Непродуктивная психология, или Бомба для директора - Владимир Тараненко

Учтите также следующий немаловажный момент – объявляя кому-то войну, провозглашая в качестве деловой парадигмы стратегию войны и рассматривая ситуацию на рынке сквозь призму «друг – враг», «побежденный – победитель», такой топ-руководитель прочно деактивирует опасную для него инициативу из среды своих же коллег, сотрудников и подчиненных. В итоге выигрывает именно он, а не фирма. Потому что те, кто мог бы развернуть свой продуктивный потенциал, теперь переведены на казарменное положение (надеемся, лишь фигурально). Их активность в аспекте самостоятельности напрочь скована жесткой цепью приказов и распоряжений «мобилизационного периода», и вместо раскрывающегося горизонта перспектив они теперь внимают только одному и тому же призыву, нисходящему с командных высот: «Победа или поражение!».

Поскольку современный бизнес, к счастью, лишь до какого-то предела имитирует настоящую войну и предпочитает обходиться без кровопролития и воентрибуналов, то потенциально опасные претенденты на кресло нашего топ-руководителя скорее всего покинут фирму, чрезмерно увлекшуюся наставлениями для самураев или руководством для боя дредноутов в кильватерном строю. А если кто-то рискнет остаться, то непременно «сгорит в бою», брошенный своим руководителем на заведомо гиблый участок фронта работ. Сценарии могут различаться деталями, но итог окажется такой же, как на любой войне: массовая «гибель» (в нашем случаев просто уход, отсев, увольнение и т. д.) наиболее способных кадров. Ради чего все и затевалось.

Нелишне из только что рассмотренной ситуации вывести одно прелюбопытное резюме: война, а точнее, стратегия вести бизнес по законам войны прежде всего выгодна тем руководителям, которые полностью исчерпали себя в своем деле и потому отчаянно защищают свое начальницкое кресло. Война – красивый способ убрать более способных, наступающих на пятки, либо, используя чрезвычайные мобилизационные методы, сломать их психологически, превратив в послушное орудие собственной воли (т. е., грубо говоря, «обломать» так, как делали когда-то в армии с молодыми, но непокорными ребятами). Давайте поостережемся наделять любителей поиграть в живых солдатиков неограниченными полномочиями. Бизнес – не клиника для лечения деструктивных особ и не плац для «генералов» в отставке. У бизнеса несколько иные задачи, и тот, кто успешно их решает (и может подтвердить это не блеском эполет, а опережающим спросом на свою продукцию), признается лидером или, если хотите, флагманом.

Еще небольшое уточнение. Не следует путать такие совершенно различные понятия, как деструктивный агрессор или воинствующий некрофил, с проявлениями психопатии или даже просто холерического темперамента. Согласитесь, невозможно представить благородного, но взрывного и крайне импульсивного Александра Пушкина эдаким агрессором и милитаристом. А ведь он мог по моде того времени запросто убить своего врага на дуэли. Различить фрондера (фр. fronde – оппозиция по мотивам личного порядка, беспокойство, недовольство) по природе и воспитанию от агрессивных деструктивистов в принципе несложно, ибо фрондеры терпеть не могут насилия над собой, диктата и никогда не стремятся заполучить рычагов авторитарной власти. Точно так же они не любят имитировать войну и не признают игр в солдатики – им по горло хватает реальных стычек в силу их беспокойного темперамента. И если уж продолжить сравнение, то именно фрондеры на дух не выносят «агрессоров» и «милитаристов», предпочитая против них сражаться своими рыцарскими или дуэлянтскими методами. Так что советуем хотя бы одного такого фрондера среди персонала иметь – он первым поднимет набат против скрытой милитаризации вашего бизнеса.

И еще одно попутное наблюдение. История воен и баталий указывает на одну странную закономерность: решающие в истории человечества битвы чаще всего успешно выигрывали военные стратеги и полководцы с… миролюбивым характером, обобщенно говоря – люди мягкие и доброжелательные. Именно такими были: с виду медлительный и всегда уравновешенный Михаил Кутузов (неистовый Наполеон сильно, наверное, сожалел о том, что пришлось иметь с ним дело); богобоязненный и кроткий польско-литовский король Ягайло (полный разгром тевтонцев под Грюнвальдом в 1410 г.); генерал-полковник Александр Иванович Еременко, командующий Сталинградским фронтом и начальник Генштаба, проводивший Сталинградскую операцию; маршал Александр Михайлович Василевский (оба, по отзывам, никогда не повышали голоса на своих подчиненных, но воевать умели мастерски). Будете удивлены, но генерал армии Александр Горбатов, Герой Советского Союза, в предвоенные годы – колымский зек, реабилитированный в 1941-м и получивший должность комполка, затем – командующий 3-й армией (битва за Москву, Курская дуга, взятие Берлина), не только не… пил и не курил (первая и единственная рюмка за всю жизнь – 9 Мая 1945 г.), но и никогда не ругался матом. На этот счет существуют достоверные сведения. В послевоенные годы – командующий воздушно-десантными войсками, он ненавидел и всячески боролся с рукоприкладством, грубостью в среде командиров, невзирая на ранги и фронтовые заслуги. И никогда не лебезил перед Сталиным, от которого зависела не только его карьера, но и сама жизнь после освобождения из лагерей. Каково? Действительно, подмечено, что те, кто прошли огонь, кровь и лишения, в обыденной жизни гораздо добрее. Таковыми были блокадные ленинградцы, пронесшие в течение многих лет высокую нравственную культуру. Не было и в среде незаконно репрессированных тотально обозленных и мстительных людей. Высшая мудрость, дающаяся такой дорогой ценой, – прощать, но помнить и несгибаемо отстаивать свои моральные идеалы.

Ну а те, кто так и не наигрались в солдатики, а потому устраивают где только получается плацы, муштры и войны? Их просто жаль – ведь жизнь их разменивается на чепуху из-за затаенной в душе деструкции, обиды, зависти. Но почему из-за подобной «клиники» начальника или руководителя должны страдать другие – не понятно.

Война никогда не решает стоящих перед обществом проблем. Зато добавляет массу новых.

Одна из современных политологических версий взгляда на войну

Когда эта война кончится?..

Вопрос, который чаще всего задавали солдаты маршалу Жукову. Из его воспоминаний

Сама наша жизнь указывает нам на просвет бытия. И пока есть время – надо решиться.

Почти по М.Хайдеггеру…

У войны как метода осуществления задач политики или бизнеса нет будущего и нет победителя… Но в аспекте данной темы принципиально именно то, что люди предпочитают играть в войну тогда, когда не видят иного решения своих проблем. Следовательно, именно собственная бесплодность и бессилие достигнуть успеха путем продуктивного «выхода», принуждают индивида становиться на путь агрессии против ближнего своего (можно и против дальнего, можно даже придумать некоего абстрактного врага, что, впрочем, не так уж важно). Война есть признание тупика, в котором оказались те, кто ее пытаются развязать или поклоняются ей как панацеи от всех бед. Ошибочно также считать вовлечение в войну неким очищающим катарсисом или тем более креативным активатором. Поэтому подменять развивающий тренинг неким жестким подобием игры в войну не только не эффективно, но и вредно. Ничего, кроме усталости и моральной депривации (синдром тупого эмоционального и психического равнодушия; состояние, близкое к тому, которое позволяет людям пережить ужасы и тяготы реальной войны), человек после такой «мобилизации» не ощутит. Да, он огрубеет, научится терпеть и подчиняться чужой воле и не задумываться над смыслом приказа. Еще он остро почувствует близость человеческого локтя и единство сплоченной группы, его индивидуальность скорее всего в ней временно растворится. Он будет радоваться малому и искренне гордиться собой, как же, все перетерпел и чему-то научился. Вот лишь краткое перечисление достоинств выездного тренинга по типу армейского лагеря (не удивляйтесь, существуют, и даже весьма популярны нынче, и такие формы бизнес-обучения). И если цель была сделать из бизнесмена солдата, то зачем эту древнейшую милитаристскую процедуру называть тренингом? Ну а если одолевает подспудное желание уйти от насевших неврозов и повысить уровень бойцовского адреналина, то не лучше ли устраивать себе периодически эдакий экстремум-душ для психики в виде реально несущего опасность, но в целом не агрессивного хобби? Опять же любая человеческая деятельность, несущая элементы настоящей опасности, преотлично раскрывает скрытые горизонты возможностей, и только агрессивное противопоставление друг другу их сужает.