Отбор в гарем, или Пятьдесят оттенков любви - Соня Мишина

Я вдруг поняла, что разговор ему дается с трудом.

– Тебе плохо? – спросила участливо.

– Я крепкий… справлюсь, – заверил парень.

– Э нет, дружок. По-моему, ты сейчас в обморок хлопнешься! – Пусть врачом я ни дня не работала, но кое-какие знания у меня в голове отложились. – Иди-ка окунись в фонтан!

– Ты не сказала, остаюсь ли я, госпожа! – Джано чуть не до крови прикусил побелевшие губы, но с места не сдвинулся.

– Ты остаешься! – Я поспешно прикоснулась к плечу согнувшегося в поясе молодого мужчины. Потом чуть придержала за локоть, помогая выпрямиться.

Принимающий сделал шаг, пошатнулся. Хорошо, что я не успела отпустить его локоть! Пришлось довести до фонтана, усадить на широкий бортик и лично поплескать водой в мужественное, но сейчас бледное лицо.

– Полегчало? – спросила я, когда Джано слегка отфыркался, а глаза его посветлели и стали прозрачно-аквамариновыми.

– Ты очень добра, госпожа! Я буду счастлив стать твоим мужем! – откликнулся тот.

– Не спеши, а то успеешь! – предупреждающе подняла я ладонь. – Ишь какой быстрый! Уже в мужья набивается!

– Прости, Жемчужина… – Мужчина поник. Улыбка, озарявшая его лицо и делавшая его безумно привлекательным, погасла. – Мы все тут… надеемся…

– Ладно-ладно. Иди отдыхай, если очухался.

– До встречи, госпожа. – Джано трижды неглубоко поклонился и пошел прочь все еще нетвердой походкой.

А я, пораскинув мозгами, решила быстренько присмотреться к оставшимся кандидатам и первыми отпустить тех из них, которые, как и Джано, начали перегреваться. Я, конечно, не против, чтобы мужчины к моим ногам штабелями укладывались, но не от солнечного же удара!

Чувствительных к жаре нашлось еще человек семь. Я решила оставить их всех – заслужили! Мужественно терпели, не жаловались, водички не требовали, присесть не пытались… В общем, ни разу не неженки! А что организм у них не так хорошо к жаре приспособлен, как у остальных, так это не их вина.

Убедилась, что оставшиеся сорок два претендента на мою руку и на милость Рождающего твердо стоят на ногах. Глянула вправо и встретилась глазами с напряженным взглядом, в котором смешались слишком уж противоположные эмоции: злость и восхищение, недовольство и смущение, настороженность и надежда… Я шагнула навстречу этому взгляду:

– Представься, Принимающий!

– Гек Тор. Сын рода Торов, ведающих магией металлов. Куем и зачаровываем клинки для различных видов оружия… – Гек ответил вежливо, но сдержанно. Произвести впечатление не пытался.

Мое самолюбие оказалось слегка задето: и чем я этому кузнецу не глянулась?

– Ты, похоже, не особо рад происходящему? – спросила я в лоб.

Мужчина вдохнул резко. Стиснул кулачищи, похожие на кувалды, скрипнул зубами.

– Я другую люблю. Жениться собирался.

– Тогда зачем у Рождающего метку просил? – прямо спросила я.

Раз уж сказал «а», пусть говорит и «б». Откровенность я оценила. Однако мотивы поступка понять не могла.

– Отец с дедом заставили. Я ведь старший сын в роду, а еще – то самое четвертое поколение, которое от родителей магию уже не наследует. Только мне и даром магия не нужна, если любимой женщины рядом не будет!

– Похвальная преданность. – Я даже удивилась. Где это видано, чтобы между карьерой и любовью мужчина любовь выбрал?

– Отпусти меня, Жемчужина! Люба моя с утра изводится, ждет, вернусь или нет.

– Ступай с миром, Гек Тор. – Я прикоснулась ладонью к плечу склонившегося до земли мужчины. – Пусть у тебя с твоей зазнобой все хорошо будет!

Счастья я мужчине пожелала искренне, от души. Не знаю, что там с магией, а вот слова мои Рождающий, видимо, услышал. По крайней мере, один из трех камешков на кольце, так и красующемся у меня на указательном пальце, мигнул золотистым отблеском. Отблеск этот упал на склоненную макушку парня, растекся тончайшей светящейся аурой и словно впитался в прическу.

Выпрямился Гек Тор, уже улыбаясь – счастливо и радостно:

– Благодарю за благословение, госпожа! Теперь у нас дело пойдет даже без магии!

– Вот и славно! – Я еще раз кивнула кузнецу и двинулась дальше.

А дальше меня ждал такой кадр, что я даже удивилась, как не заметила его раньше! Темные слегка вьющиеся волосы спутанными прядями опускались на широкие плечи – почти белые по сравнению с другими мужчинами. Глаза казались не карими, а темно-вишневыми, как загустевшая кровь. Сжатые губы и сурово нахмуренные брови подчеркивались тонкими морщинками – похоже, хмурился этот мужчина постоянно. И был старше всех остальных Принимающих. «Не меньше тридцати пяти лет», – подумала я. На земле был бы моим ровесником.

На меня он смотрел… скажем так, без особой надежды. Так, будто пришел на всякий случай, но тут же понял, что удача снова не на его стороне.

– Представься, Принимающий, – потребовала я, внутренне теряясь под этим пристальным и холодным взглядом. – Ты, случаем, не вампир?

– Не знаю, кто такие вампиры, госпожа. – Мужчина, как и положено, трижды поклонился в знак приветствия. – Я – Эд Полан. Мог бы стать некромантом, если бы дыхание Рождающего магию коснулось меня по твоей милости. Надеюсь, подробно рассказывать о том, чем занимаются некроманты, ты не потребуешь. Не хотелось бы оскорблять твой слух, Жемчужина, жестокими и страшными деталями.

Ого! О-го-го! Потенциальный некромант!

В моем мире был бы патологоанатомом. Почти коллега.

– А ты хотел бы, чтобы тебя коснулось… дыхание?

– Мои желания не имеют значения. Некроманты следуют своему долгу и предначертанному. Стоят на страже невидимой границы между миром живых и мертвых. За это нас не любят и побаиваются.

– И много вас, некромантов, сейчас? – Я заподозрила, что мои предшественницы-Жемчужины таким кадром увлечься вряд ли могли. И оказалась права.

– В империи – ни одного. – Голос мужчины прозвучал ровно. Взгляд не дрогнул. Только горькие складки в уголках губ и морщинка между бровей обозначились чуть резче.

Нет! Вот что они все тут себе думают?! Если в мире есть магическая нечисть, победить которую могут только некроманты, значит, и некромантов нельзя обделять силой!

– Ты остаешься, – кивнула я Эду. – Кстати, ты ведь не впервые на отборе?

Он несколько раз моргнул, будто не сразу поверил в то, что услышал.

– Этот отбор – третий, – произнес мужчина слишком тихо и спокойно, чтобы я поверила, что ему все равно.

Потом с каменным лицом склонился передо мной, принимая прикосновение к плечу и слова приветствия. Его кожа оказалась прохладной и плотной на ощупь. Я вдруг поняла, что вот таким, холодным и почти каменным, Эд Полан будет всегда и при любых обстоятельствах. И еще удивляется, что его не выбирают! Может, зря я ему надежду дала? Боюсь подумать, как среагирует этот молчун, если я его позднее все же домой отправлю…