Вселенная неудачников - Сергей Мусаниф

– Другой самолет? – удивился чиновник. – А чем вам не нравится этот? Это хороший самолет. Он в нашей авиакомпании уже лет двадцать летает.

На мой взгляд, это вряд ли могло служить лестной характеристикой как для самолета, так и для их авиакомпании, но озвучивать свою мысль мексиканцу я не стал. Черт его знает, как поведет себя вспыльчивый латинос, если ему покажется, что своим намеком я оскорбляю честь его фирмы.

– Он говорит, что это – хороший самолет, – сказал я Владимиру.

– Парашюты на борту есть? – мрачно спросил Владимир.

Чиновник озадачился переведенным мною вопросом и позвал пилота. Лучше бы он этого не делал.

Пилот оказался маленьким сухеньким старикашкой в парусиновых штанах, грязной рубашке и туфлях на босу ногу. Больше всего он напомнил мне таджика-гастарбайтера с какой-нибудь подмосковной стройки. Я б такому даже плитку не доверил укладывать, не то что свою жизнь.

– Парашюты есть, – заверил нас пилот. – Два. Только парашюты вам не понадобятся. Я на этом самолете всю жизнь летаю. Ни одной аварии.

Речь пилота меня порадовала. Отдельно меня порадовало количество парашютов. Если что, кому-то из нас троих придется овладевать непростым искусством полета в ускоренном порядке.

Решение оставалось за Владимиром. Взвесив все «за» и «против» – перелет на чуде инженерной мысли прошлого века и перспективу ночевки в местном отеле с последующим поиском другой авиакомпании, – Владимир вытащил из саквояжа бутылку виски, сделал порядочный глоток и решил лететь.

Потом он предложил бутылку мне.

И на этот раз я отказываться не стал.

Над городом Белизом, что находится в государстве Белиз на берегу Карибского моря, властвовала жара.

Стоило только выйти из самолета, как мы ощутили это в полной мере. Заодно стал понятен выбор предоставленного нам самолета. Исходя из невеликой длины взлетной полосы, можно предположить, что «Боинг» тут не сядет.

К нам сразу же подбежали мальчики-носильщики, предлагая отнести наш багаж к стойке таможенника. Разумеется, отказываться мы не стали.

Таможенная процедура оказалась формальностью. Похожий на молодого Бандераса чиновник глянул в наши документы, шлепнул штампы в паспорта и пожелал нам приятного пребывания в стране, даже не поинтересовавшись целью визита. Такси удалось поймать без труда, и уже через полчаса мы оказались в прохладном холле самого роскошного отеля города. Во всяком случае, так утверждал таксист. Там даже кондиционер наличествовал. Вот они, маленькие прелести цивилизации.

Владимир снял себе номер люкс, а мне – обычный, но по соседству. Еще один мальчик оттащил наши вещи на второй этаж, после чего Владимир сказал, что до завтрашнего дня он никаких визитов не планирует, попросил меня обменять доллары на местные тугрики и скрылся за дверями своего люкса.

Я наскоро принял душ, нацепил самые летние штаны, что были в наличии, надел рубашку, сунул в карман переданную мне Владимиром тысячу долларов и отправился на поиски банка, где доллары можно обменять на местные тугрики. Я не стал говорить Владимиру, что местные тугрики тоже называются долларами, только белизскими, чтобы вконец не напрягать его измученный алкоголем мозг.

Сам-то я к концу полета протрезвел, а вот Владимир поглощал алкоголь не переставая. Наверное, он просто боится летать.

На улице на меня смотрели странно. Не так, будто местные жители впервые увидели белого человека, а как-то по-другому. Не сразу мне удалось это расшифровать.

Так смотрят на своих старых хороших знакомых, которые сделали очередную несмертельную глупость. С пониманием, сочувствием и доброй долей иронии.

Сначала я подумал, что у меня просто ширинка не застегнута, но проверка показала, что с этой частью туалета все в порядке. Тогда я перестал гадать о странных взглядах и продолжил свой путь.

Банк был закрыт. Оказалось, тут банки только до обеда работают. А после начала сиесты все служащие сразу домой уходят. Нормальный такой подход. Мне нравится. Сам бы не отказался от такого графика работы.

Я пораскинул мозгом по улице и попытался придумать, где еще можно поменять деньги. Поиски другого банка не казались мне особенно перспективным занятием, ибо если уж в этой, деловой и престижной, части города двери банка оказались закрытыми, то вряд ли существует вероятность, что где-то открыты двери какого-нибудь другого банка. Если тут вообще есть другой.

Потом я сообразил, что по поводу обмена валюты можно было осведомиться у портье (а кто не крепок задним умом?), собрал разбросанный по улице мозг, развернул свои стопы в сторону гостиницы и тут же был остановлен двумя полицейскими.

Ну, по крайней мере они выглядели как полицейские. Хотя были в штатском.

Однако у стражей порядка любой страны мира всегда одинаковое выражение глаз. У этих хоть лица доброжелательные. И неоправданно широкие улыбки.

– Сеньор говорит по-испански? – спросил один из копов.

– А то, – сказал я. Улыбки стали еще шире.

Что не помешало обладателям этих улыбок продемонстрировать мне удостоверение сотрудника местной полиции – одно на двоих, очевидно.

– Я что-то не так сделал? – спросил я.

– О нет, – сказал другой коп. – Но мы попросили бы вас пройти с нами, сеньор.

– Куда? – осведомился я.

– В участок.

– Не вижу логики в ваших словах, – заявил я. – Если я ничего противозаконного не совершил, а это так, ибо я еще вообще ничего не успел совершить, да и ваши слова подтверждают сию теорию, то что мне делать в вашем участке?

– Это для вашей же пользы, – сказал коп и улыбнулся еще шире.

Я даже начал беспокоиться, как бы у него лицо не треснуло.

Надо сказать, я весьма настороженно отношусь к незнакомым людям, которые заявляют, что я должен их послушаться ради моей же пользы. Обычно эта «польза» в итоге выходит мне боком, так что с некоторых пор я посылаю таких товарищей куда подальше, но сейчас имел место явно не тот случай. Посылать куда подальше местных служителей закона в первый же день пребывания в чужой стране – не самая умная модель поведения.

И я пошел за ними.

Хорошо хоть по почкам бить не стали.

Как выяснилось, конечным пунктом нашего недолгого пешего путешествия был не просто участок, а местный комиссариат. И отвели меня не к кому-то, а к целому начальнику городской полиции, отчего моя подозрительность только усилилась. Мы, русские, приучены жизнью всегда подозревать худшее.

Начальник городской полиции носил брюки и рубашку цвета хаки, и, несмотря на лениво вращающийся под потолком вентилятор, круги пота украшали его подмышки. А еще у начальника полиции были черные усы, седые виски и огрызок сигары в уголке рта. Обстановка стала напоминать сцену из не самого дорогого американского боевика.