Травница - Елена Гуйда

- Надо было меня оставить! – обронил он однажды, когда Ижка, воюя с сырыми дровами, ругалась на чадящую печь, на плывущий в дом дым, и кашляла, цедя сквозь зубы бранные слова.

Девушка застыла, а после сорвалась, как Шустрик с цепи. Наверное, впервые за всю свою жизнь по-настоящему разозлилась.

- Надо было! – прошипела она, бросив смоченную маслом ветошь, так и не пожелавшую разгораться. Малёк тут же утвердительно мяукнул, словно только и ждал, как бы надоумить хозяйку. – Тебе не нужно жизни! Ведь за жизнь бороться надо. За судьбу, за счастье… за то, что тебе одному предначертано. А не просто лежать и жалеть себя, – девушка сдула со лба прядь и плюхнулась на лавку, поймав и приласкав Малька. Столько дней на ногах, недосыпая, не отдыхая, а он… - Думаешь, мне легко?! Тоже иной раз хочется лечь и лежать, пока мхом не порасту. А нет! Если себя жалеть – другие не пожалеют, а поищут, как бы укусить больнее. Или, думаешь, меня здесь все любят?! Избавились бы, да травница нужнее, чем страшнее.

Чужак на это ничего не сказал. А Ижка снова спряталась за работу. Как-то то ли огонь печной испугался гнева девичьего, то ли дом сжалился, – а пламя вспыхнуло, и уже скоро булькал в печке красный борщ.

- Мне здесь не место! – проворчал больной, словно ему больно было находиться в её доме. – Боги играли со мной, когда тебя на мой путь привели!

- Не знаю! – отмахнулась Ижка, сама не понимая, почему так обидно от него слышать подобные слова. – Сил наберёшься и… Я тебя не держу!

- Это ты так думаешь! – едва слышно прогудел чужак. Ижка даже подумала, что ей послышалось.

Может, ещё чего хотел сказать Яррей, но в окно постучались, и девушка, выхватив горшок и оставив так, чтобы не выкипел обед, выскочила на крыльцо, кутаясь от сырого ветра и противной мороси в тёплый жупан, купленный ещё бабушкой.

Ох, Лада светлая, лучше бы и не выходила!

- Здрава будь, Ижея! – поздоровался Ивек, глядя куда-то под ноги.

- И тебе доброго дня! – отозвалась Ижка, уже предчувствуя не самый хороший разговор. – Ты по делу или так?

- В дом не пригласишь? – вместо ответа спросил гость, чуть помявшись и бросив быстрый взгляд на не двинувшуюся с места и застывшую в дверях девушку. – Холодно!

Если холодно – дома бы сидел. Но этого травница не сказала.

- У меня там зелье варится. Нельзя чужим глазам видеть.

- Я не буду… - не будет смотреть? Или к чему он это сказал? Ижка уточнять не стала, просто поджала губы и оперлась плечом о косяк. – Ты так и не приходила, – поняв, что в дом он не попадёт, словно упрекнуть пытался, проворчал Ивек. – Я ждал тебя!

Как-то неловко стало Ижке. Нехорошо! Ведь не виноват парень, что она на него как на мужа смотреть не может. И решила девушка, что жестоко тянуть дальше!

- Ивек, ты не злись, но не приду я, - ответила Ижея, ещё плотнее завернувшись в жупан, словно пыталась спрятаться от его взгляда. – Некогда мне. И не нужно мне это! Ты… не жди меня напрасно.

- Пирек дождался, значит? – зло прогудел Ивек, словно наотмашь ударив словами девушку.

Жгучая обида на несправедливые слова опалила щёки и душу! Но ответила она, глядя на парня, а не пряча глаза, как он. Оправдываться перед ним? Зачем? Сам решил – пусть верит, во что хочется ему. Может, перестанет порог обивать!

- Не твоё это дело! – прошипела она, выплевывая слова сквозь стиснутые до хруста зубы. – Не муж мне! Что я хочу, то и делаю. И, если не желаешь ведьминским проклятьем обзавестись, то даже не ступай в мой двор без надобности.

И, не дожидаясь ответа, вернулась Ижея в дом. Проглотив горький ком обиды, солёные слезы, на глаза наворачивающиеся. Уйдёт. Не решится за ней последовать. Но всё же прислушивалась к заливистому лаю Шустрика.

Вздохнула, прежде чем дверь из сеней открыть в дом, и смутилась, поджала досадливо губы, встретившись с полным ярости взглядом чужака. Откуда сил набрал? То лежал умирал, а теперь вон – поднялся на локтях и смотрел молча на Ижку!

Перевела дыхание. Слышал? Что теперь подумает?! Осудит?! И что ему отвечать?!

Почему-то перед ним Ижке хотелось оправдаться. Чтобы не смотрел как на... Ей было важно, что подумает подобранный в лесу чужак. Но нужные слова почему-то не находились. Путались мысли.

Ижка разозлилась на саму себя. Решительно подошла к кровати и резко, нервно взбила подушки. Молча. Не проронив ни слова.

Но едва отвернулась, как он перехватил за руку.

А у Ижеи словно огонь по телу пробежал. Сердце сжалось и ухнуло куда-то в живот. Забылся и Ивек, и Пирек, и весь мир…

Девушка обернулась, взглянув в чёрные, с золотистым ободком, глаза. И смотрели они так, словно спрашивали о чём-то и в то же время что-то обещали. Ижка поймала себя на мысли, что хотела бы поправить его упавшую на лицо длинную чёрную чёлку и разгладить хмурую морщинку между бровей. И тут же обругала себя! Что это у неё в голове одни глупости?!

- Обед готов уже, - прочистив горло, обронила Ижка. – Будешь?

И ждала, что снова отвернётся, ворчать станет. Но нет!

- Буду! – неожиданно ответил Яррей.

Вот и хорошо! Может, быстрей поправится и уйдёт. Ижке не придётся прятаться ото всех. И душа её успокоится. И всё станет, как было!

Но только почему от этих мыслей стало на душе так темно?

- Ижка! Ижка! Ай-яй, Иж! – спотыкаясь и перепрыгивая лужи, бежала по деревенской дороге Цветана. - Стой!

Ижка спешила домой. Сегодня она у старосты в доме была – лечила вечно больную тёщу несчастного главы деревни. И, кажется, позвал он Ижку, только дабы не мучиться в одиночку. И хоть травница ни одной болезни у столетней старухи не нашла, но собственных сил в старостином доме оставила немерено.

Да и потратила впустую полдня. Что там дома без неё творилось? Как Яррей?! Не стало ли ему хуже? Едва ли не впервые за долгое время Ижея поймала себя на мысли, что спешит домой. Хочет разжечь огонь, наставить пирогов в печку. И самой грустно стало от этого! Ведь как потом жить? Как свыкнуться с тем, что снова останется одна?

- Что-то случилось? - не оборачиваясь, спросила Ижея, уже наперёд зная, что Цветка скажет.

Вообще, Цветана была хорошей, доброй девушкой. Всегда старалась Ижку поддержать, помочь, чем можно помочь одинокой травнице восемнадцати лет. И часто забегала к Ижке просто посплетничать вечерком. Рыжая конопатая Цветка как-то умела даже в самой мрачной ситуации отыскать что-то хорошее.

- Не!..  – мотнула девушка головой. – Сегодня посиделки же... В эту ночь у богов о судьбе девушки спрашивают, – Ижка вздохнула тяжело. Забыла совсем, что праздник. - Гадать на суженого будем, – тараторила Цветка. - Все девчата ко мне придут... И ты приходи! Весело будет.

Цветана перепрыгнула очередную лужу и махнула на ходу Левке, что как раз пряталась от разгневанной матери в клети за домом.