Милый пленник - Кэти Максвелл

И он не хотелпотерять эти деньги.

— Значит, тыдумаешь, что нам ставят палки в колеса? — спросил Джеймс, посмотрев на сидящегонапротив него Дэниела.

ЧиновникиОст-Индской компании старательно защищали свою монополию. Однако они не смогутзащищать ее вечно, даже имея деньги, влияние и власть. У Джеймса тоже было ипервое, и второе, и третье. Вопрос в том, обладает ли он достаточным влияниемдля того, чтобы лишить компанию ее привилегий?

— Мы бызначительно продвинулись в решении нашего вопроса, если бы Лэвенхем наконецопределился и отдал бы за нас свой голос, — сказал Дэниел. — Он легко можетсклонить контрольную комиссию на нашу сторону.

Джеймс встализ-за стола. Ему захотелось размяться. Лэвенхем... Влиятельный лорд ГарольдСтенбери, граф Лэвенхем. Глубоко задумавшись, Джеймс ходил вокруг стола.

— Насколько японимаю, утренняя встреча не принесла желаемых результатов, — произнес Дэниел.

— Нет, — ответилДжеймс, сев на край стола. Вместо того чтобы торчать в кабинете, он судовольствием проехался бы верхом. Похоже, именно это сейчас ему и нужно —долгая конная прогулка. — Утром я встречался с Лэвенхемом, однако ответа он мнетак и не дал.

— Ответа на что?— осторожно поинтересовался Дэниел. — На просьбу помочь тебе заручитьсябольшинством голосов в палате лордов или на предложение руки и сердца егодочери?

— И на то, и надругое, — ответил Джеймс, взяв бухгалтерскую книгу. Листая ее, он обдумывалсложившееся положение. Получалось так, что одна проблема была связана с другой.— Лэвенхем окажет нам свою помощь только в том случае, если сможет на этомзаработать, — сказал Джеймс, бросив книгу на стол.

— Значит, давайзаплатим ему за содействие, и ты навсегда забудешь о своей нелепой идеежениться на его дочери.

— А я думал, чтоты, Дэниел, романтик, — холодно заметил Джеймс.

— Я такой жеромантик, как и ты. Если уж ты собрался жениться, то мог бы выбрать себе болееподходящую невесту. Лина Стенбери — довольно взбалмошная девица. Джеймс, даона, можно сказать, буквально вчера встала со школьной скамьи. А ее голос... —сказал Дэниел, притворно вздрогнув от отвращения. — Когда я слышу, как онашепелявит, то просто прихожу в бешенство.

Джеймс скрестилруки на груди. Они с Дэниелом уже не раз обсуждали эту тему. На самом деле, стех пор как Дэниел начал жаловаться на то, что ему противно слушать, какшепелявит Лина, Джеймс заметил, что его самого стала раздражать ее манераговорить. Причем настолько, что он мог находиться в одной комнате с Линой неболее трех минут.

— Это оченьвыгодный брак, — сказал он. — Кроме того, Лина довольно привлекательнаядевушка.

— О да! — Дэниелзакатил глаза. — Но только когда молчит.

— Она довольносимпатичная...

— У нее такие жевыпученные глаза, как у тех собачек, которых ее мать все время носит с собой.

— Хорошо, —произнес Джеймс. — Она далеко не идеал, впрочем, как и я сам. Все-таки мне ужетридцать четыре года, и у меня уже вполне сформировавшийся характер.

— Вот еще одинаргумент, — согласился Дэниел. — Ты слишком стар для нее.

Проигнорировавего замечание, Джеймс продолжил перечислять собственные недостатки:

— Явысокомерный, властный, чрезмерно честолюбивый...

— Разве можноэти недостатки сравнивать с шепелявостью? — спросил Дэниел.

— К тому же яхраплю, — признался Джеймс.

— О да. Эточистая правда.

— Вы простонахал, мистер Харви.

— Но оченьрассудительный и умный нахал. Очень умный. И если бы мне удалось переубедитьтебя, то мы с тобой могли бы отплыть в Индию на одном из твоих кораблей. Здесь,в Англии, чертовски холодно.

— Нет, —возразил Джеймс, — мне нравится здешний климат. Даже когда моросит мелкийпротивный дождь. Лондон — это мой следующий шаг, Дэниел. Еще один мир, которыйя должен покорить. Если хочешь, можешь вернуться в Индию, но я останусь здесь.

— Мы с тобойвместе сражались с пиратами, мы заставляли султанов и прочих правителейкланяться нам в ноги. Мы бегали за женщинами так, словно секс стал нашей новойрелигией. Теперь ты говоришь мне, что хочешь завоевать Лондон. И как тысобираешься осуществить этот грандиозный план? Ты намерен жениться. — Произносяпоследнее слово, Дэниел брезгливо поморщился. — Ты меня разочаровал.

— Нам пораповзрослеть.

— Я не хочувзрослеть.

— Что ж, а моевремя уже пришло. Если тебя это как-то успокоит, то могу сказать, что Лэвенхемсам предложил мне жениться на его дочери. У него, конечно, графский титул, носовсем нет денег. Он разорился, сделав несколько неудачных инвестиций. Лина —его младшая дочь и единственная надежда на то, чтобы поправить свое финансовоеположение.

Выслушав друга,Дэниел тихо чертыхнулся, но Джеймс, махнув рукой, прервал его.

— Я уже принялрешение, Дэниел. Влияние, которым обладает Лэвенхем, стоит недешево. Союз сграфом сделает торговую компанию «Феррингтон и Харви» одной из самыхмогущественных в Англии. Очень скоро мы с тобой будем полностью контролироватьторговлю с Китаем и станем очень богатыми людьми. Помнишь, как мы мечтали обэтом дне, когда у нас на двоих было полпенса?

— Да, но я ипредставить себе не мог, что у тебя будет шепелявая жена.

— На ярмаркеневест почти все девушки шепелявят, — осторожно напомнил ему Джеймс. — Этоочень модно.

— Но почемуЛэвенхем не торопится давать свое согласие на твой брак с его дочерью?

— Потому что егожена не желает даже слышать об этом. Она хочет, чтобы Лина вышла замуж зачеловека с титулом.

Как и подобаетпреданному другу, Дэниел немедленно принял сторону Джеймса.

— Ты происходишьиз хорошей семьи, — сказал он. — Да, у тебя нет титула, но твоя родословная нехуже, чем у Лины.

— Графинясчитает меня авантюристом, — признался Джеймс. Последнее слово он произнес спритворным ужасом.

Лицо Дэниеларасплылось в улыбке.

— Что ж, онаправа.

— Да, но это кделу не относится. Лэвенхем не сможет найти для своей дочери более выгоднойпартии, чем я.

— Ты явнонедооцениваешь власть, которой обладает благородная дама и почтенная мать семейства.Если графиня считает, что ты не достаточно хорош для ее дочери, никто не сможетзаставить ее изменить свое мнение.

— Я готов стобой поспорить. Эта дама даст свое согласие на мой брак с ее дочерью.

Дэниел скривилсятак, словно съел лимон, причем без сахара.

— Ну уж нет, —сказал он. — Я не буду с тобой спорить. Ты всегда выигрываешь, а этот спор я нехочу проиграть.