Тайна фруктового волшебства - Светлана Петрунина

а потом она забеременела. Я тоже тогда уже был женат на Тристис. Когда ты родилась, то Лея попросила Флаву, сестру Тристис, с тобой понянчится. Флава с радостью согласилась, потому что, в отличие от меня, детей любила. У нее уже тогда была годовалая Нора, которая заверещала от восторга, когда попала в ваш фруктовый зоопарк. Флава долго за тобой ухаживала. Даже переехала с Норой к вам домой, чтобы всегда быть под рукой. Все были довольны», — Маритус тяжело вздохнул. Видимо, дальше начиналась какая-то загадочная и тяжелая часть истории.

«Однажды Флава заболела. Ее мать, здесь присутствующая, — Маритус небрежно кивнул в сторону бабушки, — напросилась к вам домой, чтобы помочь дочери. Несколько дней она нянчилась и с тобой, и с Флавой, и с Норой. Однако, что-то пошло не так. Случилось что-то страшное…»

— Да все и так понятно! Этот, якобы, «ангелочек», — не сдержалась бабка и пальцем ткнула в Агнес, — всех уничтожила! И Норочку, и Флавочку, и мамашу свою! Я знаю! Я видела!

— Да что ты там видела! Ничего ты не видела! Одни догадки! Не могла она! — грозно прервал Маритус бабку.

— Ну а кто же еще! Она же ведьма! Она не управляла своим даром! Она убила! — заверещала старушка.

— Замолчи, старая! Никто не знает, что случилось той ночью! — закричал Маритус, — Утром бабка нашла безжизненное тело Норы на полу в комнате, где жила Флава. А мертвая Лея лежала в другой комнате у себя в кровати. Флава и Нихилум испарились. Их тела до сих пор не нашлись. Некоторое время ты жила здесь неподалеку у глухонемой женщины. Она нянчилась с тобой. Ну а потом ты быстро стала настолько самостоятельной, что и она уже не понадобилась, и ты перебралась к себе домой.

— Точно! Я помню! Тетя Асса! — вскрикнула Агнес.

— Да, кажется, так ее звали. Ее уже нет. Ей тогда девяносто стукнуло, — закончил свой рассказ Маритус.

Все молчали. Даже Тристис прекратила замешивать тесто и теперь сидела на стуле ровно, уставившись в стену, и слегка покачиваясь.

— Ну а где же мой отец? Куда он делся-то? Не понимаю.

— Никто не знает, — ответил Маритус. — Флава и Нихилум никогда просто так не оставили бы свои семьи. Наверное, их тоже нет в живых.

***

Агнес тащилась домой под проливным дождем с прегорьким вкусом безысходности и жалости к себе. После посещения семейства Гингибери ей стало еще хуже. Она ничего не понимала. Флава, Нора, Галлус, Маритус, Тристис… Все перемешалось в голове в злую кучу загадок. Не было сил думать, идти, ползти.

Кое-как Агнес добралась до кровати и упала на нее совершенно обессиленная. Ей снились гнилые насекомые, протухлые фрукты, огромный говорящий глаз.

Трое суток Агнес не вставала с кровати, не смотря на писк, тявканье, мычание и бурчание животного мира. Она просто лежала и глядела в пустоту, а вокруг скакала, летала, ползала разношёрстная живность.

На четвертое утро Агнес медленно разлепила веки, тяжело повернулась на левый бок и уставилась в стену. Через некоторое время ее глаза начали медленно фокусироваться на каком-то маленьком предмете, лежащем в углу комнаты. Еще несколько секунд Агнес лежала, однако, проснувшееся любопытство заставило ее медленно встать. От непривычки находиться в вертикальном положении ее голова закружилась, она закрыла глаза и вновь присела на кровать.

Через минуту Агнес успешно повторила попытку подняться и направилась к непонятному предмету. Она долго всматривалась в это нечто, не решаясь притронуться. Затем она придумала сходить в чулан за пинцетом, которым прихватила неизвестный предмет и положила его на белоснежный стол, стоявший у окна.

Солнечные лучи осветили безобразное землистое существо. Мертвое тельце было размером с ноготок, все покрытое фиолетовыми бородавками и синими язвами. Из центра тельца непрезентабельно выпирал огромный глаз, над которым торчало жало.

Агнес долго зачарованно всматривалась в насекомоподобную особь. Она никогда не видела такую невидаль. Не могло это быть творением ее рук, а рук природы — тем более. Агнес сразу смекнула, что от укуса этой твари и погиб Галлус.

— Ну, вот…

От испуга Агнес подпрыгнула, и пинцет выскочил из ее рук, звонко брякнув у ног возникшего ниоткуда Гингибери.

— Гингибери!!! Ну, откуда ты опять тут взялся?! Ты меня напугал до ежиков!

— Что там у тебя? — продолжил Гингибери, не обращая внимание на истерику Агнес.

От смешанных желаний вышвырнуть Гингибери вон и все ему рассказать Агнес замерла.

— Тут… Вот… Какая-то странная букашка, — решилась Агнес на откровение и ткнула пальцем в сторону стола, где валялась дохлое создание.

Гингибери, наклонившись над столом, долго и внимательно осматривал насекомое со всех боков.

— Ух тыыы… Красивенная! Агнес! Ты перешла на новый уровень.

— Что ты такое несешь? Эта тварь похоронила Галлуса!

— Значит, не ты его убила?

Агнес от обиды вытянулась, как струна, а сквозь кожу проступили багровые пятна. Гингибери замер.

— Да как ты мог такое подумать?! Да я же никогда! Ни одним пальцем! Галлус, ведь, мое… мое… мое детище! — заикаясь, прокричала Агнес, закрыла ладонями лицо, изнеможенно опустилась на пол и зарыдала.

Гингибери некоторое время молча стоял, наблюдая девчачьи вопли. Затем тихонько подошел к Агнес, положил ей на голову руку и заговорщицки прошептал:

— Давай узнаем, где твой папа.

Агнес мгновенно притихла и вытаращила мокрый взгляд на Гингибери. Несколько секунд она пыталась осмыслить его вопрос. Ведь, все полагают, что папа умер. Однако доказательств этому нет. Но где же его искать? А если он, действительно, умер. Тогда план по его поиску — изначально провальный. А вдруг он жив? От этих мыслей голова закружилась еще больше.

— Но как? — спросила Агнес.

— Ну вот, где жили твои родители?

— Конечно, здесь. В этом доме! Где же еще? — возмутилась Агнес и тут же осознала, что ни разу не заходила в их комнату после того, как вернулась от тети Ассы.

— Ого! Ну и ну! — задумчиво произнес Гингибери, как будто, уловив мысли Агнес.

Надо сказать, что Агнес никогда не задумывалась о том, что есть какая-то комната, где жили ее родители. В доме насчитывалось 56 помещений, и в большинство из них Агнес никогда не заходила. Ей было даже неинтересно, что там находится. Для Гингибери, конечно, это было удивительно. Он бы исследовал каждый уголок своего огромного дома и каждую ночь проводил бы в новой спальне. А в пятьдесят шестой комнате он бы обязательно прятался от бабушки.

— Только надо поискать, — виновато констатировала Агнес и опустила глаза. — Я совсем не знаю, где она.

В этот момент мимо Агнес и Гингибери плавно проскользил, попискивая, пузатый Зуф. Затем он стукнулся о