Призрак Адора - Том Шервуд

Он с достоинством сел. Открыто, по-мужски взял кусок ветчины, хлеб. Налил всем пива. Молча выпили, молча принялись жевать.

– Ты из какого народа, Леонард? – утолив первый голод, спросил я его.

– Запорожский казак, – неохотно, но честно сказал он.

– Английский откуда знаешь?

– Был коком на английском судне, два года.

– Поварскому делу где обучался?

– Нигде. От рождения желание и способность имею. Кашеварил в курене[3], хотя и был весьма молод.

– Есть отчего бегать по свету?

– Есть. Офицера убил. До смерти.

– Было за что?

– Значит, было. – Лицо его сделалось вдруг недобрым.

– ну и ладно. Ты не опасайся, мне говорить можно. А Леонард – ведь не совсем твоё имя? Мама-то тебя как звала?

– Левко.

Мы помолчали, занятые едой. Вдруг он спросил:

– А почему вы в последний раз кушаете?

– Не мы кушаем, Леонард. Это ты в последний раз здесь кормишь…

– Что это? Как это? – раздался вдруг визгливый, негодующий голос: хозяин подобрался к денежным гостям, да словечко услышал.

– Ты почему до сих пор не ушёл от этого господина? – не обращая внимания на хозяина, спросил я.

– Он мне деньги должен! – завопил человек. – Почти фунт! Он без документов, я его от полиции выручал! Пусть отрабатывает!

Леонард сник, опустил голову:

– Да, должен. Надо отработать…

– Нашёл бы хорошего купца, – послышался голос со стороны кучки матросов, – да и сел на корабль. Где бы он искал тебя с этим фунтом?

– Как это? – Леонард вскинул голову. – А совесть? Остаток жизни вором прожить?

– Так, хорошо, – я отодвинул от себя опустевшее блюдо. – Сбежать не можешь. Ну а принять помощь от доброго человека можешь?

Я достал и выложил на стол стоимость обеда и отдельно – ещё фунт.

– Вот уж не-ет! – снова влез хозяин. – Ваши деньги мне не нужны. Пока он должен – будет работать…

Бэнсон подцепил его локоть, подтянул к себе, сказал тихо:

– Тебя, думаешь, кто-то спрашивать станет?

Сгрёб монеты со стола, сунул их зануде в карман и легко оттолкнул.

– Да что же это! – зашипел тот, отскочив. – Полицию сюда! Где констебль?

Он было бросился к двери, но там его перехватили и шепнули что-то на ушко. Он встал, помотал головой, на дряблое лицо его полезла сладенькая улыбка.

– Где твои вещи? – спросил я Леонарда, вставая из-за стола.

– Кроме того, что на мне – ничего нет.

– Ну тем лучше. Идём.

Мы прошли мимо лучащегося счастьем хозяина, поспешно заворачивающего себя в широкий поварской фартук. Едва вышли за дверь, как он высунулся в окно и завопил на всю улицу:

– Эй, портовый люд, у кого голод, у кого жажда! Все сюда! У меня сегодня обедал Томас Локк, капитан «Дуката»!

– Вернёмся в гавань, – сказал я Бэнсону.

– «Дукат» – это что? – спросил Леонард. – Кажется, такая монета?

– Нет, это мой корабль. Новый, трёхмачтовый. Да сейчас придём – сам увидишь. Пойдёт с грузом в Индию и обратно. Порядки на нём – правильные. Матросов не бьют, потажем не кормят. Содержание человеческое. Одна беда – кока нет. Вернее, не было. Так что для нас обоих сегодня – счастливый день.

Леонард дёрнул себя за ус, потёр колючую голову, недоверчиво улыбнулся.

– Что касается камбузного хозяйства, – продолжил я. – Камбузов два. Большой, с двумя печами и, соответственно, двумя котлами – для команды. Маленький – офицерский. За ними – продовольственный склад. Всё камбузное оборудование и весь провиант – под началом одного лишь корабельного повара. Никто больше в эти помещения не входит. Да, и ещё – туда же выведен кран от баков с водой. А вот и «Дукат»! – воскликнул я, когда мы приблизились к краю пристани.

– Какой из них? – С детским почти любопытством, во все глаза Леонард рассматривал стоящие на рейде корабли.

– Вон от которого шлюпка отчаливает. Видишь? К нам идут.

– К нам? Откуда узнали-то?

– Марсовый всё время смотрит. Несомненно, нас ещё на подходе увидел.

– неужели каждый раз так? И никакого сигнала подавать не нужно?

– Да, так каждый раз. У меня хорошая команда. Сейчас тебя отвезут на борт. Там есть мистер Стоун. Это мой капитан. Скажи, что ты кок, послан Томом. Он даст тебе ключи от склада и камбуза. Всё осмотри, подсчитай и сам делай закупки. Стоун даст тебе деньги. Но то, что закупают для матросов на другие корабли – ты не бери. Мне не нужно мясо за пенс, но с червями. Если решишь, что работы для тебя много и тебе нужен провиантмейстер или баталер – сам подбери человека.

Подошла шлюпка. Наш новый кок хотел было уже спрыгнуть, но вдруг повернулся к Бэнсону и очень серьёзно сказал:

– Ты до странного сильный человек. Такие встречаются редко.

После этого он спрыгнул, шлюпка отошла, развернулась.

– Я – Бэнсон, – сказал сверху Носорог.

– А я – Леонард.

Как будто эти два непростых человека пожали друг другу руки.

Пришёл день, когда я вдруг почувствовал, что громадное колесо дел и забот достаточно раскручено и может какое-то время катиться без меня. Теперь можно было отправиться в некое памятное место, которое так звало и манило меня. Место, уде в могучем, с толстыми стенами строении пылал багровый огонь, волнующий и прекрасный. Где были бочка с рыжей водой, клещи, молоты, наковальня. Мечта вновь увидеть всё это тем более полно охватила меня, что устроилось последнее заботившее меня дельце.

Однажды вечером, войдя в дом, я не услыхал за дверью салона привычного пчелиного гуда. Странно, но там стояла тишина. Как будто берсерки и гунны куда-то удалились, все разом. Я приоткрыл дверь. Нет, все здесь, и даже больше обычного! Молча мои матросы сидели и стояли в несколько кругов вокруг небольшой оттоманки, а на ней, поджав под себя одну ногу, сидел именователь острова Локк и что-то рассказывал голосом слабым, но ровным.

Шло время, я стоял вместе со всеми и внимательно слушал.

– Так заканчивается история Максрэтхауцеров, таинственных и ужасных, – произнёс наконец Генри.

Разом разбив тишину, матросы стали восклицать и хлопать в ладоши, а я, протиснувшись к оттоманке, крепко обнял своего драгоценного любителя книг.

На следующий день мы собрались в комнатке с подоконником: Нох, назначенный мной казначеем и хранивший здесь все наши деловые и торговые бумаги, два прежние владельца её – я и Генри, и, конечно же, близнецы. Мальчишки с жаром рассказывали, сколько постоялых дворов и книжных лавок они оббегали в славном городе Бристоле, и как выволокли, наконец, из одного книжного чуланчика недоумевающего, худого и бледного Генри.