, галки и совы. Там было грязно, пыльно, холодно и скучно — в чем на собственном опыте и убедилась девочка, когда тишком забралась на башню.

Теперь она торопливо бежала вниз, чтобы никто не узнал о ее проделке. Неожиданно нога в атласной мягкой туфельке поскользнулась на каменной ступени, девочка вскрикнула и покатилась вниз. К счастью, она была уже почти в конце лестницы, а потому отделалась только ушибами и синяками.

Но с ногой дело обстояло хуже: девочка болезненно сморщилась, потирая отекающую лодыжку. Из глаз полились слезы, в носу защипало. Было очень больно и обидно. Всхлипывая, она комкала подол платьица и не знала, что делать дальше. Кричать и звать на помощь не позволяли манеры и страх перед воспитательницами, а подняться и наступить на ногу было страшно: вдруг сломана?

Девочка молча глотала слезы, утирая глаза чумазой ладошкой. Жалобные всхлипы громко звучали в тишине узкого коридора. Вдруг девочка вздрогнула: с другой стороны галереи послышались шаги. Кто-то быстро шел сюда и непременно должен был обнаружить девочку в самом недостойном виде. Так и случилось: из сумрака прохода вынырнул высокий, белый как лунь мужчина. Его лицо и руки отличались мертвенной бледностью, волосы были белее снега, а глаза — настолько светлыми, что казались бесцветными. Увидев девочку, мужчина замер. В свою очередь, она в страхе смотрела на него большими голубыми глазами и дрожала.

— Принцесса Лорна? — наконец заговорил мужчина. — Что с вами случилось?

— Добрый день, лорд Белый Ворон, — трясущимися губами выговорила принцесса. — Я бежала вот по этой лестнице и упала. Кажется, немного подвернула ногу.

Альбинос присел на корточки, и теплые осторожные пальцы ощупали лодыжку девочки. Прикосновение было мягким и очень приятным. Лорна перестала всхлипывать и с любопытством рассматривала мужчину: ей никогда еще не приходилось видеть загадочного Белого Ворона так близко. Лорна обнаружила, что даже ресницы и брови у него белые, почти прозрачные, лицо, если не обращать внимания на неестественную бледность, довольно миловидное, а выражение светлых глаз — доброе и застенчивое. Если присмотреться, становилось видно, что радужка вокруг зрачка все-таки чуть отливает голубым цветом.

— Принцесса, могу вас заверить, что с ногой все в порядке, — обратился к ней Ворон. — Всего лишь небольшой ушиб. Но вижу, вам больно. Лучше пока не нагружать мышцы. Если позволите, я отнесу вас в ваши покои.

Лорна заколебалась. С одной стороны, она давно уже читала рыцарские романы, и ее не оставляла мечта, что вот однажды ее понесет на руках прекрасный юноша. С другой стороны, Белый Ворон таким рыцарем из розовых снов никак не являлся. Принцесса шевельнула ногой и поморщилась от боли. Это решило дело.

— Я была бы крайне признательна за вашу любезность, — опуская густые ресницы, промолвила принцесса.