Окончательный диагноз - Чингиз Абдуллаев

Она замолчала и посмотрела на Дронго.

– Не представляю, кто мог его убить, – призналась она, –Федор Григорьевич был прекрасным человеком. Он никому и никогда не сделалничего плохого. Почему все так закончилось?

Зазвонил городской телефон. Трубка лежала рядом с ВероникойАндреевной на столе. Она взяла ее.

– Да, – сказала она скорбным голосом, – такой ужас, Валечка.Спасибо большое. Он вас так любил. Спасибо. Да, похороны в понедельник. Нет,нет. Спасибо. Я тебе потом все расскажу. Да, сердце, да, да. Неожиданно.Инфаркт. Извини меня. Да, спасибо.

Она убрала трубку.

– Я отключила свой мобильный, – извиняющимся тоном сказалаона. – Говорят, что по телевидению передали сообщение о смерти ФедораГригорьевича, и теперь все пытаются дозвониться. Хорошо, что телефон на даче мыпоменяли два месяца назад и не все знают наш новый номер. Иначе нам не дали быпоговорить.

Потапов понимающе кивнул.

– В последние дни в поведении Федора Григорьевича вы незаметили ничего необычного? – спросил Дронго. – Может, вы замечали, что оннервничает? Или что-то еще?

– Меня об этом уже спрашивали, – спокойно сказала она, –нет, конечно. Следователи почему-то думают, что он мог застрелиться. Но у негоне было пистолета. И зачем ему стреляться? Нет, нет. Я знаю: его убили из-заэтой дурацкой коллекции монет. Кто-то, узнав про эти монеты, сумел незаметнопроникнуть на дачу.

Зазвонил мобильный телефон Числова. Тот, извинившись, досталаппарат и вышел из гостиной. И почти сразу, заглянув снова, вызвал Гумарова.Оба сотрудника службы охраны вышли из гостиной. Перед тем как выйти из комнаты,Гумаров что-то прошептал Потапову, и тот согласно кивнул. После уходасотрудников охраны обстановка стала несколько спокойнее, словно спало некоенапряжение. Такое количество чужих в доме явно действовало на психику иВероники Андреевны, и Олега Глушкова.

– Как вы думаете, кто мог знать про эту коллекцию? – спросилДронго.

– Кто угодно, – удивилась она. – Федор Григорьевич былоткрытым, доброжелательным человеком. Он ничего не скрывал от людей. У нас вдоме всегда было много гостей…

Олег дернул ногой, и Вероника Андреевна заметила этот жест.

– Да, – с вызовом сказала она, – у нас всегда было многодрузей. И мы не видели в этом ничего плохого. Но я не могу никого подозревать.Среди наших знакомых были только порядочные люди. Хотя сейчас все изменилось.Никто не знает, кого сейчас можно считать порядочным человеком.

Олег нахмурился, но не стал возражать. В присутствии мачехион держался гораздо более скованно, чем можно было ожидать от мужчины еговозраста.

– Никаких других ценных вещей в доме не было? – уточнилДронго.

– Откуда? – улыбнулась Вероника Андреевна. – Откуда у насмогли быть ценные вещи? Нужно было знать академика Глушкова. Он был абсолютныйбессребреник, никогда не копил денег, не пользовался своим служебнымположением. Любой чиновник, который работал хотя бы один год в рангезаместителя министра, обогащался так, что хватало не только детям, но и внукам.Успевал приватизировать несколько заводов или хапнуть какое-нибудь предприятие.А Федор Григорьевич о таких вещах и не думал. Вы ведь помните, он былвице-премьером дважды. И всегда газеты писали о его высоких нравственныхпринципах. Он был очень честный человек, иногда даже в ущерб самому себе исвоей семье…

– Думаю, что он был достаточно состоятельным человеком,чтобы обеспечить семью, – ядовито вставил Олег.

Он не договорил второй фразы, но все поняли, что он хотелсказать. «Достаточно состоятельным человеком, чтобы обеспечить капризы своеймолодой жены», – хотел сказать сын погибшего. Очевидно, именно так и поняла еговыпад Вероника Андреевна. Нахмурившись, она неприязненно взглянула на Олега.

– Я не жалуюсь, – нервно произнесла она, – я просторассказываю, каким честным и порядочным человеком был твой отец.

Она потянулась и взяла еще одну сигарету. Числова в комнатене было, а среди присутствующих мужчин никто не курил. Вероника Андреевна свызовом взглянула на Олега, рядом с которым лежала зажигалка. Молчание длилосьнесколько секунд, затем Олег протянул руку, взял зажигалку и передал ее мачехе.

Фыркнув от подобной «галантности», она щелкнула зажигалкой.Вновь раздался телефонный звонок. Она взяла трубку, успев придать лицусоответствующее скорбное выражение.

– Слушаю вас, – произнесла она голосом безутешной вдовы. –Кто это говорит? – Неожиданно голос у нее изменился. – Да, это я. Он еще здесь.Сейчас я передам ему трубку. Спасибо. Я знаю, как ты нас любишь, – язвительнопроизнесла она и протянула трубку Олегу. – Твоя жена, – сообщила онапокрасневшему пасынку. Тот, порывисто вскочив, взял трубку.

– Что случилось? – спросил он, поправляя очки.

– Когда ты приедешь? – раздался из трубки женский голос,достаточно громкий, чтобы его мог услышать сидящий рядом Дронго. – Чего тысидишь там с этой дрянью?

– Извини, Танечка, мы сейчас заняты, – попытался успокоитьсупругу Олег.

Очевидно, его жена не питала родственных чувств к мачехесвоего мужа.

– Чем ты занят? – продолжала бушевать его супруга.

Она все еще кричала, когда Олег, извинившись, вышел изгостиной.

– Его жена – истеричка, – сообщила довольная разыгравшейсясценой Вероника Андреевна. – Поэтому он такой затюканный. Мать женила его надочери своей подруги. И вместе они добили его окончательно. Федор Григорьевичникогда не одобрял этого выбора.

– Его мать жива? – спросил Дронго.

– Нет, – ответила Вероника Андреевна. – Она работала главнымврачом больницы. Говорят, это была такая властная женщина, что убивала вокругсебя даже микробы. Но она умерла десять лет назад. Как раз успев женить своегосыночка на дочери подруги. Наверное, торопилась его окольцевать, – жестокопредположила она, – знала, какой он никчемный. А через два года мы встретилисьс Федором Григорьевичем.

– Сколько лет вы прожили вместе?

– Официально шесть. Но первые два года мы встречались, неособо афишируя наши отношения.

– Вы были замужем?

– Это имеет отношение к смерти Федора Григорьевича? –удивилась она и пожала плечами. – Да, я была замужем. Дважды. И оба разанеудачно. Федор Григорьевич был моим третьим мужем. А я его вторая жена. Людииногда долго ищут, прежде чем находят свою недостающую половину. Вам так некажется?

– Наверное, – улыбнулся Дронго. – Извините меня, что я задаютакие нетактичные вопросы. У вас хорошие отношения с бывшими мужьями?

– Вы думаете, что кто-то из них перелез через забор,забрался в дом и убил Федора Григорьевича? – усмехнулась она. – Ну это чистаяфантастика. Мой первый муж сидит в тюрьме, отбывая срок за хищениегосударственных средств в особо крупных размерах. Ему сидеть еще несколько лет.А второй муж находится сейчас в Чехии, он бизнесмен и ведет дела с чешскимипредприятиями. Как видите, у моих мужей абсолютное алиби. Так, кажется, говорятваши коллеги?