Неуязвимость. Отчего системы дают сбой и как с этим бороться - Андраш Тилчик

Это была самая тяжелая катастрофа в атомной отрасли за всю историю Америки{17}. В течение многих дней специалисты пытались стабилизировать температуру перегревшегося реактора, и некоторые правительственные чиновники опасались самого худшего. Ученые спорили, не взорвется ли пузырь водорода, образовавшийся под крышкой реактора. Было понятно, что радиация убьет любого, кто подберется к механизмам достаточно близко для того, чтобы вручную открыть клапан и удалить из реактора взрывоопасный газ.

После напряженного заседания в ситуационной комнате Белого дома помощник президента Джимми Картера по вопросам науки отвел в сторону Виктора Жилински, руководителя Комиссии по ядерному регулированию США, и тихим голосом предложил послать открыть клапан больных на последней стадии рака{18}. Жилински внимательно посмотрел на собеседника и понял, что тот не шутит.

Населенные пункты вокруг АЭС превратились в «города-призраки», поскольку эту территорию покинуло 140 000 человек. На пятый день после катастрофы президент Картер и первая леди приехали на АЭС, чтобы успокоить паникующих. Обутые в ярко-желтые бахилы поверх обычной обуви для защиты от остатков радиации на почве, они обошли АЭС и тем самым приободрили нацию. В тот же день специалисты установили, что водородный пузырь больше не представляет собой непосредственной угрозы. А когда была восстановлена работа системы охлаждения, температура в активной зоне реактора стала падать. Однако, чтобы начали охлаждаться наиболее разогретые части топливосодержащего расплава, понадобился еще месяц. В конце концов были отменены все действовавшие предупреждения об опасности для населения. Но многие считали станцию Three Mile Island местом, где чуть не сбылись наши самые худшие опасения.

Авария на АЭС Three Mile Island началась с небольшой ошибки при ремонте системы водоснабжения станции. Бригада рабочих в тот день проводила обычное техобслуживание трубопроводов вне реакторной зоны. По каким-то причинам, неясным до сих пор, насосы, которые закачивают нагретую в реакторе воду в парогенератор, в этот момент отключились. По одной из версий, это произошло из-за того, что во время обслуживания влага случайно попала в систему сжатого воздуха, которая используется для пневматического управления арматурой и насосами. Поскольку вода перестала подаваться в парогенератор, она уже не могла охлаждать активную зону реактора, что привело к повышению температуры и давления. В связи с этим, как и было предусмотрено конструкцией, автоматически открылся небольшой клапан компенсатора давления. Однако тут произошел еще один сбой. Когда давление восстановилось до нормального, компенсаторный клапан не закрылся. Вода, которая должна была покрывать твэлы и охлаждать активную зону, начала из нее уходить{19}.

Глядя на горящую лампочку датчика в щитовой комнате, операторы решили, что электромагнитный клапан закрыт. Но на самом деле светящийся индикатор свидетельствовал только о том, что на привод клапана поступила команда о его закрытии, а не о том, что он в действительности закрылся. Помимо прочего, в активной зоне реактора отсутствовали датчики, прямо показывающие уровень находящейся там воды, поэтому операторы вынуждены были опираться на показания других приборов: тех, которые указывали на уровень воды только в части системы под названием «компенсатор давления». Поскольку вода утекала через оставшийся открытым клапан, казалось, что в компенсаторе давления ее количество увеличивается, хотя в активной зоне реактора ее становилось меньше. В связи с этим операторы предположили, что воды в реакторе слишком много, тогда как ситуация была обратная. Когда аварийная система охлаждения включилась автоматически и начала нагнетать воду в активную зону, операторы отключили почти все насосы. твэлы в реакторе начали плавиться.

Инженеры понимали, что с реактором что-то не так, но не знали, что именно. Им потребовалось несколько часов, чтобы осознать, что из него уходит вода. Людей чрезвычайно нервировала лавина тревожных сигналов. Среди всех этих звуков сирен, гудков и мигания лампочек трудно было отделить обычные предупреждения от важных сигналов опасности. Специалистам стало еще сложнее общаться между собой, когда данные о высоком уровне радиации заставили всех в помещении щитовой надеть респираторы.

К тому же было непонятно, насколько разогрелась активная зона реактора. Одни показания температуры были высокими. Другие – низкими. Некоторое время компьютер, следивший за температурой внутри реактора{20}, не выдавал ничего, кроме вот таких строчек: