34-Ежки для Кощея - Елена Лисавчук

— Видишь, воздух и на тебя уже благотворно действует. Ты на глазах добреешь.

Неужели Аляна поборола свою робость и начала обрастать колючками?

Я бросила на неё мимолётный взгляд. И впрямь произошло чудо. Подруга шла и посмеивалась.

Прогулявшись по тенистой аллее, мы вышли прямиком к зачарованному озеру водяного. Проходя мимо его владений, из дубовой рощи я услышала слабый стон. Остановилась и присмотрелась: ничего необычного. Яркоклювы завели вечернюю трель, бархатные, как сама ночь, бабочки порхали над нежными олигорскими незабудками.

Раздался еле различимый шорох. Потревоженные птицы прекратили пение, а бабочки сместились вглубь рощи. Меня обуяло любопытство, смешанное с тревогой.

Оставалось предостаточно времени, чтобы успеть подготовиться к ужину. Пообещав себе, что взгляну одним глазком и вернусь, я свернула с дороги. Тараном, оцарапав колючими ветками ноги, продралась через кусты.

— Ты куда собралась, Мира? — настиг меня у малинника обеспокоенный окрик Аляны.

— Подожди нас! — шурша кустами, в один голос крикнули подружки.

Во владениях водяного ничего странного не наблюдалось. Чувствуя себя глупо, я было собралась предложить подругам вернуться, но тут взгляд зацепился за клочок платья, видневшийся из-за широкого ствола дерева.

Лёгкая тревога на душе сменилась мрачным предчувствием.

«Почему нельзя было просто пройти мимо?» — гневался мой внутренний голос.

«Нашёл чему удивляться, — проснулось после недолгой спячки безрассудство. — Мирослава творческая личность. Сначала натворит, а потом думает, чего вытворила».

Чувствуя, как сорняки хлещут по ногам, я обогнула дерево и обнаружила на ковре из белоснежных хрупких ландышей прислонившуюся спиной к стволу девушку. Её глаза были закрыты, отчего, казалось, что она прикорнула.

Лицом незнакомка не вышла. Толстые губы, широкий приплюснутый нос, кустистые брови, болотный цвет кожи — само воплощение царевны лягушки. Отвратительные мокрые колтуны оливковых волос, будто девушку нарочно облили слизью улиток, рваными дорожками спускались по плечам. Лёгкое зелёное платье с кокетливыми рукавами-фонариками, треснув на талии по шву, туго обтягивало жировые складки. Она, без сомнений, стала жертвой чьего-то злого колдовства.

— Она мертва?

Я обернулась и встретилась со встревоженным взглядом Аляны.

— Нашли что-нибудь? — радостной трелью прозвенел приближающийся голос Савины.

Подруга подбежала к нам, и улыбка испарилась с её губ, а лицо приблизилось к цвету подснежников.

— Она дышит? — порывисто сорвала пышный цветок Савина, и недоумённо посмотрев на него, отбросила в траву.

Неплохой вопрос.

— Давайте узнаем, — предложила я, отмечая ярко выраженные симптомы.

Отвратительное преображение указывало на оборотное зелье. Но, приняв его, девушка должна была оставаться в сознании. Стараясь не замечать хруста веток под ногами, я подошла к незнакомке. Глубоко вдохнула и, прочитав заклинание быстрой диагностики, провела над её лицом рукой. Кончики пальцев закололо от холода. В бедняжку ударили смертельным заклятием забвения.

— Девушка жива, — сообщила я подругам. — Но, её живительный источник иссяк.

— Она умирает? — вытаращилась Савина.

Уловив в голосе подруги панические нотки, Аляна принялась её успокаивать:

— Девушка ещё дышит.

— Но живее не становится, — вырвалось у меня. — У неё осталось мало времени.

Для Савины это было уже слишком.

— Мира, Аляна, сделайте что-нибудь! — громко заголосила она и с мольбой во взгляде попросила: — Спасите её.

— Не всё так просто. Девушка одной ногой за гранью, — Аляна подошла к незнакомке и встала напротив меня.

— И чему, Савина, вас, учат в царской школе? — обронила я терзаемая тяжёлыми думами. Я и в самом деле не знала, как спасти заколдованную деву. Чтобы она исцелилась, нужно было поделиться жизненной силой. Незнакомка умирала, а кроме нас, помочь ей некому было. Кощеи не успеют прийти. Действовать надо было немедля. — Я попробую.

Аляна, не сводившая глаз с пострадавшей, вскинула голову.

— Я помогу тебе, Мирослава. У кикимор есть особенность — нам доступна сила леса, — вызвалась она.

Я кивнула и, закусив губу, опустила ладонь на сухой лоб девушки, а Аляна положила руку ей на плечо.

Бр-р-р… Рука соприкоснулась с неприятной на ощупь шершавой кожей. Ничего, на каждую жабу найдётся свой принц. Некоторые остаются до конца своих дней в неведении о том, с кем соединили жизнь.

Обратившись интуитивно к внутреннему источнику, я перенаправила магический поток в новый опустошённый сосуд. Пальцы опалил жар. Свет лился из моей руки, разгоняя мертвецкий холод, окутавший девушку. Забавные чёрные мушки замелькали перед глазами, в довершение незаметно подкралась слабость.

Я никогда не сомневалась в своих магических возможностях, а тут вдруг поплохело. С чего бы вдруг? В жизни не поверю, что силы подвели меня.

Бисеринки выступившего пота холодили моё лицо, но определённо, падать в обморок я не собиралась. Делать мне нечего, кроме как, валяться без сознания на траве.

Не паникуем! Всё под контролем! У нас получится! Глубокий вдох…

— Савина! Беги за Драгомиром! — прохрипела я, чувствуя, что сама скоро перестану подавать признаки жизни и пополню ряды спящих красавец. Должен же меня кто-то разбудить.

Мошки перед глазами плавно перешли в круги.

— Считай уже, привела! — убеждённо пообещала Савина и сорвалась с места.

Дыхание перехватило. Воздух густым киселём застрял в горле. На девушку падала сгорбленная тень. Не прекращая вливать живительную силу в царевну-лягушку, я перевела замутнённый взор на Аляну. Её раскрасневшееся от усилия лицо искажала му́ка, глаза светились смертельной усталостью. Свободной рукой я схватила её за плечо и, приложив неимоверное усилие, оттолкнула.

Не устояв на дрожащих ногах, Аляна отшатнулась назад.

— Я не закончила, — недоверчиво распахнула она глаза.

— Я сама…

— Нам не помочь ей, — признала поражение подруга.

— Мы ещё посмотрим!

Под хруст ломающихся веточек она подошла ко мне.

— Сейчас для всех лучше её отпустить. Мы без сил, а несчастная девушка застряла на границе миров.

Ёжка в отчаянии схватила меня за руку, которую я выставила, чтобы держать её на расстоянии, и потянула на себя.

— Аляна, ради Луноликой, дай мне подумать, — прохрипела я, отмахиваясь от неё.

Ещё немного вливаний, и на щеках девушки проступил еле заметный румянец.