Стихийный рынок, или История одного пса - Альберт Равилевич Загизулин

крошкой хлеба, а в другом выходило так, что массивный ломоть хлеба лишь слегка приправлялся кусочком сосиски. От человека веяло жаром, лицо его было красным и светилось радостью и дружелюбием.

Перед самым носом Бора лежала такая же сосиска, которую радостно поедал человек, пёс аккуратно высунул язык и прикоснулся к сосиске – да, она здесь, она настоящая и невероятно вкусная. Вытянув морду слегка вперед Бор ухватил сосиску пастью, пару раз прошелся по ней зубами и проглотил. Человек рассмеялся.

–Ты смотри! Две секунды и проснулся! Лучшая причина, чтоб открыть глаза, правда? Ну ты, брат, не привыкай особо. А если так, будешь? – человек протянул Бору ломоть хлеба, который он оторвал с толстой стороны своего куска. Бор понюхал хлеб, аккуратно взял его зубами, и проглотил, удостоив его теми же двумя пережевываниями.

–Сегодня так, а завтра, глядишь, Светлана тебе отдельный пакет соберёт, она у меня баба сердобольная, любит всякую тварь, ишь, меня же кормит! – мужчина рассмеялся так, что у него изо рта полетели хлебные крошки вперемежку со слюной. Он отломил небольшой кусочек от своей сосиски и протянул его Бору. В тот момент, когда пёс забрал этот кусочек из ладони, мужчина положил её на мохнатый собачий лоб и помял слипшуюся шерсть.

–Ладно, дело не ждёт! – мужчина в жилете поднялся по ступенькам и исчез, шурша мусорным мешком.

Бор поднялся на три лапы, вскарабкался наверх по ступенькам и сел у самого входа в подвал, за два дома от него человек в оранжевом жилете бодро махал метлой собирая рыжую, желтую и даже зелёную листву в большие кучи. Бор принялся вылизывать подушечки на задней лапе, затем он очень долго обнюхивал рану на передней не решаясь обеззаразить её слюной, но в конечном итоге сделал и это. Подняв морду, он увидел, что на месте красивых и выразительных куч листьев стоят жутковатые на вид чёрные мешки туго набитые отжившей своё, по мнению людей, органикой. Посидев на том же месте ещё десять минут и жадно половив носом свежий осенний воздух, Бор спустился в подвал и улёгся на своё место у стенки. Спать уже не хотелось, но и идти куда-то не было сил, поэтому Бор просто лежал, периодически засыпая то на пять, то на десять минут. Один из таких сеансов дремоты был прерван шуршанием мешка.

–Подъём, бандит! Сейчас тебе блатную шконку слепим! – мужчина держал в руке мешок с листвой, но не такой как те, которые Бор наблюдал ранее, в этом листьев было не так уж и много. Бор поднялся и отошел поближе к двери в подвальное помещение. Мужчина высыпал листву вплотную к лапам пса, постелил мешок на то место, где тот лежал весь день и перекидал листву поверх мешка распределив её практически равномерно.

–Так теплее будет, ложись! – мужчина встал и поднялся наверх. Бор, сделав пару шагов, очутился на мягкой подстилке, а мужчина уже спускался обратно с мётлами и изрядно похудевшим рулоном с мешками. Закинув весь свой инструмент в подвальное помещение, мужчина закрыл дверь, еще раз почесал Бора по голове и ушел, не сказав более ни слова. Остаток дня Бор провёл наверху у входа в подвал, пару раз он даже доходил до угла здания, но, не почуяв ничего съестного возвращался обратно. Ближе к ночи он спустился по ступенькам и улёгся на свою подстилку.

2.4. Светлана.

Утром мужчина пришел не один, а с женщиной по виду чуть старше него, пониже, но и пошире. Женщина обошлась с Бором очень дружелюбно и ласково. Она принесла ему мешочек, в котором были не обглоданные куриные кости и контейнер с бульоном, в котором были замочены солидные ломти хлеба, превратившие этот бульон в кашу. Светлана обработала раненые лапы Бора хлоргексидином, очистила их от песка и перевязала бинтом. Бор перенёс все эти процедуры крайне терпеливо, по началу он просто грыз кости, а после того, как они кончились, он просто послушно держал лапы вытянутыми и иногда норовил лизнуть руки Светланы.

–Да ведь не уличный ты, что ж это, ничего нет! Ни ошейника, ни клейма какого… долго ведь не протянешь, у нас тут на каждом шагу стаи рыскают и никому дела нет. Загрызут! Так ведь они поди и погрызли! Ну ничего, полечим, поднимем, найдем тебе место. – так приговаривала она пока возилась с бинтами.

Оказав Бору медицинскую помощь, Светлана поспешила на работу, оставив контейнер с бульоном в пакете. Во время обеда Сергей (а именно так Светлана называла мужчину в оранжевом жилете) достал контейнер, открыл его и положил на первую ступеньку чтобы Бору было удобнее хлебать.

–А я говорил, Светлана тебя не бросит. Домой, брат, не возьмём, я животов в квартире не держу, а вот местечко тёплое точно найдёт. Ну теперь-то уж точно бандит, с этими бинтами. – и снова Сергей стал разбрызгивать вокруг себя пережеванной пищей залившись смехом, – пуля, нож – сестра за брата! Ладно, жизнь-то, гляди, налаживается, а работа стоит.

Сергей ушел и день в целом закончился так же, как и предыдущий, за исключением того, что был более сытым и чуть более теплым.

2.5. У меня таких как ты…

Еще до рассвета Бор почувствовал, что рядом с подвалом кто-то ходит, пёс поднял морду, стал прислушиваться и водить носом по воздуху – это точно был не Сергей. Перед спуском стоял высокий мужчина в сером пальтишке и черной шапке, увидев, что пёс проснулся он тут же исчез из прохода, но никуда не ушёл. Бор поднялся со своего лежака и стал беспокойно ковылять по бетонному полу до двери и обратно не решаясь подняться. Минуты через три появился Сергей и у мужчин наверху завязался разговор:

–Ну и что ты тут устроил? Питомник собачий?

–Егорыч, ты погоди…

–Какой я тебе Егорыч? Проспись! Ты вообще в курсе, что на Чистопольской позавчера двух девочек покусали? Ты знаешь, что мне вчера из трёх квартир звонили и сказали, что тут дворник питомник развел?

–Да он сам пришел, весь покусанный, бандит, куда его гнать? Умирать в кусты?

–САМ! И подстилку себе САМ сделал! И еду себе САМ носит! Ты головой думаешь? Вот хочешь – в кусты, а хочешь и домой к себе, но не на объекте в жилом дворе псарню устраивать! Чтоб к обеду его тут не было, иначе к вечеру оба уйдете.

–Да куда ж, дай хоть пару дней, Светлана ему хозяев ищет.

–Серёга, ты меня не понял. Я в без пятнадцати двенадцать в кулинарии обедаю,