Сокровище - Пегги Морленд

Прилетев в Калифорнию в десять вечера, они сняли номер люкс в пятизвездном отеле. Пенни впервые попала в такую неслыханную роскошь. Эрик лишь снисходительно улыбался, глядя, как она всем восторгается. Две отдельные спальни (каждая с шикарной ванной комнатой), гостиная со всеми удобствами. Утром они отправились в филиал компании, где сразу же сели за работу в кабинете Эрика. Вернее, работал в основном он, а она только пыталась понять, чем именно он занят, и наконец, не выдержав, прямо спросила его, что он делает. Эрик, весь погруженный в свою непонятную работу, проигнорировал ее вопрос, только губы его шевелились, повторяя:

— Это он, это он…

— Он — это кто? — настойчиво поинтересовалась она.

— Он — это Бой Вандер, — неохотно ответил Эрик, не отрывая взгляда от строчек, бегущих на мониторе его компьютера.

Пенни осмотрелась, надеясь в окружающей обстановке найти хоть что-то, что напоминало бы ей загадочного Боя Вандера. Увы, безрезультатно.

— Ох, уж этот бродяга! — раздраженно пробормотал Эрик, лихорадочно что-то печатая. — Он опять где-то поблизости от моего офиса…

— Бродяга? Кто же такой Бой Вандер? — спросила испуганная его агрессивностью Пенни.

— Если бы я знал, кто он такой, то давно засадил бы его в тюрьму, а не выслушивал бы ваши глупые вопросы! Ясно? — ответил он, давая волю ярости бессилия.

— Что ж, простите, что я вмешиваюсь в ваши дела, но, если не ошибаюсь, мои обязанности как раз и заключаются в том, чтобы всячески помогать вам, мистер Томсон…

Эрик резко повернулся с твердым намерением сказать своей излишне словоохотливой секретарше что-нибудь злое, колкое, чтобы поставить ее на место, но, как только увидел лицо рыжеволосой «серой мышки», обидные слова комом застряли у него в горле. Ее зеленые глаза были полны слез, которые неудержимо текли по щекам. Нечто похожее на угрызения совести кольнуло его в сердце, и Эрик уже мягко заметил:

— Не плачьте, пожалуйста. Я не привык работать с плаксами.

В глазах Пенни засверкали молнии:

— Я не плакса!

— Признаю: вам почти удалось обмануть меня — и все же…

— Я не плакса! — повторила Пенни, с вызовом глядя ему в глаза. — А вот вы, мистер Томсон, самый грубый и равнодушный человек из всех, с кем мне приходилось встречаться в своей жизни!

— А я и не говорил, что не являюсь таковым, — пожал плечами Эрик. — Однако надеюсь, что вы сказали так с досады, мисс Рэлвей: мне бы не хотелось продолжать столь неприятный разговор…

— Я сказала то, что имела в виду.

— Вы действительно плакса… — нахмурившись, заметил он. — Давайте лучше вернемся к работе.

Пенни тихо застонала: после непрерывной шестичасовой работы на компьютере мышцы спины так задеревенели, что даже массаж поясницы не помогал. Похоже, Эрик не преувеличивал, когда предупреждал меня, что в Калифорнии у нас уйма дел, подумала она и, вздохнув, направилась к мини-бару:

— Мистер Томсон, хотите содовой? Или поесть чего-нибудь? Я принесу…

Тот не ответил, и Пенни устало подумала: Эрик не человек, а машина, поэтому он и относится к людям с таким равнодушием. Вздохнув, она налила себе стакан апельсинового сока и вернулась на место. Они молча работали еще около получаса. Наконец Пенни не выдержала и, выйдя из кабинета, принесла полный поднос еды, поставив его на стол перед Эриком. Тот никак не отреагировал на ее великодушное проявление заботы, и ей пришлось повысить голос:

— Мистер Томсон!

Эрик от неожиданности даже подпрыгнул на стуле:

— Что?!

— Я принесла вам еды. Поешьте, мистер Томсон, пока не заработали истощение.

— Я не голоден, — грубо ответил он, возвращаясь к работе.

Возмущенно размышляя над тем, почему жизнь постоянно сталкивает ее с мужчинами, которые не могут позаботиться о себе, Пенни выдернула штепсель из розетки, и компьютер Эрика погас.

— Что вы сделали?! — вскакивая, недовольно воскликнул он.

— Забочусь о вашем здоровье. Меня попросила миссис Хиллабай уделять особое внимание вашему питанию. — Пенни пододвинула к нему поднос. — А теперь ешьте, мистер Томсон.

Эрик помрачнел, но взял-таки с подноса одну клубничку и сунул ее в рот:

— Довольны?!

— Не совсем. Вы должны съесть все, — строго ответила она и вышла, чтобы принести еды для себя.

Когда Пенни вернулась, он саркастически заметил:

— Интересно, кем вы работали раньше? Позвольте мне угадать… Наверное, военной медсестрой? А может, воспитательницей в школе для девочек? Или в тюрьме для особо опасных преступников? Не удивлюсь, если вы даже служили в армии…

— Очень смешно, — натянуто улыбнулась Пенни. — Нет, вы не угадали: после окончания колледжа я работала в небольшом банке секретаршей, три года назад уволилась и переехала в дом овдовевшего брата, чтобы воспитывать племянников…

— А еще вы вязали носки и консервировали.

Пенни только улыбнулась.

— Нет, я готовила и вела домашнее хозяйство.

Эрик отправил в рот кусочек сыра:

— И почему же вы покинули своих родных?

— Если бы я осталась, мой брат совсем отдалился бы от детей. А они сейчас так нужны друг другу…

— Ваш брат, наверное, очень разозлился на вас за то, что вы его оставили…

Пенни нахмурилась, вспоминая гневный телефонный звонок Джеффа на следующий же день.

— Я его не оставила, а, напротив, нашла себе замену. Очень хорошую добрую женщину, которая сразу же вызвала искреннюю симпатию у детей благодаря своему живому, искрометному характеру.

Эрик прожевал сразу несколько виноградинок и усмехнулся:

— Надо же! Вам очень повезло: вы встретили настоящую Мэри Поппинс!

Пенни проигнорировала очередную язвительную ремарку и принялась за еду.

Минут через десять Эрик закончил свой обед и заметил:

— И все-таки вам следовало бы остаться в доме брата. Дети очень переживают, когда вместо родного человека за ними присматривает кто-то чужой. Они наверняка очень привязались к своей старомодной тетушке.

У Пенни перехватило дыхание от растерянности и обиды. Так вот кем он меня считает — старомодной тетушкой! Она быстро поднялась и подошла к мини-бару, чтобы поставить на место свой пустой стакан; на ее глазах снова выступили горькие слезы. Ей не хотелось, чтобы Эрик опять назвал ее «плаксой». Явно решившись на что-то, Пенни направилась к двери. Эрик окликнул ее, и она, не оборачиваясь, как можно равнодушнее ответила:

— Надеюсь, мистер Томсон, вы не забыли, что сегодня фуршет? Я иду покупать себе платье.

— Не опаздывайте. Прием начинается в семь.

— Я вернусь раньше, не беспокойтесь, — ответила она и поспешно закрыла за собой дверь.