Потому что люблю - Линдсей Армстронг

Нередко она бывала в Розмонте, фамильном поместье Хьюиттов, и хорошо знала и Шона, и Мей – тетю Лаклана, управляющую хозяйством, – и Пэдди и Флинна, которые действительно были размером с маленьких пони.

По взаимному молчаливому соглашению, она никогда не оставалась в Розмонте на ночь, хотя Лаклан часто оставался ночевать у нее. И это казалось ей правильным. Она все равно не смогла бы спокойно переночевать в поместье: ее бы мучила совесть.

Временами она чувствовала нечто вроде легкой неловкости и никак не могла с этим справиться. Это беспокоило ее. Как странно, если неожиданная беременность поставит все на свои места!

Клэр взяла ручку и принялась что-то рассеянно чертить в своем блокнотике, задавая себе все те вопросы, которые стоило задать еще шесть месяцев назад. К чему все это ведет, например?

Может быть, это непонятное чувство неловкости возникало оттого, что она в душе не могла смириться с тем, что происходит? Неужели ее не удовлетворяют спокойные отношения без обязательств и взаимных требований? Ведь такая связь, как ей казалось, так великолепно подходит для того, чтобы не испортить ее карьеру! Как бы она себя почувствовала, если бы он решил закончить их роман? Что, если она для него всего лишь средство, чтобы забыть Серину?

Клэр знала, что положение очень серьезно, а как из него выбраться, просто не представляла себе. Факт оставался фактом – эмоционально она сильно привязана к Лаклану и избавиться от этого для нее не только трудно, но и ужасно. Нет, она не хотела этого.

Что же, подумалось ей вдруг, у нее есть неделя, чтобы решить данную проблему – пока Лаклан в Сиднее.

Зазвонил телефон. Клэр неохотно подняла трубку. Она знала, что ее полчаса кончились, но возвращаться к работе не хотелось.

Но это оказался Лаклан.

– Клэр, можно я приеду к тебе завтра вечером? Я все еще в Сиднее, но у меня изменились планы, и я вернусь раньше. Поужинаем вместе?

– Конечно, – отозвалась она.

– Что-то не так?

Она поразилась тому, как чутко он уловил внезапное напряжение в ее голосе.

– Нет, все в порядке. Я просто вымоталась, как всегда.

– Тогда увидимся в полвосьмого, хорошо?

– Конечно, я… Я буду ждать. Пока.

Стоило ей положить трубку, как телефон зазвонил снова. Она знала, что теперь это будет продолжаться до самого вечера.

На следующий вечер в семь пятнадцать Клэр сидела за столом на веранде, ожидая Лаклана, и наслаждалась тишиной и спокойствием уходящего дня.

На ней было свободное бледно-розовое платье и сандалии золотистого цвета. Волосы она убрала в пучок, чтобы были видны длинные сережки с крошечными жемчужинами.

В дверь позвонили, и Клэр пошла открывать. Каково же было ее удивление, когда она увидела «незнакомого» мужчину в темном полосатом костюме.

– Мисс Монтроуз?

– Да.

– Можно войти?

– Мне кажется, мы незнакомы, – медленно сказала она.

– Я с удовольствием улажу это досадное недоразумение, – ответил он без всякого выражения.

– У меня есть выбор?

– Вообще-то нет.

– Понятно. – Клэр судорожно вздохнула. – Ну что же, входите.

Он переступил через порог и подождал, пока она закрыла дверь. Потом заключил ее в объятия и пробормотал:

– Похоже, что вы ждали меня, мисс Монтроуз.

– Не вас, другого человека, – прошептала она.

– Надеюсь, я могу занять его место, – отозвался он и медленно провел по ее шее длинными пальцами.

Она слегка передернула плечами. Внимательно посмотрев на ее лицо, «незнакомец» наклонился, чтобы поцеловать женщину.

Когда они наконец оторвались друг от друга, ее дыхание было неровным, а он, не говоря ни слова, взял ее за руку и повел в спальню. Она позволила ему это после некоторого колебания. Солнце уже село, и голубые сумерки начали сгущаться за окнами.

Не сопротивляясь, она смотрела, как он раздевает ее, хотя была очень напряжена и прятала от него глаза. Он расстегнул молнию у нее на спине, и шелковистый материал легко соскользнул с ее плеч. Она быстро взглянула на него, но он был поглощен созерцанием того, как ее платье медленно обнажает ее бедра.

Затем его внимание переключилось на ее белье – красивое, темно-розового цвета, с серебряной вышивкой на лифчике и с маленьким серебряным бантиком на трусиках.

Он поднял на нее глаза.

– Интересно, ваши коллеги, знающие вас как опытного профессионала, представляют, какое у вас соблазнительное нижнее белье?

Клэр нервно облизнула губы.

– Я не всегда ношу это.

Он улыбнулся.

– Хотите сказать, вы оделись так для того, кого ждали?

– Да… – тихо выдохнула она.

– Значит, он любит, когда вы так красивы и соблазнительны?

Она не ответила.

– Или это вы предпочитаете быть такой в его присутствии, мисс Монтроуз?

Она опять не ответила, но гордо посмотрела на него.

Он улыбнулся, снял пиджак и немного ослабил галстук. Дальше он раздеваться не стал. Вместо этого обнял ее и крепко поцеловал, прежде чем принялся снимать с нее лифчик.

Тут Клэр начала сопротивляться и, забившись в его руках, хрипло сказала:

– Может, мне будет, наконец, позволено высказать свое мнение?

– Не волнуйтесь ни о чем и чувствуйте себя как дома, – предложил он.

Она мимолетно улыбнулась и, развязав его галстук, бросила его на кровать и принялась расстегивать его рубашку. Ее рука скользнула внутрь и быстро пробежала по его груди. Внимательно наблюдая за ним, она направила руку вниз по его подтянутому торсу в направлении к ремню на брюках.

Дразня его, она позволила руке вновь подняться вверх. Затем женщина принялась снимать с него рубашку. Обнажив его красивые, загорелые плечи, она тихонько провела по ним руками, чувствуя всей поверхностью ладоней тепло и бархатистую мягкость его кожи, и наклонила голову, чтобы нежно поцеловать его в аккуратную ямочку около шеи.

– Можно? – спросил он, и его голос не был уже таким спокойным, как раньше.

– Чувствуйте себя как дома, – прошептала она, и глаза ее светились торжеством.

Больше они не сказали ни слова: ни пока снимали друг с друга оставшиеся одежды, ни потом, когда, лежа на софе, занимались любовью. Она вздрагивала от каждого его прикосновения, от каждой ласки. Особенно остро она воспринимала минуты полного единения с ним – это очень возбуждало ее, превращая хрупкое бледное тело в сосуд желания и удовольствия.

Когда все кончилось, она сказала, удобно устроившись в его объятиях и положив голову ему на грудь: