Тайна Эмили - Геза Шварц

Усмешка Эмили исчезла так же быстро, как и возникла. В горле она ощутила ком и почувствовала холод, исходящий от неё самой, – холод смерти, которую она несла в себе.

– Даже не знаю, есть ли оно у меня.

– У тебя, конечно же, сердце есть, – заявил Рафаэль решительно, почти возмущённо. – В сердце живут мечты. И я уверен: этого у тебя более чем достаточно.

Он улыбнулся, и сейчас Эмили уже не помнила, как и почему так испугалась его в самом начале. Она больше не видела его синяков, и даже залитые кровью глаза не казались ей больше ужасными. Вместо этого девочка обратила внимание, что в этих глазах отражается лунный свет. Она улыбнулась Рафаэлю в ответ.

– Не могу понять, правда всё это или нет, – сказала она. – Сложно разобраться, что – сон, а что явь. Я имею в виду… – сижу тут, как дух, и разговариваю с оборотнем.

Рафаэль рассмеялся:

– Ты можешь гордиться этим. Таких, как я, совсем немного, меньше, чем можно предположить. Настоящие драугры – редкость в потустороннем мире.

Эмили подняла брови:

– В потустороннем мире?

– Прости, пожалуйста, – он наклонил голову. – Я постоянно забываю, что для людей твоего возраста это является сюрпризом. Да, ты не ослышалась. Они действительно есть – существа, которые за столетия приноровились к жизни людей, так что люди их совсем не замечают. Оборотни, кобольды, феи и так далее. Большинство живых существ потустороннего мира держатся подальше от кладбищ. За исключением нескольких безумных одержимых – таких, как Козимо, хотя в сущности это не такое уж безумие. Кладбище Пер Лашез особенное. Это место наполнено сумраком и красотой. Здесь много волшебства, много магии.

Эмили не знала, есть ли ещё у неё желудок. Но в животе заурчало и именно там, где прежде этот желудок был. Внутри неё всё пустилось в дикий пляс: тот самый потусторонний мир существует!

Раньше в глубине души Эмили всегда это подозревала. И когда они с Софи стояли у окна и гадали, какое сказочное существо выйдет к ним из темноты, и когда слушали отцовские истории, и когда с тоской мечтали встретиться в жизни с той самой магией, о которой читали в книгах. И только теперь, когда девочка присела на собственную могилу вместе с зомби, который даже не зомби, а кое-кто посложнее, она смогла в это поверить.

Эмили обвела взглядом ближайшие могилы. Впервые она смогла воспринять багряные растения, обвивающие склепы, листья на деревьях, перешёптывающиеся тысячами голосов, и маленьких птичек, которые сидели на ветках и смотрели на неё сверху вниз чёрными глазками. Заметила она даже полупрозрачную кошку, её пепельно-серое туловище мелькало между могильными плитами, а зрачки вспыхивали в темноте. Рафаэль был прав: это место было полно волшебства! И теперь Эмили стала его частью – частью того потустороннего мира, о котором так тосковала всю жизнь. Она стала его частью, она – дух.

Это слово упало в неё, как камень в глубокий колодец, и разбило улыбку на губах. И вот она возникла вновь – та ужасающая тишина внутри, которая напомнила, что значит быть духом – этим созданием темноты, без крови в жилах и жизни в теле. Эмили содрогнулась. Она умерла. Она мертва – горло перехватило вновь – и с этим уже ничего нельзя поделать.

– До меня это всё по-настоящему не доходит… – Эмили покачала головой, словно могла что-то изменить. – Только что я бежала по Парижу со своей лучшей подругой, а теперь…

Рафаэль понимающе кивнул:

– Я понимаю, как ты себя чувствуешь. Но ты не должна тут рвать и метать, тем более с открытыми ранами. Всё это неспроста.

– Великолепно! – У Эмили вытянулось лицо. – Зато у меня теперь глаза, как светящиеся диоды. Я дух! И при этом даже не знаю, как… Как именно я умерла!

Рафаэль вздохнул:

– Козимо должен был объяснить тебе это. Обычно он это делает, но, очевидно, не успел. Он старается, но иногда перегружен множеством заданий, особенно после того, как взялся за регистрацию вновь прибывающих. Но он ведь дал мне твою карточку. Давай посмотрим, что с тобой произошло. – Рафаэль посмотрел в её регистрационную карту. И с удивлением поднял глаза. – Эмили Бонс? Необычное имя.

Эмили усмехнулась:

– Оно происходит от необычного человека. Мой отец был шотландцем.

– А-а-а, понимаю. И если всё, что рассказывают о шотландцах, правда, то ты здесь справишься. На этом кладбище надо иметь определённое упрямство. И любить приключения! – Рафаэль улыбнулся, затем вновь заглянул в её карту. – Эмили Бонс, – повторил он, – родилась тринадцать лет назад, умерла в канун Хэллоуина ночью, причина смерти…

Улыбка исчезла с его лица так быстро, что Эмили привстала.

– Что случилось? – нервно спросила она.

– Причина смерти приводится сокращённо, тут просто заглавные буквы, – ответил он, не отрывая взгляда от карты. – «И» – сердечный приступ, «П» – почечная недостаточность, «С» – суицид и так далее. И на твоей карте стоит большая буква «У».

Эмили пожала плечами:

– И что она означает?

Рафаэль внимательно посмотрел на неё. Глаза его неожиданно стали серьёзными, и это ужаснуло девочку.

– Это означает, что ты умерла не своей смертью, – осторожно вымолвил он. – Ты была убита.

Слова эти эхом отдавались в голове Эмили. Но только по прошествии несколько мгновений она поняла их смысл.

– Кем? – она спросила это так тихо, что почти не услышала своего голоса.

Рафаэль покачал головой:

– Тут не написано.

Эмили не произнесла больше ни слова. В голове её проносились все возможные сценарии убийств. Она видела тёмные фигуры с ножами, надвигавшиеся на неё, пистолеты, направленные ей в грудь или в голову, и руки, которые ложились ей на шею. Она закашлялась и встрепенулась, чтобы отогнать эти видения.

– Кто мог убить меня? – она была поражена звучанию своего голоса. – Возможно, я не самая любимая девочка в школе, но нет человека, который настолько бы меня ненавидел. – В голове промелькнула её бывшая учительница математики мадам Перрин, которую боялась вся школа. С одной стороны, потому что та была невероятно строга, с другой – потому что была поразительно похожа на злого тролля. Когда-то давным-давно Эмили положила ей на стул подушку с определённым намёком – пусть пукает сюда! После этого мадам Перрин при встречах в коридоре постоянно бросала на неё особенно мрачный взгляд, как у настоящего тролля, очевидно, подозревая, кто это сделал. Но даже такая устрашающая фигура, как мадам Перрин, вряд ли способна на убийство!

Эмили покачала головой:

– Всё это совсем не то, она не могла… Кто же это мог быть…

– Для убийства существуют различные мотивы и скрытые причины, – заметил Рафаэль. – Без дополнительной информации бесполезно об этом говорить. Или ты помнишь, что произошло в ту ночь?

– Нет, – покачала головой Эмили. – Но я не стану духом, пока не узнаю, какова причина. Должен же быть кто-то, кто знает, что произошло. Кто-то, кто…