Похоронный марш марионеток - Фрэнк Де Фелитта

Гилберт отвернулся от Хейбера, от толпы. Подошел ближе к яме, почти к самому масляному краю. Толпа подалась за ним. Гилберт задел ботинком песок, и тот начал сползать в яму, а с ним и лоскут — ярлык спортивного костюма стоимостью в шестьсот долларов.

— Одно известно точно, — заметил Гилберт.

— Что именно, сэр?

— Мозг разнесло раньше, чем он воспринял информацию.

— Какую информацию?

— Что ему крышка, Хейбер.

Маска метафизического покоя сошла с лица Хейбера. Гилберт вернулся к основанию насыпи, а люди Хейбера принялись просеивать песок через широкие мелкие сита. Разочарованная толпа отступила и замерла в ожидании.

В доме Брейди мать маленького Бобби Линда нервно пила скотч. Фред Сантомассимо, совсем недавно получивший звание лейтенанта, и сержант Лу Бронте молча ждали. Сантомассимо было за тридцать. Продолговатое лицо, задумчиво-печальные глаза, как на картинах Эль Греко. Но сейчас он с трудом сдерживал нетерпение. Женщина была так взбудоражена, что после каждого торопливого глотка виски проливалось ей на подбородок.

— Миссис Брейди, вы можете описать, как выглядела жертва? — спросил Сантомассимо.

— Господи, нет! Я вышла на балкон в тот самый момент, когда это произошло.

Круглолицый Лу Бронте был на пять лет старше Сантомассимо. В отличие от своего молодого коллеги он походил на булочника или бухгалтера и мог показаться тугодумом, хотя на деле был толковым парнем, каких много в итальянских фильмах. Сейчас Бронте демонстрировал выдержку и предельную собранность, Сантомассимо же пребывал в непривычном для него напряжении.

— Поу!

Сантомассимо вздрогнул и резко обернулся. Бобби Брейди, косолапо переваливаясь, выплыл из-за спины Бронте, делая рукой жест, напоминающий прыжок ныряльщика с вышки.

— Поу!!

Сантомассимо и Бронте уставились на малыша. Что за картина, гадал Сантомассимо, запечатлелась в голове у этого ребенка, еще не умеющего толком говорить. Возможно, случившееся показалось ему таким же забавным, как поведение пьяного папочки. Впрочем, сейчас Сантомассимо имел дело с пьяной мамашей. Он вновь повернулся к миссис Брейди.

— Вы думаете, что в него врезался игрушечный самолет? — спросил он.

Женщина убрала упавшую на лоб прядь волос песочного цвета. Ее серые глаза блестели — то ли от выпитого виски, то ли от слез. На шее и плечах выступили красные пятна, она впала в какое-то восторженно-возбужденное состояние. Ее нервозность раздражала Сантомассимо.

— Думаю? Что я думаю? Я вышла, потому что Бобби громко смеялся. Кажется, я знаю, отчего погиб тот человек. В него врезался самолет. Я слышала его рокот. Эти игрушки надо запретить. Каждые выходные люди приезжают сюда и запускают их. То же самое и на Зума-Бич. Они выстраиваются на набережной и начинают играть в Первую мировую войну. Идут на таран. Резко пикируют. Делают мертвые петли. Начинают на рассвете и только к ночи убираются домой. И в эти игры играют не только дети, но и взрослые. И их много. И налогов они здесь никаких не платят.

— Но сегодня утром был только один самолет? Вы слышали рокот одного самолета?

Женщина кивнула. Виски начало действовать.

— Да. Один. Ведь сегодня понедельник, лейтенант. Только в рабочие дни мы и отдыхаем, а в выходные… — Она икнула. — Самолеты гудят. Фрисби[19]носятся. Транзисторы орут. Дурдом какой-то.

Бобби подкрался к Сантомассимо и выкрикнул:

— Поу!

Сантомассимо вздрогнул от неожиданности и потянулся было к озорнику, но тут же подавил инстинктивный порыв. Обменялся взглядами с Бронте. Легонько отстранил мальчика и вновь обратился к его матери:

— Миссис Брейди, похоже, вы рано встаете?

Линда Брейди залпом опрокинула остатки виски и устремила взгляд на бутылку, которую Сантомассимо, налив первую порцию, поставил на книжную полку.

— Именно так, лейтенант, — ответила она.

Бронте наклонился, спроваживая подальше от себя Бобби, который успел обмочить ему брюки.

— Вы и прежде видели здесь бегунов в такой ранний час? — спросил он.

— Конечно. Они тут бегают днем и ночью. Бобби, что ты наделал!

— Это можно отчистить, — сказал Бронте.

— Миссис Брейди, а вы не заметили человека, который совершал бы пробежки каждое утро? — спросил Сантомассимо.

— Да бегают здесь все кому не лень.

— Но они ваши соседи, — заметил Бронте.

Миссис Брейди повернулась к сержанту. Немногим старше тридцати, она была еще довольно привлекательной, но ужасно несчастной. Это было видно по морщинкам вокруг глаз и жесткому блеску зрачков.

— Я незнакома с соседями, — ответила она. — Я купила эту квартиру на те деньги, что достались мне после развода. Мы с Бобби живем здесь всего два месяца.

— Хорошо. Спасибо за помощь, миссис Брейди, — сказал Сантомассимо.

Он чувствовал себя подавленным и не мог понять почему. Он встал и направился к выходу; Бронте, вежливо улыбнувшись, поспешил следом. Внезапно Сантомассимо остановился, достал визитку и протянул ее миссис Брейди.

— Если что-нибудь вспомните, — сказал он, — любую мелочь, позвоните мне по этому номеру.

Бобби, приструненный, вперевалку колесил по комнате — от книжного шкафа к телевизору, от стены, на которой висели подзорная труба, морская звезда и зеленая рыбачья сеть, к бару. Рука его продолжала совершать нырятельные движения, а рот издавал один и тот же звук:

— Поу!

Лу присел, упершись руками в колени, и улыбнулся Бобби:

— Ты все видел, Бобби, правда? Жаль, что ты не умеешь говорить.

— К тому времени, когда он научится говорить, он все позабудет, — заметил Сантомассимо.

— У Бобби отличная память, — обиженно произнесла миссис Брейди. — Он просто пока не умеет говорить.

Неожиданно Сантомассимо понял, что его угнетало. Это был не слабый запах виски, исходивший от красивых губ женщины. Дело было в обстановке, слишком дешевой для этой квартиры. Во всем сквозило непостоянство, как будто отныне этой женщине предстояло вести кочевую жизнь. Сантомассимо прошел через гостиную, задержался взглядом на фотографии миссис Брейди и Бобби на книжном шкафу. Сквозь полуоткрытую дверь спальни он увидел брошенный на спинку стула лифчик. Под этим же стулом валялись забытые шлепанцы. Постель была смята только с одной стороны. Линда по привычке продолжала спать на половине кровати.

Сантомассимо вышел на балкон. Внизу полицейские, словно огромные жуки, таскали из заметно увеличившейся ямы песок к ситам. Толпа зевак тоже увеличилась, в основном это были подростки и мамаши с детьми.

Линда Брейди и Лу Бронте вышли на балкон следом за Сантомассимо.