Звёздные Войны. Затерянное племя ситхов - Джон Джексон Миллер

В тот самый миг, когда Корсин наконец добрался до ложбины, толпа хлынула вперед — словно прорвали какой-то барьер. Послышалось знакомое до боли жужжание.

— Нет!

Корсин вклинился в толпу. Сначала ему под ноги попался световой меч, а потом он увидел на земле израненное тело старого рулевого отца. Девор стоял рядом с Спелой и Джериадом, его меч сиял багрянцем в сгущающихся сумерках.

— Навигатор напал первым, — сообщила Сиела.

Капитан поднял брови:

— Какая теперь разница?

Корсин вышел в центр и призвал Силой упавший меч. Девор, мягко улыбаясь, остался на месте, оружие он не деактивировал. В его темных глазах зажегся знакомый дикий огонек. Он чуть дрожал, но не от страха. Страх Яру Корсин почувствовал бы. Капитан знал, это что-то иное, что-то куда более опасное. Он повернул деактивированный меч Маркома излучателем вниз и потряс им:

— Он был нашим навигатором, Девор! Что, если звездные карты вышли из строя?

— Я смогу проложить обратный маршрут, — уверенно ответил Девор.

— Тебе придется! — Корсин потихоньку огляделся. Много золотого — форма шахтеров, но и члены экипажа с мостика присутствуют. Красные ситхи — не Равилан, но один из его друзей. Он не был напуган. — Подобное не приведет ни к чему хорошему. Мы останемся здесь, пока возвращение на корабль не станет безопасным. Это все.

Сиела выпрямилась, ободренная поддержкой окружающих:

— А когда станет безопасно? Через несколько дней? Недель? — Ее ребенок заплакал. — Как долго нам ждать, пока станет достаточно безопасно для тебя?

Корсин взглянул на женщину и, глубоко вздохнув, бросил меч Маркома на землю:

— Скажите Равилану, что надо сжечь еще одного. — Когда недовольная толпа расступилась, давая ему пройти, Корсин добавил: — Мы пойдем, когда я скажу. Корабль может взорваться, может рухнуть в океан. Тогда у нас действительно начнутся проблемы. Так что пойдем, когда я скажу.

Наступил переломный момент. Корсин сделал шаг назад, и тут появился Глойд. Он бдительно косил желтым глазом на ворчащую толпу. Самое интересное Глойд пропустил.

— Капитан.

Они смотрели друг другу за спины, держа в поле зрения как можно больше ситхов.

— Да, что-то у нас здесь не слишком весело, Глойд.

— Тогда слушай, — просипел массивный гоук. — Насколько я понимаю, у нас три варианта. Сбросим их со скалы — может, кто и взлетит. Или спрячемся где-нибудь, подождем, пока они не перебьют друг друга.

— А третий?

Яркое лицо Глойда собралось складочками от смеха.

— Его нет. Просто я подумал, что такое многообразие тебя приободрит.

— Ненавижу тебя.

— Отлично. Когда-нибудь ты станешь настоящим ситхом.

Корсин знал Глойда с тех пор, как стал капитаном. Гоук был таким офицером, которого желал бы видеть на мостике любой ситхский капитан: больше заинтересованным своей работой, чем борьбой за власть. Умный Глойд не искал проблем. Или, может, слишком любил разносить все в клочья, чтобы просто так оставить свой боевой пост.

Конечно, сейчас, когда артиллерия Глойда осталась где-то в километре выше, Корсин не знал, чем будет полезен его давний товарищ. Но гоук, ко всему прочему, был килограммов на пятьдесят тяжелее почти любого из экипажа. Никто не пойдет против них, пока они стоят рядом.

Во всяком случае, в одиночку.

Корсин оглянулся на собравшихся.

Равилан уже был здесь. Он с парой младших офицеров держался поближе к Девору и Сиеле. Девор, заметив направленный на него взгляд брата, отвернулся; Сиела же в ответ нагло уставилась на капитана. Корсин выругался.

— Глойд, мы здесь умираем. Я их не понимаю!

— Да уж. Помнишь: как вкалывать сейчас, так это мы. А остальные ситхи — они думают о будущем. — Гоук выдернул из земли чахлый корешок и понюхал. — Вся проблема в том, что здесь только будущее и имеет значение. Ты пытаешься сплотить их, а надо показать им, что что-то есть и за этой горой. Нет времени их убеждать. Ты выбираешь путь. А если кому-нибудь он не понравится…

— Отправим летать? — усмехнулся Корсин. Это действительно было нехарактерно для него.

Глойд улыбнулся в ответ и впился зубами в корешок. Командир артиллеристов скорчил забавную гримасу, извиняясь перед собой за то, что потащил какую-то дрянь в рот.

Да, им не выжить за счет земли — этой земли.

Оглядев толпу, Корсин непроизвольно вскинул взгляд на истончающуюся струйку дыма над горами.

Высоко. Глойд прав. Это единственный путь.

Массасси погибли. Корсин ушел на рассвете, взяв с собой трех носильщиков — самых здоровых. Им роздали оставшиеся баллоны с воздухом. Ни воздуха, ни массасси надолго не хватило. Что бы на этой планете ни восстало против них, оно одинаково эффективно убивало монстров на любой высоте.

Может, оно и к лучшему, думал Корсин, оставляя кроваво-красные трупы там, где они упали. Он не мог контролировать массасси. Они были исполнительными и послушными воинами, но понимали только грубую силу. Слова на них не действовали. Хороший ситхский капитан должен уметь использовать и то и другое, но Корсин больше склонялся к последнему. Благодаря этому он сделал неплохую карьеру.

Только вот у подножия горы успехи его были невелики. И будет еще хуже. Уже было. Ночь оказалась холодной, хотя он ожидал более мягких температур от океанского климата. То ли из-за этого, то ли от недостатка медицинской помощи некоторые тяжелораненые погибли. Позже какая-то тварь — Глойд описал шестиногое млекопитающее, наполовину состоящее из пасти, — выпрыгнула из норы и загрызла еще одного пострадавшего. Пятеро часовых вконец измучились, пока изловили зверя. Одна из геологов Девора поджарила часть туши на костре и попробовала кусочек. После мучительной кровавой рвоты она умерла от остановки сердца. Какое счастье, что он в это время спал и ничего не видел.

Вся радость оттого, что на планете есть жизнь, прошла. Их было слишком мало, чтобы опытным путем отделять съедобное от ядовитого. Надо возвращаться домой, независимо от того, в каком состоянии корабль.

Корсин посмотрел в утреннее небо, исчерченное полосками перистых облаков, а не струйками дыма. Он никому не рассказал о существе, которое врезалось в экран во время падения. Что он видел? Вполне возможно, еще одного хищника. Так что не стоило этим делиться. Все и так были сильно напуганы, а страх порождает гнев. Ситхи понимали гнев — и использовали его. Но если его не контролировать, это не приведет ни к чему хорошему. Солнце еще не село, когда снова появились световые мечи: возникли разногласия по поводу распределения пищевых пайков. Одним красным ситхом меньше. Не прошло и двадцати часов с момента катастрофы, а все возвращалось к истокам. К расовой принадлежности.