Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Мечи Дня и Ночи - Дэвид Геммел

Мечи Дня и Ночи - Дэвид Геммел

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 116
Перейти на страницу:

Звезды светили ярко, дождевые тучи ушли на запад. Это хорошо. Завтра земля будет твердой, и это ускорит атаку. Быть может, им удастся прорваться глубоко в ряды згарнов. Насколько глубоко? И пойдет ли Бакила снова на левом крыле, как тогда, восемь лет назад? Скилганнон взошел на пригорок и окинул взглядом поле будущего сражения. Широкое, ровное. Лесистые холмы на западе, на востоке река. Какое построение для боя выберут згарны? У ангостинской пехоты выбора нет — она займет высоту на северном конце долины. Крутые склоны замедлят натиск врага. Ангостинцы в более тяжелых, чем згарны, доспехах, вооруженные короткими колющими мечами, какое-то время продержатся там. Восемь тысяч згарнских всадников придут с востока и запада, чтобы зажать противника в клещи. Две тысячи ангостинской кавалерии разобьются надвое и будут сдерживать врага с обеих сторон. Дело это заранее обречено на провал. Кавалерию сомнут либо прижмут к флангам своей же пехоты.

При мысли об этом Скилганнона переполняло бешенство. Згарны, при всей своей дикости, дисциплинированные бойцы, и смерти они не боятся. Никакая внезапная атака не способна сломить их дух, и самая хитроумная стратегия их не остановит. У ангостинцев только одна надежда. Бакила — голова и сердце своего войска. Если он будет убит, враг дрогнет.

Скилганнон вернулся к своему коню, сел в седло и поехал по освещенной луной долине, направляясь к лесу на западе. Оттуда, с высоты, он увидел костры згарнов, ставших лагерем милях в пяти к юго-западу. Спешившись и ведя под уздцы коня, он стал подниматься в гору. Воздух был прохладен и чист. Завтра он укроет здесь три сотни своих отборных кавалеристов. Серебряных Ястребов — и когда войска сойдутся в битве, поведет их в самоубийственную атаку вниз по склону.

Шея болела, плечо тоже. Пятьдесят четыре прожитых года давили на него всей своей тяжестью. Он сел и прислонился спиной к дереву, вспоминая дни своей юности. Тогда его посещали мечты, честолюбивые и тщеславные. Он хотел стать таким же героем, как его отец, хотел завоевать любовь женщин и восхищение мужчин. Все юнцы мечтают об этом, с улыбкой подумал он. В памяти всплыло лицо Джианы — не наашанской королевы-колдуньи, прекрасной и грозной, а юной принцессы, с которой он встретился когда-то. С чем сравнить то время, время его первой любви? Он тогда верил, что его будущее связано с Джианой навеки. Ничто на земле и на небе не могло этому помешать... Тихий шорох прервал его думы. Он рывком поднялся на ноги и увидел идущую к нему Устарте. Ее длинные шелковые одежды мерцали при луне.

— Я чувствую твое горе, и это печалит меня, — сказала она.

— Торе — неотлучный спутник старости. — Он заставил себя улыбнуться. — Приехав ко мне домой, ты сказала, что хочешь просить меня об услуге. Проси — и я сделаю для тебя все, что в моих силах.

Устарте, вздохнув, отвела взор.

— Моя просьба может дорого тебе стоить.

Скилганнон засмеялся.

— Не ты ли сказала мне, что я завтра умру? Куда уж дороже?

— Скажи ангостинскому королю, чтобы в случае твоей гибели твое тело и твое оружие отдали для погребения мне.

— И это все, о чем ты просишь?

— Нет, Олек, не все. Чтобы победить, ты должен снова взять в руки свои мечи.

— Я и без них могу победить! Не желаю больше прикасаться к этому злу.

— Без них ты не пробьешься к Бакиле, и згарны сожгут Ангостин, а потом покатятся дальше. Вот две услуги, которых я прошу у тебя. Возьми в бой мечи и позволь мне распорядиться твоим погребением.

— Больше ты ничего мне не скажешь?

Она покачала головой, и с ее ресниц упала слеза.

— Нет, ничего.

На пятый день воскрешения Ландис Кан поднялся по винтовой лестнице на башню в восточном крыле дворца. Слепой старец Гамаль сидел на балконе, завернувшись в теплое одеяло. Ландис смотрел на него с содроганием. Старик стал очень хрупок, и его истончившаяся кожа казалась почти прозрачной.

— Ах, Ландис, дружище, — с мелодичным смехом сказал Гамаль, — твои мысли мечутся, как вспугнутые голуби.

— Когда-то ты был настолько вежлив, что не читал мысли своих друзей, — заметил Ландис, подходя и целуя старика в щеку.

— К сожалению, это не так. Просто тогда я еще умел делать вид, будто их не читаю.

— Значит, ты лгал нам все эти годы? — с притворным удивлением вскричал Ландис.

— Конечно, лгал. Разве ты захотел бы проводить время в обществе человека, которому якобы известны все твои мысли?

— Не захотел бы, да и сейчас не хочу.

— Ах, Ландис! — опять засмеялся Гамаль. — Ты прекрасно знаешь, что все мысли я прочесть не могу. И не мог никогда. Я чувствую, когда человек лжет, когда он пытается меня обмануть. Чувствую людские горести и радости. Когда ты вошел, голова твоя была занята Скилганноном, и перед тобой стояло его лицо. Потом ты увидел меня, и тебя одолели мысли о смерти и одиночестве. Так что успокойся и скажи мне, почему наш гость так беспокоит тебя.

— Он не такой, как я ожидал.

— Как же иначе? Ты воображал, что он равен богам и из глаз его бьет пламя.

— Ничего подобного. Я знал, что он человек.

— Человек, который летал на крылатом коне?

— Опять ты за свое! Не верю я, что он летал на крылатом коне. Просто это одна из первых историй, которые я запомнил о нем. Я был ребенком, милосердные боги! Вот откуда у меня в голове взялся этот крылатый конь.

— Ладно, друг мой, прости. Никаких больше крылатых коней. Продолжай.

— Прошло пять дней, а он почти все время сидит у себя, ничего не делая. Не задает мне вопросов. Он слушает мои рассказы, но я не знаю, что он при этом думает. Неужели в старых преданиях так мало правды? Он вообще не похож на воина. От него не стынет кровь, как от Теней, он не вызывает ужаса, как Декаде.

— Мне понятно твое беспокойство. Однако в твоих словах далеко не все верно. Ты сказал, что он сидит у себя, ничего не делая. Это неправда.

— Ну да, да. Я знаю, что он упражняется. Знаю, что все служанки без ума от него. Мне сдается, с одной из них он уже переспал.

— С двумя, — поправил Гамаль. — Третья милуется с ним в это самое время. Что до его упражнений, как ты их называешь, то это очень древняя гимнастика, требующая большой гибкости, силы и чувства равновесия. Когда-то его тело проделывало все это без труда, новое же, видимо, уступает в гибкости и силе тому, которое помнит он. Прежде чем стать прежним собой, он должен привести свое тело в гармонию с памятью. Ты сказал еще, что он не похож на воина... Что тебе на это сказать? — Старик развел руками. — От Теней стынет кровь, это верно — так они и задуманы. Их создают, чтобы убивать. То же самое, полагаю, относится и к Декадо, ведь он не совсем в здравом уме. Ясно, что Скилганнон не внушает тебе страха. Ты не сделал пока ничего, что позволило бы ему видеть в тебе врага. Будем надеяться, что и впредь не сделаешь. — Старик, помолчав, глубоко вздохнул. — Скилганнон был когда-то монахом.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 116
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?